Главная роль 7 (СИ) - Смолин Павел
Аплодисменты, смех. Полевой телефон рядом с Остапом ожил — второй аппарат стоит около вышки — он послушал трубку и показал мне один палец: минута до начала «шоу».
— Сейчас, пользуясь созданными за время правления Императора Александра III и первой пятилетки базисом, нашей основной задачей является выправить перекосы в создаваемых производственных мощностях, подтянуть до приемлемого уровня инфраструктуру и ликвидировать безграмотность. Особого внимания заслуживает электрификация, и я от всей души хотел бы поблагодарить тех предпринимателей, которые пошли навстречу Империи и своими капиталами и электрическими сетями интегрировались в единый энергетический контур Империи. Электричество — это будущее, а инвестировать в будущее в высшей степени перспективно. Инфраструктура и мощности в применении к такой огромной территории, как наша, стоят архидорого, но нельзя забывать о том, что главное достояние Империи — это ее подданные. В связи с этим на одна тысяча девятисотый год запланирована еще одна программа государственной поддержки граждан — мы введем «безусловный базовый доход» в размере пяти рублей в год, который будет получать каждый без исключения подданный Российской короны по достижении им шестнадцатилетнего возраста.
Чисто естественная инфляция — очень щадящая, на уровне 0.2% в год — и подросший уровень жизни к девятисотому году сделают свое дело, и эти пять рублей в год на макроэкономическом уровне негативного влияния не окажут, зато социально уязвимым слоям населения будут очень приятны. Аплодисменты, которые мне пришлось прервать жестом из-за нехватки времени.
Остап показал три пальца.
— Три! — начал я обратный отсчет. — Два! Один!
Земля под ногами едва ощутима завибрировала, и за моей спиной, над вышкой, полыхнул исполинский «факел» — миллионы лет придавленный тяжелым грузом земной тверди газ с ликованием вырвался на свободу. Слушая доносящийся от вышки гул и глядя на восторженно-напуганные лица собравшихся, я улыбнулся: хорошие будут кадры.
Брак Сергея Александровича и Елены Черногорской я с легкостью могу охарактеризовать «образцово-показательным». В их семье царят гармония, понимание и забота. Елена — дама набожная и кроткая, поэтому никаких «бесов» в ней «дядя Сережа» не ищет и искать не станет. А еще она ему вполне честно нравится. Что там с такой сложной штукой как «любовь» я не знаю, но они очень много времени проводят вместе и выглядят этим довольными. Часто посещают церкви, «отрабатывают» положенные генерал-губернаторской паре официальные мероприятия, много гуляют по недавно благоустроенной набережной и в московских парках, регулярно выезжая на уютную дачу в Подмосковье. В общем — появление первенца было всего лишь вопросом времени, и ныне, в октябре-месяце, мы с Маргаритой прибыли в Москву крестить Великого князя Василия Сергеевича.
Малышу всего восемь дней отроду — на третий покрестить банально не успели из-за подготовки к такому важному для московского генерал-губернатора дню: мероприятие-то большое, придет много гостей, а так же состоятся народные гуляния. Всё — из моего кармана, потому что крещение традиционно оплачивает крестный отец.
Подмосковье в связи с масштабной перестройкой будущей столицы начало пустеть, что дает повод некоторым господам изрекать былинное «Москва все соки из России высосала» и сокрушаться о «вымирании русской деревни», но это они просто самих бывших жителей подмосковных деревень спросить забыли. Во-первых, рабочий в Москве — даже с приставкой «черно-» получает отличное жалование и койко-место в комфортной общаге с комнатами на двоих «бобылей» или семью. Последним, конечно, тесновато, но дети получают возможность учиться, а папа с мамой — работать. Если маму отпускает патриархальный муженек, конечно — всякого хватает, но тут я на государственном уровне ничего не могу поделать.
