Андрей Ерпылев - Личный счет. Миссия длиною в век
Горючки, вероятно, только на обратный путь – до ближайшего жилья по карте как раз на пределе. Как говорят летчики, «на точке возврата». Но зато полсалона забито канистрами, надо полагать, не с чачей. Так что до цели и обратно должно хватить… Если, черт побери, нашелся бы кто-то, способный сесть в пилотское кресло и поднять этот дюралевый гроб с каким-то невразумительным логотипом на фюзеляже над вершинами столетних лиственниц.
«Разве что медведя какого дрессированного поискать», – безнадежно оглянулся Саша на по-прежнему толпящихся испуганной кучкой «лихих»: вынужденно поработав похоронной командой, они совсем приуныли и сейчас, наверное, высчитывали свои шансы выпутаться из этой передряги живыми. С таким-то бешеным предводителем.
«У такого не забалуешь, – читалось в красных глазках давно потерявших человеческий облик представителей homo sapiens. – С кашей сожрет и не поморщится… Рэмбо хренов…»
И вожделенные на материке полста кусков уже не казались им столь уж привлекательными: мертвые не только сраму не имут – им и деньги не нужны…
– Никто эту колымагу водить не умеет часом? – для проформы поинтересовался у бомжей Александр, спрыгивая на траву и вытирая руки куском ветоши.
И как гром среди ясного неба прозвучал для него ответ одного из бедолаг:
– Ну, я умею…
– Не бреши, – не поверил Саша (на самом-то деле он выразился конкретнее, но стоит ли приводить здесь то, что все равно вымарает редактор?).
– Собака брешет, – с достоинством возразил мужичонка, лицом больше всего похожий на забытую с осени в поле картофелину – такое же оно было темное, бесформенное и морщинистое. – А я, почитай, четверть века эти птички водил. И в Афгане, и на гражданке… Пока эта зараза, – корявым, черным от грязи пальцем он щелкнул себя по кадыку, колючему от седоватой щетины, – не сгубила. Пилот я, ваше благородие. Старший прапорщик ВВС Семецкий, если интересно вам. Юрий Михайлович. Бывший, конечно… – сник он, вспомнив о незавидном своем нынешнем положении.
– Офигеть! – с чувством произнес тоже бывший бизнесмен, никогда не устававший изумляться российским парадоксам. – Тогда чего стоишь, Михалыч? Дерзай – все в твоих руках…
* * *Буро-зеленая тайга, словно щетинистая шкура гигантского доисторического монстра, лениво проползала внизу, изредка вспучиваясь мускулами холмов, разрываясь извилистыми шрамами речушек и кровавыми ранами скальных обнажений.
– А ведь трудненько здесь будет площадку-то найти! – стараясь прорваться сквозь плотный рев винта, проорал пилот, наклоняясь к соседу по креслу. – Если пятачка какого ровного да голого не вычислим – хана, командир! Лопасти поломаем и – амба! Братву я, конечно, могу десантом скинуть – ребята жилистые, сдюжат… Да и ты, командир, если что, сигай – не думай! А я уж с машиной – как придется…
На головах у обоих были наушники переговорного устройства, но объяснить, как им пользоваться, прапорщик Семецкий так и не сумел. Может, растерял за годы тесного знакомства с «зеленым змием» педагогические способности, особенно тщательно пестуемые в армии, может, несколько одуревший от резкой «смены декораций» пассажир оказался неспособен воспринять сию премудрость… Вот и орали оба друг другу на ухо, надеясь, что комариный писк голосов прорвется сквозь яростную симфонию металла.
Да и как тут, скажите на милость, остаться беспристрастным, когда на твоих глазах огрызок человека, стоит ему усесться в пилотское кресло, преображается в бывалого и знающего властелина «винтокрылого коня», становится спокойным и уверенным, пропадает куда-то без следа дрожь в руках и заискивающий взгляд побитой собаки… И не поворачивается уже язык назвать его уничижительным прозвищем, и не возникает протеста в ответ на его снисходительное «тыканье». И проглядывают сквозь драную, давно потерявшую цвет и форму, воняющую всеми козлами на свете «штормовку» защитные звездочки на плечах «камуфляжа»… Не раз и не два в своей жизни сталкивался Саша с подобными метаморфозами, а вот поди ж ты… И верится без оглядки в то, что доведись – освободится от «балласта» и поведет машину навстречу верной гибели. И, скорее всего, как водится, скользнув по краю, спасет и ее, и себя, чтобы потом, смущенно пряча глаза, бубнить свое вечное: «Как придется…»
– Сядем все, Михалыч! – тоже криком заверил его Саша и скорее почувствовал, чем услышал в ответ:
– Как прикажешь, командир…
На цель вышли уже под вечер. И оба сразу поняли, что это она. Цель.
