Храмов В. - Сегодня - позавчера. Трилогия
- Общего? Думаешь, будет общим будущее?
- Считаю - это историческая неизбежность. Мы слишком одинаковые. Как братья. С тех пор, как они отпочковались от народа, славящего Рода, онемели к его, Рода, заветам, они пытаются доказать, что именно их путь - верный. И славящие частенько соглашаются. Но, чаще бьются в кровь, пытаясь образумить онемевших.
- Но, в спор влезли "господа" со своим шкурным интересом. В вековой конфликт было подкинуто ресурсов, пламя полыхнуло. Господам остаётся только ждать взаимного ослабления сторон. Им не нужна победа никого из них. Им нужно взаимное истребление этих народов и забвение темы их спора. А именно - никакой исход противостояния их не устраивает. У дерущихся - своя видимость устройства мира, противоположная видению "господ". Потому они вливают деньги в онемевших и тут же поставляют оружие славящим.
- Согласен. Теперь вернёмся к нам. Ты накидал фон, переходи к главной композиции картины.
- И тут появляется у кого-то из спорящих что-то, что принципиально может завершить спор сторон, после чего обе стороны спросят с "господ" за вековое сталкивание их лбами.
- И что же это может быть?
- Возможность победить "господ".
- Говори прямо, хватит тут сказки сказывать.
- Амеры и англы до 44-го года решали только свои узкие шкурные интересы - установление контроля над Средиземьем, контроль проливов, транспортных и информационных коммуникаций. Но, онемевшие вдруг оказались на пороге открытия способа деления ядра. И господа обрушили всё, что у них было, на онемевших. Уже на полном серьёзе. Потом должна была наступить очередь гопников и их славящего народа.
- Опять ты кружева плетёшь. Мы-то при чём?
- А если появляется вдруг Железный Человек, способный в одиночку перемалывать танковые дивизии и останавливать воздушные армады?
- А, кажется, понимаю.
- Если через месяц Гитлеру, а не нам, начнут поставки сотен танков в месяц, если у немцев станет вдоволь ресурсов, если амеры, новозеландцы и австралийцы высадятся не в Нормандии, а во Владивостоке? А Роммель совместно с Монтгомери перестанут крошить друг друга, а перевалятся через Кавказ и лишат нас Баку и нефти? Если летающие крепости не немецкий промышленный потенциал будут перемалывать, а наш?
Я пнул попавшуюся на пути гнилую корягу.
- Это самый страшный мой кошмар. Если бы Кельшу не удалось предотвратить раскол наших лидеров, не удалось бы предотвратить утечку данных, это стало бы реальностью. Они могли пойти на временный союз с Гитлером из страха перед информацией из будущего, технологий будущего, перед призраком могущества Союза. На что они пойдут когда увидят это явно? Когда козыри в их руках превратятся в битые шестёрки? Когда игра пойдёт не по их правилам, а непредсказуемо для них? С непредсказуемым результатом? Когда вместо такого желанного результата реализации их плана вдруг замаячит "Светлое Будущее" Родичей, в котором паразитам просто не предусмотрено места? Как властвовать, если воздаётся всем только по делам его? Как рулить, когда обмануть никого не удаётся? На что они пойдут ради собственного выживания?
- На всё.
- Точно. И во что превратиться этот, и без того не самый прекрасный мир, в результате? Ты видел мир Голума? Ты видел то людоедство? Это были цветочки. А на что пойдут наши столоначальники, когда встанет вопрос о моей выдаче? На что должен буду пойти я, чтобы не допустить попадания к "господам" себя, моих знаний, этого костюма?
- Хм-м... Тоже - на всё?
- А оно мне надо? Я не уверен, что смогу сделать всё оптимально верно. Я - не Сталин.
- И что делать?
- Не знаю. В том то и беда - не знаю. Одно знаю - мне больше нельзя "светиться". Нет больше Медведя. Нет больше сундука Кощея. И футуристических раздражителей. Будет рядовой пехотный Ваня. И будет он преумножать энтропию собственными ручками.
- Как ты думаешь, в этом твоё предназначение? Для этого тебя сюда послал Голос?
- Ну и тварь же ты! - в ярости заорал я, активируя огнемёт, заливая напалмом Громозеку. Конечно, бесполезно! Что сделает огонь нематериальной сущности? Но, этот глюк упоротый задел самое больное, с размаха пнув в самое уязвимое место моих размышлизмов.
Рус партизанен
Поток пламени резко оборвался, прерываемый Басей. Костюм мой перешёл в боевой режим, активируя мимикрию. Пигменты чешуек поменяли окрас, проецируя изображение которое моё тело блокировало. То есть, если я стоял спиной к дереву, то на груди моей рисовалось дерево. И, соответственно, наоборот - на спине и рюкзаке была изображена палитра вида впереди.
