Аристарх Нилин - Потерявшийся во времени
— Это он любит. Не знаю, я уже пять лет увлекаюсь, но сказать, что прямо таки болею этим, это громко сказано. Так хожу в клуб, раз в месяц езжу в магазин покупать по абонементу, иногда могу полистать альбом, чтобы просто отдохнуть и посмотреть, чего не хватает или что нового прибавилось.
— Вот-вот, он точно так же говорил, только при этом гораздо более эмоциональнее, чем ты.
— Я же говорю, что я не такой фанат этого дела. А ты учишься или работаешь?
— И учусь и работаю.
— На вечернем?
— Да на дневной не поступила, пошла работать, а на вечерней прошла. Тяжело, ну да ничего, год осталось. Зато на будущий год мне обещали повышение, как только закончу.
— А ты где работаешь?
— В КБ на Масловке.
— Ты что, правда?
— Да, а что?
— Я тоже там работаю. Прямо напротив обувщиков.
Ира вдруг рассмеялась и сказала:
— А я все думаю, где я тебя могла видеть. Чувствую, что лицо знакомое, а вспомнить не могу. А теперь точно вспомнила. На комсомольском отчетно-перевыборном собрании в этом году, был?
— Ну.
— Мы сидели на последнем ряду, и потом тихо слиняли перед голосованием. Вот там я тебя и видела. Ты сидел возле двери, и как мне показалось, тоже намеревался слинять.
— Выходит, что мы в одном КБ работаем? А как же я тебя там ни разу не видел? Вроде многих девчонок знаю?
— Ну, во-первых, я всего второй год там работаю, а во-вторых, наш отдел сидит на другой территории.
— Там где архив?
— Да, там два отдела, Архивисты и мы, информационщики.
— Так это вы нам присылаете кучу макулатуры рекламного характера и наш шеф вечно недоволен, что как выставка, так от вас тишина начет билетов, зато по поводу рацпредложений, постоянные напоминания.
— Точно. Нас все ругают кому не лень. Наверно поэтому, нас и отправили подальше, а то бы точно нас все съели.
— Есть за что.
— Не скажи. Не все от нас зависит. План по рацпредложениям нам спускают, а мы только его расписываем и согласовываем с отделами, а что касается билетов, то сколько дали, столько мы и раздали. Порой сами не ходим, лишь бы всем досталось. Да и потом, ты знаешь, сколько начальство забирает билетов? Уйму.
— Нет ну надо же, в одном КБ работаем, а встретились в походе, и главное, Славка ни слова мне не сказал.
— А откуда он знает? Я же не говорила ему, где работаю.
— Нет, но вдруг к слову пришлось.
В этот момент, раздалась команда, что обед готов и удары половника о котелок, возвестили начало обеда.
Федор, может в шутку, а может всерьез, произнес:
— Братья и сестры приступим к трапезе нашей, которую нам послал Господь и мы иже с ним, приложившие труды свои в её приготовлении.
Все рассмеялись и потянули свои миски за кашей. То ли я успел проголодаться, то ли запах от тушенки, смешанный с запахом костра и наваристой каши были тому причиной, но я почувствовал, как рефлексы Павлова начали сказываться во всю силу.
После обеда было решено пару часов отдохнуть, а потом двинуться по маршруту, чтобы часам к семи выйти на место, где предполагалось разбить ночлег, а утром двинуться дальше. Народ занялся кто чем, а я решил просто вздремнуть, поэтому устроился в тенек, разложил спальник и с мечтательным взглядом и мыслями о том, что жизнь все-таки замечательная штука, особенно когда она не одолевает тебя проблемами, улегся. Сначала я слышал голоса окружающих, бренчание гитары и чей-то приятный голос, птичий пересвист. Потом все слилось в единое многоголосье, которое становилось все тише и тише, и вскоре я заснул.
Я проспал недолго, потому что почувствовал, как что-то щекотало меня. Инстинктивно я отмахнулся рукой, но через мгновение, вновь почувствовал щекотание, на этот раз в ухе. Наконец я открыл глаза и увидел Иру. Она сидела рядом и с явным удовольствием щекотала меня травинкой.
— Вставай соня, через двадцать минут трогаемся.
— Так скоро. Так хорошо спалось, — искренне ответил я.
— Охотно верю. Даже не хотелось тебя будить. Ты так мирно спал, словно младенец в люльке. Прямо бутылочку с молоком хотелось дать, — и она рассмеялась.
— Скажешь тоже, — обиженно произнес я.
— Извини, если обидела, я правда не хотела. Это у меня привычка такая, что думаю, то и говорю.
— Ладно, встаю, — я поднялся и начал собираться. Иру кто-то позвал, и она ушла. В этот момент подошел Слава.
— Ты я вижу времени зря не теряешь?
— В каком смысле?
— В прямом. Иришка то и дело около тебя крутится.
— Между прочим, мы с ней, как оказалось, работаем в одном КБ.
— Правда, что ль?
— Честно.
— Вот это да. И чего раньше друг друга не знали?
— Представь себе, не знали.
