Константин Арий - Олимпиада-80
День пятый: По волнам Балтийского моря
Утро нового дня Макс встретил прогуливаясь по Ботаническому саду МГУ. Глубоко вдыхая свежий утренний воздух — настоящую роскошь в центре огромного мегаполиса, — он неспешно осматривал окрестности.
Слева высились стройные ряды лиственниц. Одна из них, по легенде, была посажена самим Петром I. Справа стояли вековые дубы с широкими мощными стволами и изогнутыми ветвями, а невдалеке виднелся заросший зеленью водоем с плавающими на воде кувшинками.
Макс добрел до развилки. Немного постояв, засмотревшись на причудливо переплетенную временем непролазную стену кустарника, он свернул в сторону, туда где вымощенная гранитными плитками тропинка петляла дальше среди деревьев. Он вышел на опушку. Похоже, здесь было настоящее цветочное царство — за высокой стеной деревьев Макс обнаружил длинные ряды аккуратных клумб, пестреющих всеми цветами радуги. Здесь были голубые и нежно-розовые фиалки, светло-желтые пионы, ярко-красные розы и белоснежные бутоны тюльпанов, готовые вот-вот распуститься, как только солнце обогреет их своими лучами. Макс зачарованно осматривал открывшуюся ему красоту и наслаждался волшебным переплетением запахов, исходящих от клумб.
Вот отсюда ему уходить совершенно не хотелось, и Макс, широко зевая от внезапно набежавшей сонливости, взглядом стал искать скамейку. Он прошел вдоль длинного арочного свода, густо заросшего плющом, но к своему сожалению не обнаружил ни одной скамьи. Печально вздохнув, Макс бросил грустный взгляд на изящные клумбы. Легким стоном в коленях начинали ныть от усталости ноги. Макс медленно побрел вперед по тропинке.
Он вышел к нескольким оранжереям, сделанным из прозрачного оргстекла. Дверь одной из них была открыта, а в проходе стоял мужчина, внимательно осматривающий какой-то цветок у себя в руках и задумчиво потирающий бороду.
Стараясь не привлечь внимания цветовода, Макс осторожно пошел дальше.
— Молодой человек! — внезапно раздался голос за спиной Макса. — Молодой человек, подождите. Подойдите сюда, будьте так любезны.
Макс подошел к цветоводу. Им оказался старик с пышной аккуратно постриженной бородой. Рядом с ним стояли несколько тачек с груженными на них экзотическими цветами.
— Молодой человек, у меня к вам есть огромная просьба, — обратился к Максу старик, — мой ассистент не пришел, а эти тачки нужно отвезти на склад, но мне уже тяжело. Вы меня понимаете?
Макс согласно кивнул головой.
— Ну и прекрасно, — обрадовано сказал старик, — пойдемте я вам покажу куда их следует отвезти.
Макс взялся за ручки одной из тачек и пошел вслед за цветоводом.
— Эти цветы сегодня будут вручать победителям, — обернувшись к Максу пояснил старик. — В этих оранжереях выращиваются самые лучшие цветы, только для Чемпионов.
— Да, я видел, у вас очень много клумб, — согласился с ним Макс.
— Клумбы? Да, клумб у нас очень много, это ведь Ботанический сад. Кроме того, спортсмены должны быть завалены цветами, я уверен, это будет самая цветочная Олимпиада в истории. А вот этот экземпляр, — старик с гордостью показал экзотический цветок, словно переливающийся всеми цветами радуги, — я вывел лично, специально для победителей, он будет вручаться самым лучшим. Я назвал этот сорт орхидеи «Райский цветок», правда название пока не утвердили.
Они дошли до небольшого каменного домика. Макс прислонил тачку к стене.
— Пожалуйста, идите, молодой человек, и привезите остальное, а я вас здесь подожду, а то ходить в моем возрасте уже затруднительно, — попросил старик.
Макс сделал еще несколько ходок, и вскоре все тачки были у склада. Старик удовлетворенно осматривал груз.
— Спасибо вам, молодой человек, — оторвавшись от цветов, крепко пожимая руку сказал старик.
— Не за что, — Макс пожал ему руку в ответ и пошел дальше.
Он дошел до широкой аллеи, засаженной высокими липами. Сзади высился высокий шпиль главного здания МГУ. Макс плюхнулся на стоящую рядом скамейку, вытягивая ноющие от усталости ноги.
Изредка по аллее проходили ученые, с отрешенным задумчивым взглядом смотрящие перед собой и спешащие в свои лаборатории. Иногда они вели друг с другом высокоинтеллектуальные беседы, обсуждая что-то только на им понятном языке научных понятий.
