Ланцов Михаил - Вождь. «Мы пойдем другим путем!»
'Душа моя рвется к вам, ненаглядная Зинаида Николаевна, как журавль в небо…' — начал свой ответ Ульянов, стараясь утешить княжну и вселить в нее надежду.
А потом принялся за статью 'Кровожадные лягушки' в le Figaro. Кто мог ударить? В принципе это было и не важно. Потому что кто-то действовал во вред, а кто-то преступно бездействовал. Все виноваты. Кроме того, Ульянов решил, что такого спускать нельзя. Ни у кого не должно возникнуть сомнений, будто бы можно безнаказанно нападать на него или людей близких и дорогих ему. Поэтому позарез была нужна показательная порка. Линчевание. Долгое. Мучительное.
Изощренное. Он станет вытягивать из них жилу за жилой. Быстрая смерть? Это еще заслужить нужно.
Конечно, статья у него вышла довольно кургузой, но большего и не требовалось, ведь это — всего лишь наброски, которые Лев Борисович по своим каналам передаст друзьям в газету. О да! Там подобным статьям всегда рады. С одной стороны — натуральная сенсация, а с другой — поливание помоями России. Кто и когда от такого в 'просвещенной' Европе отказывался?
Ульянову ужасно хотелось воспользоваться порталом и навестить Зинаиду Николаевну. Обнять. Успокоить. Настолько, что приходилось сдерживаться, буквально скрежеща зубами. Впрочем, справился. Нельзя было делать резких движений. Мельтешить. Суетиться.
Владимир выдохнул, откинулся на спинку стула и задумался. Прокручивая ситуацию.
Ударить баллистической ракетой с ядерной боевой частью по Адмиралтейству легко и просто. Но чего он этим добьется? Правильно, ничего хорошего. 'Лунный ландшафт' на месте этого гадюшника, да полная дискредитация военных моряков в глазах простого народа. А оно нам надо? Нет.
О том, что в этом деле отчетливо просматривались безупречные ушки джентльменов с Туманного Альбиона, никто даже не сомневался. А значит, этот удар направлен на ослабление Российского Императорского флота в канун 'грандиозного шухера'. То есть, Русско-Японской войны в которую уже начали вкладываться. Причем, что примечательно, не своими руками. Хотя это, как раз, в манере работать англичан не удивляло.
Конечно, в Адмиралтействе откровенного кретинизма и банального воровства хватало в избытке. Но худо-бедно они справлялись со своей работой и заменить их некем. Вот так вот. Вся более-менее адекватная молодежь еще юна и неопытна, а трезвомыслящих адмиралов и капитанов просто не имелось в достатке. Отбор такой. К сожалению.
Поэтому, Владимир, чуть-чуть остыв, решил не пороть горячку и не устраивать тотального и изощренного геноцида. Видимо аукалось наследие тела, в которое Соловьев в свое время вселился. Иногда это прорывалось вот в таких желаниях. Гормональный фон? А черт его знает. Но вестись на посылы этого вечно живого провокатора не стоило решительно. Все, что касается людей, нужно делать не спеша и аккуратно. Иначе, ничего хорошего не получится. Да и другого народа у него нет. Поэтому нужно придумывать как использовать имеющийся ресурс.
Ульянов немного прошелся по апартаментам и, оглядевшись, открыл портал. Быстро скакнул через XXI век в свой особняк. Где оставил Льву Борисовичу и Аркадию Кривенко самые подробные инструкции по действию. Нет. Он не станет своих врагов размазывать по стенке ровным слоем. Ни в коем случае. Зато заставить работать на себя — то да, то дело.
— Ну надо же! — Воскликнул с раздражением Лев Борисович, когда вошел к себе. — Ты только погляди! Он уже прискакал!
— Тише ты, — нахмурился Кривенко, тоже не ожидавший от письма Вовы ничего хорошего.
— Как ты будешь этих клоунов зачищать?
— В смысле?
— В прямом. В духе девяностых или тоньше?
— Давай, сначала прочтем, что от нас хочет Владимир Ильич. Не ребенок же он в самом деле?
— Аркаша, он любит ее. И ее так унизили, обидели. С одной стороны, он должен радоваться, что теперь она свободна. А вот с другой — мстить ее обидчикам. Ведь они навредили женщине, которую он любит. После гибели жены он стал довольно болезненно на такие вещи реагировать.
— А он кого-то любил с тех пор?
— Нет… — несколько неловко произнес Вайнштейн.