— Вот уж не поверю, что ты такую девчонку, да еще у себя под носом, проморгал.
— Она на другой территории работает и не так давно. А потом, у нас в КБ знаешь, сколько девчонок работает?
— Все-все, молчу. Пошли.
Я взвалил рюкзак на плечи, и мы направились к отряду. Настроение у всех было отличное и все ждали, когда тронемся в путь.
— А все же скажи, Иришка ничего девочка, а?
— Да ладно тебе Славка.
— А что, вру, нет, скажи, вру?
— Ну хорошо, уговорил, ничего.
— Учти, тут не ты один на неё глаз положил, только она дамочка с характером. Близко к себе никого ни-ни. Да и еще, за ней зоркий глаз имеется в лице Зойки, той, что в очках. Она с ней с детства дружит. Весьма активная подруга.
— В каком смысле, активная?
— В общественном плане. Жутко любит верховодить, у себя на работе не то комсорг, не то еще какая-то бонза.
— Понятно.
— А ты сам-то Иру давно знаешь? — как бы невзначай спросил я.
— Что, запала девочка?
— Славик кончай свои шуточки. Запала не запала. Тебе не все ли равно, или может у тебя к ней свой интерес, тогда так и скажи прямо, а то водишь вилами по воде.
— Не, она не в моем вкусе. Мне Ольга нравится. Вон, видишь, та с короткой стрижкой, — и он показал взглядом на девчонку небольшого роста, которая стояла рядом с Федором и о чем-то с ним разговаривала.
— А она как?
— Что как?
— Ну, как она к тебе относится?
— Никак.
— Что значит никак. Ты что, с ней не знаком или она первый раз в походе, и она тебе только сейчас понравилась?
— В том-то и дело, что мы с ней второй раз в походе, но есть одно но, — Славка замялся, словно не знал, говорить или нет.
— Раз сказал а, говори и б. В чем закавыка?
— Да она на меня ноль внимания и к Федору клеится.
— А кстати, сколько ему лет?
— Кому?
— Федору.
— По-моему тридцать шесть, или тридцать семь. Он раньше инструктором в райкоме комсомола работал, потом вдруг ушел, стал клубной деятельностью заниматься. Короче его вдруг на туризм потянуло. Лет пять занимается этим делом.
— А чего это он вдруг после райкома так резко сменил свою деятельность?
— Не знаю, а сам он никогда об этом не рассказывал.
— Значит, говоришь, малышка к Федору клеится, а тот на неё ноль внимания, а ты бедный сохнешь. То-то я смотрю все выходные по клубам бегаешь, вместо того, чтобы с кем-нибудь в кино, или на танцы. Смотри, так бобылем и останешься.
— Скажешь тоже. И потом, какая она тебе малышка.
— Все молчу, а то еще двинешь ни за что ни про что старого друга.
Смеясь, мы подошли к собравшимся и через несколько минут двинулись по маршруту. После отдыха, настроение было отличное, и рюкзак уже не казался таким тяжелым как в начале. Впереди шел Федор, замыкал колонну Игорь. Игорю было около тридцати, он имел атлетическую фигуру и как сказал мне Славка, занимался каким-то восточным единоборством. Его рюкзак был раза в два больше моего и когда он одел его на спину, я удивился, поскольку он даже не подал вида, что ему тяжело. Крутой мужик, подумал я.
Часа через полтора лес закончился, и мы остановились. Федор сверился по компасу с картой, на которой был нанесен наш маршрут и сказал:
— Сейчас идем вдоль просеки, потом поворачиваем направо и затем переходим шоссе и выходим к реке, после чего двигаемся вдоль неё километра полтора и там делаем лагерь. Всем ясно? Тогда пошли.
Мы снова вытянулись в цепочку, кто-то шел парами, когда это позволяла тропа. К восьми вечера мы были в намеченном Федором месте. Судя по поляне, которую мы облюбовали для стоянки, это место уже не раз использовалось для подобных целей. Даже валежник до конца не использованный для костра, остался лежать неподалеку от кострища. Скинув рюкзаки, мы первым делом занялись установкой палаток, а девчата, приготовлением ужина.
Ближе к одиннадцати, когда уже была перемыта посуда, и можно было просто отдохнуть немного перед сном, большинство собралось вокруг костра, который отгонял назойливых комаров. Петр достал гитару и стал играть, а все дружно подпевали ему. Это были всем известные песни Кима, Окуджавы, Городницкого, Клячкина и других бардов, имена которых были у всех на слуху. Я некоторое время сидел вместе со всеми, а потом отошел и, усевшись неподалеку у входа в палатку, задумался, глядя на спокойную гладь воды, которая искрилась в свете костра и яркой Луны. Интересно, как изменится моя жизнь из-за того, что пошел в поход? Возможно никак, хотя навряд ли. Ведь я знаю, как все будет в дальнейшем, и рано или поздно, мне придется решать, как распорядиться теми знаниями о будущем, которые мне известны. Хочу я того или нет, все равно придется принимать решение. Другое дело, какое?