Во-вторых, в город на заработки едут по большей части «лишние» сыновья да разочаровавшиеся в сельскохозяйственном труде бедняки. Оставшаяся земля соответственно делится между оставшимися. Много горя, много внутриобщинной «мошны», много несправедливости — это все конечно есть — но с голоду, слава Богу, умирают только те, кто сознательно выбрал этот путь. Или попросту сломался — так тоже бывает.
В-третьих, урбанизация — это совершенно естественный процесс. Ну не нужно в актуальных и грядущих экономических реалиях столько живущего почти неолитическим укладом населения. Порой, наслушавшись «всепропальщиков», мне хочется изволить впасть в Августейший гнев, и, покраснев лицом, привести в пример например британское «огораживание», стоившее жизни толпам крестьян. У нас-то, прости-Господи, урбанизация щадяще проходит, с прицелом на строительство пресловутого социально-ориентированного государства и недопущение революционной ситуации.
Вот они, бывшие крестьяне, за окном поезда, на строительных лесах и зачатках зданий раствор месят да кирпичи со шлакоблоками кладут да подтаскивают. Вот они, в котлованах — лопатами машут, и, пусть труд их тяжел, безысходности одноименной повести Платонова в их головах не найти: нормальная зарплата, нормальное централизованное питание, рабочие одежда и инструмент выдаются, и уйти с накоплениями можно в любой момент. Помогают и вечерние школы. Да, тяжело после десяти часов с лопатой в руках науки постигать, но повышенное жалование для справляющих мотивирует превозмогать многих. К тому же есть отлаженный «трансфер» в малонаселенные места Империи — за казенный счет. Никто никого не «закрепощает» — соскучился по землице, так ступай, милый человек, фермерствуй, однако таких очень мало. Кто-то, безусловно, боится, и осуждать за этого битых жизнью и историческим процессом крестьян рука не поднимается. Но остальные-то не боятся, а просто видят перспективу своего пребывания и работы здесь.
«Как похорошела Москва при Сергее Александровиче» ныне на улицах старой — и новой! — столицы звучит с завидным постоянством. В основном, конечно, с нотками иронии — без нее в наших суровых климатом краях жить неинтересно. Тем не менее, несколько полностью готовых объектов с инфраструктурой, несколько полностью заасфальтированных улиц, обустроенных парков, скверов и сегментов набережной, помноженные на увеличившееся количество жителей и «командированных» создают дивную атмосферу. Некогда сонный и медлительный — потому что солидный! — купеческий в основном город стремительно меняется в сторону созидательной суеты и массово «каменеет» зданиями.
Бурчат старожилы — легендарное «понаехали» тоже звучит с завидным постоянством — плюются на провинциалов, но деваться некуда: начинают «ускоряться» и сами, чтобы не сожрали голодные конкуренты.
На Петербургском вокзале нас встретили камерно — режу времязатратные мероприятия потихоньку, и очищенный от вороватых дуболомов Аппарат за это на меня не обижается. Сложно только с армией и флотом — эти государственные структуры пропитаны традициями и жестко регламентированы. Что бы там кому не казалось, без традиций, уставов и «журналов для учета журналов» они реально «посыпятся», и придется «откатывать» изменения обратно, в процессе наломав никому ненужных дров. В общем — не трогаю, добросовестно отрабатывая «номера» в «милитари-кежуале», красиво восседая на белом коне или важно прогуливаясь по плацам да палубам под воодушевляющие речи о самой миролюбивой в мире Империи.
До Храма Христа Спасителя мы добирались высокотехнологично, на настоящем бронированном лимузине производства нашего с Вилли концерна. Не серия — всего шесть таких изготовили, и мы с кайзером честно поделили их пополам. За рулем ехал я сам — и для удовольствия, и для ускорения автомобилизации. Дорогое удовольствие, но с ростом спроса будет расти и предложение. Отдельное удовольствие у меня вызывает стартовавшее полгода назад в Нижнем Новгороде производство грузовиков, которых я с легкой душой обозвал «НаЗ — 1». Нижегородский автомобильный завод. Движки — бензиновые, мощность оставляет желать лучшего, но уже годится для армейских обозов и торгово-логистических целей.
