Владислав Стрелков - «Огненное зелье». Град Китеж против Батыя
Я сел за стол и, глотнув кваса из медного кубка, отрезал себе большой кусок копченого мяса. Рядом зашевелился спящий боярин и, подняв голову, осмотрелся. Это оказался Кутерьма.
– А, боярин, – проскрипел сонно Лисин, – а у меня получилось. Гляди.
Он наклонился и из-под стола вынул саблю без ножен, подхватил медный кубок, полный вина, и поставил его на кончик сабли. Чуть расплескав, поднес ко рту и медленно выпил. Потом подкинул кубок и разрубил его. Половинки со звоном разлетелись по сторонам.
– Охолонись, Кутерьма, – поморщился Горин. – Уже с дюжины две кубков извел. Теперь на торг поедешь восполнять запас. А то скоро пить будет не из чего.
– А торг далеко? – спросил я Илью Демьяновича.
– За городищем, в посаде. А что?
– Одежи прикупить, да и бронь починить надо бы.
– Понятно, – кивнул Горин. – Вон с Кутерьмой и поедешь, хотя… Нет. С ним не надо. Кутерьма всех купцов достал своими шутками. Митяя с тобой пошлю. Он парень хваткий. На торгу поможет и лучшего кузнеца покажет.
* * *Митяй ехал на своей лошади чуть впереди. Не знаю, что там наговорил ему Горин, но важность из него так и перла, как разварившаяся крупа из кастрюли. Выехали за ворота и прибавили ходу, по дороге обгоняя возки с сеном, груженные чем-то и укрытые рогожей, людей, что шли на торг.
Рынок, или торг, оказался не таким уж большим, как я его представлял. Но от него повеяло чем-то родным, так похожим на будущее. Сначала мы проехали мимо лотков с различными продуктами. Не остановились и у лавок, продающих упряжь. Задержался я только у продавца оружия. Соскочив с коня, я шагнул внутрь лавки. Ножи, топоры, щиты, мечи, копейные наконечники, пучки стрел, кистени, рогатины. Прям оружейная палата. Появился молодой парень.
– Что из оружия боярин желает? – спросил он. – Могу предложить отличный клинок.
Волшебным образом у него в руках материализовалась сабля в богато украшенных ножнах. Чуть сдвинув ножны, он повернул к свету и показал на лезвие.
– Посмотри, боярин, какой узор на клинке. А ножны с эфесом? Эта сабля князей достойна. Персидская работа.
Сабля меня не интересовала, тем более что почти такая же осталась в моем доме в будущем. И есть у меня сабли и мечи, вот насчет ножей… показал на некоторые из них.
– Вот эти возьму. Покажи-ка.
Продавец с готовностью подскочил:
– Отличный выбор, боярин. А к ним я могу предложить отличный пояс.
Ну, конечно, все как всегда. Но пояс хорош. Я кивнул продавцу.
– Я его беру и эти ножи. Но это все.
По продавцу было видно, что он с удовольствием продаст мне хоть всю лавку.
– Сколько с меня?
– Четь куны, боярин.
Вынул одну серебряную монету и подал продавцу. Тот принял ее и, достав большой кошель, выложил на прилавок несколько мелких монет.
– Вот разность, боярин.
Вот и славно. Я забрал сдачу – это остаток куны, пятнадцать ногат, если не ошибаюсь.
Снаружи, с лошадьми, меня терпеливо дожидался Митяй, щелкая дынные семечки. Я сунул покупки в сумы и поехал дальше. Высмотрел в одной лавке шкуры. Вот это мне надо. Быстро сторговавшись, купил себе большое одеяло из овчины и несколько воловьих шкур. Из них потом палатку сооружу. Остановился у лавки с одеждой. В ней на выбор висели рубахи, штаны, налатники с мехом… В общем, в этом тряпичном отделе можно было приодеться с ног до головы. Но мне много не надо. Пара рубах, пара штанов, а остальное можно пошить из трофейного материала. Как Демьян приведет обоз, так найду швею и сделаю обширный заказ. А пока принялся разглядывать рубахи, украшенные орнаментом по рукавам и оторочке ворота. Узор, переплетаясь, напоминал свастику, и я вспомнил его название – коловрат.
М-да. Глядя на вышивку, которая включала в себя коловратный узор, в который замысловато вплетались птицы, похожие чем-то на орлов, я подумал: «Гитлер был страшный плагиатор. Вот орлы, кого-то дразня, выпускают свои языки. Вот коловрат, похожий на свастику. Это мы, русские, были наследниками ариев, а не они. Испоганили символ, твари. Вот и получили по полной от настоящего великого народа».
Наверное, тут все продавцы знакомы с магией, так как этот парень появился из ниоткуда, словно джинн, тут же выдав извечную фразу:
– Что боярин желает?
– Приодеться желаю. Рубах две-три, штанов пару, куртку и налатник.