Пригретый пробивающимися сквозь деревья лучами солнца; Макс удобно развалился на скамейке. «Светло, тепло и мухи не кусают» вяло подумал он, жмурясь от удовольствия.
Так он сидел минут двадцать, а может быть и больше, пока наконец не открыл глаза. Прямо перед ним на сером асфальте лежала кем-то оброненная фотография. Макс поднял ее.
На фотографии была изображена панорамная съемка Москвы, сделанная со смотровой площадки Воробьевых гор. Надпись на ней гласила: «Семь сестер». Макс, удобно развалившись, с удовольствием стал разглядывать панораму.
На этой панораме прекрасно видны все семь высотных зданий, «семь сестер», построенных по приказу Сталина. Когда-то эти высотки должны были служить мощным, грандиозным символом победивший в войне страны. Сейчас они — один из архитектурных символов Москвы.
Гостиница «Украина», одна из «семи сестер», соседствует с Останкинской телебашней и Домом Советов. Здесь же видна Останкинская игла.
Жилой дом на Площади восстания, еще одна «сестра», выглядывает из-за здания, напоминающего своим видом раскрытую книжку — оригинального решения советской архитектуры. Перед зданием расположился Новодевичий монастырь с виднеющимися из-за деревьев золотыми куполами, отблескивающими лучи утреннего солнца.
Здание МИДа, больше напоминающее гранитную скалу, вознеслось на проспекте Калинина, сейчас носящем название Нового Арбата. В окружении жилых домов, значительно уступающим ему в высоте, эта «высотка» кажется мощным исполином, высящимся над головами своих меньших собратьев.
За Большой ареной «Лужников» виднеется еще одно высотное здание — на площади Красных ворот, — построенное на самой высокой точке Садового кольца. Здесь же, на месте когда-то разрушенного Храма Христа Спасителя, расположен огромный плавательный бассейн «Москва», построенный вместо так и не осуществленного проекта Дворца Съездов.
Макс рассматривал фотографию, перебегая глазами с одного знания на другое, внимательно разглядывая мелкие детали. Надо сказать, что фотография хоть и была черно-белой и не отражала всех красок, но на ней объектив мастера искусно запечатлел тот момент, когда только встающее из-за горизонта утреннее солнце бросает первые лучи на город, даруя глазу зрителя потрясающую игру света и тени.
Внезапно к Максу подбежала молодая женщина, взволнованная и запыхавшаяся от быстрого бега.
— Ах, спасибо вам, молодой человек, вы меня практически спасли, — выдохнула она, протягивая руку, чтобы взять панораму.
Макс беспрекословно отдал фотографию, и женщина поспешно удалилась в сторону университета.
Немного посидев, размышляя чем бы ему занять себя, Макс вытащил пачку билетов и стал изучать их. Перебрав пачку несколько раз, и окончательно убедившись, что на сегодняшний день он не может попасть на одно соревнование Макс недовольно вздохнув, спрятал билеты обратно.
Решив, что сидеть ему надоело, наш герой решил немного прогуляться. Пройдя по аллее, он пересек Университетскую площадь и вышел к смотровой площадке. Отсюда и открывается эта великолепная панорама.
Здесь прямо по центру, на берегу Москвы-реки, расположена Большая спортивная арена «Лужников», утопающая в ковре деревьев.
Немного правее от «Лужников» виден жилой дом на Котельнической набережной, еще одна «сестра» и еще один величественный памятник сталинского ампира. Настоящий «советский небоскреб», отправная точка улиц, идущих к Москве-реке; потрясающая художественная отделка — квартира в этом доме является недосягаемой мечтой советского человека, жить в нем могут позволить себе только самые известные и именитые люди.
Еще одна «высотка» возвышается над Комсомольской площадью, «площадью трех вокзалов», откуда Макс и приехал в Москву. Сейчас в этом здании располагается гостиница «Ленинградская».
И последняя, седьмая «высотка», главное здание МГУ, и самое высокое здание Москвы, располагается за спиной смотрящего.
Закончилась эпоха сталинского ампира, а грандиозные сооружения навсегда остались памятниками того времени.
Макс, облокотившись на мраморные перила и подперев подбородок рукой внимательно осматривал открывающуюся перед ним как на ладони картину. Перед Олимпиадой были в срочном порядке свернуты все стройки, идущие в Москве, поэтому сейчас не было видно башенных кранов, столь характерных для стремительно меняющей свой облик столицы.
Зато были прекрасно видны достопримечательности Москвы, — знаменитая на весь мир уникальная Шуховская телебашня, и еще только возводящееся здание Президиума Академии Наук, из-за своей необычной крыши получившее прозвище «мозги», и цветные купола храма Василия Блаженного, в окружении колоколен кремлевских соборов.