— Читай уже, — усмехнулся Кривенко и решительным движением порвал край своего конверта, извлекая послание.
Глава 5
28 августа 1892 года. Королевство Сиам. Бангкок
Второе посещение Владимиром этого замечательного города в Юго-Восточной Азии проходило по куда более насыщенному и интересному сценарию. Хотя бы потому, что его охотно принял король Рама V….
— Ваше Величество, — вкрадчиво произнес Ульянов. — Все прогрессивное человечество и Россия особенно желают видеть в Юго-Восточной Азии сильную и независимую державу.
— Это отрадно слышать, — улыбнувшись кивнул король, славящийся тем, что прикладывал все усилия, и небезуспешно, к укреплению независимости своей державы. — Его Императорское Высочество Цесаревич Николай Александрович говорил мне тоже самое.
— Потому я и прибыл к вам. Неофициально, конечно. Россия достаточно далеко, поэтому благополучие и независимость Сиама во многом находится в ваших руках. Без армии и здоровой экономики вам будет очень сложно устоять.
— И что вы предлагаете?
— Во-первых, инвестиции в экономику. Уже сейчас я привез миллион фунтов стерлингов для развития оловянной промышленности вашей державы. И это не предел. Если мы договоримся об условиях, то речь может идти о двадцати миллионах фунтов стерлингов в течении пяти-шести лет. Плюс оборудование. Плюс специалисты. За мой счет, разумеется.
— Любопытно. А что вы хотите взамен? — Хитро прищурившись, поинтересовался король.
— Я морской офицер, однако, знаком с первым правилом банкиров. Оно гласит — защищайте свои инвестиции. Я мог бы и просто дать денег, но вы смогли бы гарантировать, что их не разворуют? Я вот — нет. Поэтому я хочу долю, достаточную для того, чтобы контролировать производственный процесс и не допускать воровства. Прибыль меня волнует постольку-поскольку. Главное — создать в Сиаме как можно более мощную экономику в кратчайшие сроки.
— Вы опираетесь только на добычу олова?
— Отнюдь. Но оно — самый простой и доступный способ для начала.
— Двадцать миллионов фунтов стерлингов… — покачал головой король Сиама. — Это огромные деньги.
— России ОЧЕНЬ важно сохранить независимость Сиаму.
— Пожалуй, — мягко улыбнулся Рама V. — А что во-вторых?
— Оружие. Без современной армии вы не сможете выстоять. Десять лет назад отгремела англо-египетская война, в которой относительно небольшой отряд англичан смог легко разгромить египетскую армию. Практически без потерь. А все по той причине, что у нее не было современного оружия, должного количества боеприпасов и понимая, как все это применять в деле.
— И вы нам это продадите? — Удивленно выгнул бровь король.
— А если потребуется, я даже кредитную линию открою. Но мне нужно несколько лет для того, чтобы развернуть необходимые мощности….
Так и беседовали.
Владимир пел соловьем, рассказывая о том, как 'Новые Васюки станут центром десяти губерний'. Само собой, предварительно открыв перед королем кофр с натуральным миллионом фунтов стерлингов. 'Для начала'. Бедный Рама V смотрел на эти недавно отпечатанные бумажки глазами отца российской демократии, который уже неделю ничего не кушал. Ведь Сиам в то время — ОЧЕНЬ бедная страна. И этот кофр вмещал в себя большую часть их годового ВВП. Конечно, Рама V прекрасно понимал, что его банально покупают. Просто и незамысловато. Как связку бананов. Но какая к черту разница? Ведь гость дело говорит. Ему действительно были нужны армия и промышленность….
В общем, покидал Владимир Бангкок в весьма приподнятом настроении. На груди висел орден Белого слона статуса рыцаря-командора, а в папках — масса очень интересных бумаг. Там был и контракт на реконструкцию столичного порта, и учредительные документы нового акционерного общества цветной металлургии, и так далее. Безусловно, сил и возможностей это сделать самостоятельно у Ульянова не было. Однако он знал к кому обратится за помощью. И эта мысль его грела.
Глава 6
25 сентября 1892 года. Мировой океан. Пролив Гибралтар
Вот и подходило к концу его кругосветное путешествие. А впереди маячила столица и… Зинаида Николаевна, которая конечно же его ждет… наверное. Мысли о том, что она просто воспользуется им для мести и бросит, удалившись, например, к своей бабке в Париж, его сильно мучали. И переживал Вова настолько сильно, что ходил пасмурным… почти грозовым, хотя радоваться была масса причин.