– Э… куртку?
И, как по волшебству, у него в руках появилось нечто, похожее на пальто. Ну, куда мне такое?
– А что-то другое есть?
Опять не заметил, как парень что-то сделал руками и показал мне как бы плащ. Но мне куртка нужна. Тут я понял, что вся одежда тут как бы одного образца и отличается только материалом и отделкой. Рубахи почти одного размера, штаны тоже, разве что плащи разные. Привычного мне фасона курток не найти. Пожалуй, придется долго объяснять швейному мастеру, что именно я хочу. Объяснил парню, что мне нужен швей для большого заказа.
– Тимофей!
Из глубины лавки появился мужичок. Недолго думая, я сказал швею, что желаю пошить много одежды для себя и что для объяснений и снятия мерок надо явиться в детинец. Затем я купил налатник, отороченный мехом, три рубахи с разным узором, две пары штанов, шапку с мехом по кругу и ермолку. Спросил, где можно купить сапоги, меня тут же проводили в лавку напротив. Там выбрал готовые мягкие сапоги и легкие туфли типа мокасин, кожаные и на коротком меху.
Выйдя от сапожного мастера, я оглянулся. Где Митяй? Лошади стояли у коновязи, а этого пострела нигде не было. Пока я упаковывал в сумы покупки, появился Митяй и сразу оправдался:
– Кубков заказал, боярин. Куда сейчас едем?
– К кузнецу.
– Тогда к Тюте поедем, – деловито кивнул парнишка, – он всегда срочные заказы принимает. И делает справно.
– А почему кузнеца зовут Тютя?
– Вообще, его зовут Ефрем Рябов, а Тютя – потому что маленький.
Ах да, Тютелька, как я не сообразил?
– Ну, поехали к Тюте.
Кузнечный квартал был как бы в стороне. И верно, ведь звону от них много. Митяй проехал вглубь кузнечных дворов и заехал в распахнутые ворота двора, из глубины которого доносились удары с гулким эхом. Под большим навесом работал кузнец. Действительно, Тютя – маленького роста, но с широкими плечами и мощной мускулатурой. Кузнец одной рукой держал раскаленную деталь клещами, а второй молоточком постукивал место, куда подмастерье обрушивал тяжелый молот.
Бух!
Деталь зашипела в масле. Кузнец положил инструмент и утер обильный пот. Я слез с коня, передал поводья Митяю и подошел поближе.
– Ты Ефрем Рябов?
Кузнец кивнул и, взяв кувшин с водой, стоявший на чурбаке, стал жадно пить. Потом опять утерся и спросил:
– Что боярину угодно, починить что али выковать?
– И починить, и выковать.
Я вынул кольчугу и подал кузнецу.
– Починить надо и выковать пластины по размерам.
Дело в том, что я задумал сделать заказ на необычную бронь. Нечто похожее на юшман, только грудная пластина пусть будет сделана в виде зерцала. На руки – наручи, для ног – тоже защиту. Еще заказал умбон с широкими краями, почти во весь размер щита.
Пришлось объяснять, показывая на себе, и чертить на утоптанной земле. Наконец поняв, что надо сделать, кузнец спросил о сроке.
– Завтра к вечеру.
– Хорошо, боярин, но за срочность это будет стоить… полгривны кун.
Митяй сделал большие глаза, и я понял, что это дорого, но согласился. Вообще, цены тут чудные. На гривну можно купить большой дом, еще и на продукты останется. Я потратил на все, вместе с барахлом, четверть гривны, нигде не торгуясь. Поэтому, наверное, меня из лавок провожали как почетного гостя. Были бы дисконтные карты, был бы платиновым клиентом.
Я кивнул Тюте:
– Добро, только в детинец снеси.
Расплатившись с кузнецом, мы отъехали.
Глава 7
Я шел по Китежу и любовался красивыми дворцами, украшенными затейливой резьбой. Дома были в несколько этажей и, казалось, пронзали небо высокими острыми шатровыми крышами, на которых, как живые, трепетали на ветру флюгера в виде петухов. Дворцы, первые этажи которых были каменными, чередовались с деревянными часовнями и церквями. Много-много церквей с шатрами и золотыми крестами. Главная улица была заполнена весело гудящим народом, идущим по своим делам. Они улыбались друг другу, и от этих улыбок, казалось, повсюду веселей играли солнечные зайчики. Дети, весело галдя, носились по улице.
Вдоль дороги разлился благовест. Он шел от великолепного и красивого храма с множеством золотых куполов. Благовест подхватили остальные церкви. И теперь перезвон шел отовсюду.
Вдруг, перебивая благовест, раздался набат. Люди тревожно заозирались. От городской стены, откуда летел набат тревоги, раздался крик:
– Поганые! Поганые пришли!
Все кинулись кто куда. Матери стали звать своих детей. В сторону ворот торопливо побежали ратники. Я кинулся за ними.