- В чём дело? - не понял я.
Изображение в моих глазах поплыло. Зум. Вот это зум! Соответственно, поплыл и звук. Ага! Дорога! И конвой серых грузовиков немцев. И что? А-а! Бася мне стал обводить жёлтыми контурами фигурки людей, что залегли в траве, кустах, засели на ветвях осыпающихся деревьев.
- Слышь, Громозека, партизаны. Да, Бася, ты верно обвел их жёлтым. Ты поразительно сообразительная железяка. А вот те, в серой форме - однозначно - красные. И будут в нас стрелять при любом раскладе. Да-да, так лучше. А что, тепловизор на таком расстоянии не работает? Жаль. Ну, пойдём поближе. А то что-то мне подсказывает, что у ребят проблемы с арифметикой. Очень зря они решились на бой с таким соотношением сил.
- Они не знают о том, что в одном из грузовиков не ящики, а солдаты, - сказал Громозека.
- Сгинь, тварь! Видеть тебя не желаю!
Интересно смотреть на бой со стороны. Я не вмешивался, просто смотрел, Бася - учился. Правда, интересно. Бася мне подсвечивал цели - врагов, потенциальных союзников, я видел их скелеты, видел тепловые отпечатки их тел, видел траектории полётов их пуль, по этой траектории, по звуковому "пульсару" определял местоположение стрелков. Не война, а компьютерная навороченная стрелялка.
Я поднял руку с метателем. Ага, вот и прицел пополз прямо по лесу. А вот это - прицел плазмогана? Он самонаводящийся, оказывается. А скорострельность? Зависит от мощности импульса. На мощности, "чтобы танк сжечь" - 6 выстрелов в минуту. Чтобы человека убить без брони - 15 выстрелов в минуту. Вот так вот. Я представил, какой будет футушок у всех, когда по лесу полетят раскаленные до состояния плазмы боевые частицы.
Меж тем, дела партизан совсем скисли. Им удалось наглухо остудить только четверых хивиков, стреляя очень экономно и редко. Ну, что это за боец, который жмёт патроны? У партизан был и дектярь, но он стучал вообще скудно, редко, очередями по 3-4 патрона.
А вот предатели и немцы патронов не жалели. Немцы закончили высадку из грузовика, развернули пулемёт.
Вот и первые потери партизан - бородатый боец в гражданском черном пальто уронил голову на руки. Ручеёк тепла вытекал из него на землю. Осталось трое.
А немцы разделились. Пока пулемёт гансов не давал партизанам головы поднять, два отряда, в каждом по отделению, пошли в обход партизан. Всё, пипец котёнку!
Неужели я спокойно буду на это смотреть? Невмешательство? Я?
Ща-а-аз-з-з!
Виброклинок перерубает поясницу пулемётчика. Пулемёт затыкается. Нож вонзается прямо меж удивлённых глаз второго номера. Голова лопается, как арбуз перезревший. Зацепив пулемёт и ленту, мощным прыжком, усиленным экзоскелетом, ухожу за орешник. И прямо в группу серомышинных немцев. Один из фланговых отрядов, что должен произвести охват партизан. Бася помогает мне быть метким и быстрым. Очень быстрым. Без единого выстрела расчлененные тела немцев падают на землю. Пара секунд - и нет отделения немцев. А есть - двор скотобойни. Кровь на комплексе, кстати, не держится, скатывается, как с гуся вода. Подбираю пулемёт, прыгаю дальше.
4,63%. Не, лучше больше не прыгать. Батарейка сядет, что буду делать?
Замешательство среди моих противников. Да-да! Вот такая вундервафля тут вас навестила! Пушистый северный зверёк ей созвучен.
Бася мне даёт подсказки - красные силуэты немцев чуть опережают изображение тел немцев. Ага! Надо целиться на опережение? Да, ладно, Бася! Это же не истребители. Не успеют от пули убежать - умрут уставшими. Стреляю из МГ-34 с коленного упора. По два патрона на цель. Все - попадания. Не бой, а игрушка.
Пульсар показывает отсутствие сердцебиения у всех целей. К сожалению, и у двоих партизан - тоже.
И обильное кровотечение ещё у одного. Да, немцы тут гранаты применяли. Один - с осколочными ранениями накрыл телом тщедушного бойца. Переворачиваю раненого, деактивирую шлем и перчатки, они стекают в образующиеся утолщения на запястьях и шее.
Я уже успел прошмонать пару тел немцев в поисках перевязочных средств, когда увидел в тепловизоре горящие жаром крови раны. Стал бинтовать.
- Дядя, а вы наш? - испугано спросил мальчишка. Тщедушный боец оказался не бойцом, а мальчиком 10-14 лет.