– Вот ни хрена себе!..
* * *Гигантская, несколько километров в поперечнике, проплешина в тайге выглядела чем-то вроде кусочка иной, мертвой планеты, каким-то чудом впрессованного в живую ткань нашего мира.
– Здесь птицы не поют, деревья не растут[18]… – пробормотал себе под нос Александр, всматриваясь из-под ладони в дальний, теряющийся в туманном мареве край мертвой равнины.
«Вы видели? Видели? – такого выдержанного человека, как ротмистр, трудно было выбить из колеи, но и он, как оказалось, не был выкован из железа. – Что это такое, по-вашему?»
Саша не отвечал. Ему было понятно, почему этот огромный вывал в тайге не привлек внимания, хотя был виден не только с вертолета или самолета, а, пожалуй, и из космоса. Чересчур уж он походил на обычное болото, каких уйма в этих местах. Огромное, твердое на вид болото, курящееся, несмотря на довольно теплый денек, паром или туманом. Как будто под его поверхностью кипел ведьмин котел…
– Зона…
«Что вы сказали? – откликнулся «внутренний голос». – Какая зона?»
«У Стругацких есть такая книга – «Пикник на обочине»… Аномальная зона. Не удивлюсь, если здесь приборы такое чудят… Повезло ей, что так далеко от обжитых мест лежит. А то излазили бы уже всю вдоль и поперек всякие уфологи да контактеры… Полагаете, что под этой… равниной лежит летающая тарелка? Какие же у нее тогда размеры?»
«Полной информации мне найти не удалось, – ответил Ланской. – Впечатление такое, что там, в будущем, всем это давным-давно известно и неинтересно… Как если бы нашли Ноев Ковчег на вершине Арарата, но так давно…»
«А ведь его нашли, – сообщил Александр графу. – И как раз на склоне Арарата. Только лажей все это оказалось – игрой природы. Причудливое нагромождение камней».
«Все-то у вас игра природы… Ну что? Пойдем?»
«Пойдем…»
Сделав знак скучившимся возле вертолета «лихим», Петров размашисто перекрестился и, держа под рукой автомат на ремне, решительно шагнул на черную, без малейших следов растительности землю…
* * *Корабль пришельцев из неведомой звездной системы, очутившийся на Земле так давно, что исследователи расходились во мнениях по этому поводу на сотни тысяч, если не на миллионы лет, был обнаружен в отдаленном районе Восточной Сибири в 2054 году. Наткнулись на него геологи-нефтяники, вынужденные проверять старые, порой экзотические теории своих предшественников после наступившего катастрофически быстрого иссякания углеводородных ресурсов.
Переставала родить «черное золото» земля Аравии и Юго-Восточной Азии, Южной Америки и Сибири, шельфы Северного моря и Мексиканского залива… И тут уже было не до спекулятивных игр с нефтяными фьючерсами или проявления политических амбиций одиозных лидеров. Планета, за «семьдесят семь жирных лет» не удосужившаяся подготовиться к наступающей бесконечной череде «лет тощих», оказалась на грани невиданного в истории кризиса. То, о чем кричали ученые на протяжении полувека, стало холодным душем для привыкшего к комфорту «золотого миллиарда» и, пожалуй, смертным приговором для остальных восьми с половиной миллиардов, плодящихся, порой в совершенно неприспособленных для жизни местах, с неутомимостью дрожжевых грибков.
Разом были забыты интеллигентские бредни насчет неприкосновенности недр Антарктиды и неэтичности ядерной энергетики, а ставшая в последние годы экзотической профессия геолога-полевика разом взлетела на пик популярности, оттеснив на задний план самые денежные доселе поприща. Да и не так много оказалось к тому времени в мире людей, обладающих достаточным багажом знаний, но готовых променять уют и тепло родного дома на ночевки у костра, сырые спальные мешки и бесконечные атаки орд крылатых вампиров. Отряды конкистадоров современности прочесывали все медвежьи углы, даже те, что до сих пор наносились на карты методом их средневековых предшественников, раскрывая попутно тайны, доселе казавшиеся вечными. Например, были найдены следы пропавшей в дебрях Амазонки экспедиции Фоссета и самолет Леваневского[19], древние городища за полярным кругом и таинственный зиккурат подо льдом Гренландии… Человечество лихорадочно обшаривало углы ставшей ему тесной детской в поисках завалившейся куда-то бутылочки с соской…
Но открытие российских геологов затмило все предыдущие. Да что там затмило – историю человечества смело можно было делить на два периода: до Корабля и после. Само человечество изменилось после того, как авторитетная комиссия, спешно созданная из представителей всех ведущих стран мира, торжественно подтвердила, что Корабль – вовсе не очередная газетная утка, а реальность, данная нам в ощущениях.
