Алексей Абвов - Агент 000
Подъезжая к офису, наблюдаю несколько хорошо затонированных машин с известными номерами. Ну, здравствуй 'контора', как я рад вас видеть. Едва я затормозил, как двери чёрных машин открылись и четверо крепких парней за пять секунд вытряхнули меня из моей машины, затолкав в заднюю дверь одной из своих. Судя по толщине закрывшейся за мной двери, машина была хорошо бронирована. Едва за мной закрылась дверь, машина тронулась. Ехали мы всего минут пять, путь быстро закончился в каком-то подземном гараже. Не теряя времени, меня высадили из лимузина, отобрали сотовый телефон и вместе с одним сопровождающим запихнули в закрытый кузов грузовика. Грузовик где-то петлял, периодически останавливаясь, примерно часа два, после чего двери кузова открылись и меня высадили внутри какого-то большого склада, забитого контейнерами и большими коробками. Оказалось, это была ещё одна пересадка, теперь меня одного запихнули в кузов большой, наполовину загруженной коробками, фуры. Сколько фура ехала я не знаю, часы остались в телефоне, который у меня отобрали ещё в Москве, а я сбился со счёта времени задремав. Как говорится в наше время — 'очень плохая примета ехать ночью… в лес… в багажнике…' Однако меня привезли не в лес, а в какую-то военную часть, судя по ограждениям и сооружениям, выглядящим как двухэтажные казармы. Тут меня встретили двое в военной форме и, не говоря ни слова, сопроводили к ближайшему сооружению, где внутри, как это ни странно, оказался лифт. Лифт поехал вниз, через несколько минут меня доставили до вполне неплохо обставленной камеры, по виду всё же скорее жилой комнаты, правда, без окон. Тут меня снова оставили одного, предупредив, что волноваться не стоит, и что завтрак подадут через пять часов. Хоть лёгкий голод уже и подавал свой голос, я решил не терять времени в ожиданиях, и завалился спать, благо кровать тут была вполне удобная. Судя по количеству приносимых мне завтраков, обедов и ужинов, прошло три дня. Я не стал тратить время впустую, и хотя мне не представили ничего, чем можно было его занять, решил заняться тренировками. В этот раз я учился быстро входить в состояние управляемого транса, или даже 'боевого режима' в перспективе. Инструкция, которую я прочитал накануне происшествия, была очень проста. Требовалось стоять и представлять себя травой, растущей на лугу. Почувствовать себя окруженным тысячами таких же травинок, представить вместо ног корни, вместо рук листья, ощутить где-то вверху тёплое солнце, и качаться под порывами периодически налетающего ветра. Это упражнение оказалось достаточно лёгким, и уже через пару часов я вполне освоился с ролью травы. Наверное, если посмотреть снаружи, даже несколько позеленел. Следующее упражнение называлось 'морской прилив'. Тёплое море, мелкий песок под ногами, сначала вода по щиколотку, потом выше, уже по пояс, потом по грудь и руки свободно всплывают к поверхности, меня качает волнами, потом уровень воды падает в обратном порядке. После того, как я представлял себя травой, почувствовать себя в море оказалось не сильно сложнее. Далее был полёт. Я превращал себя в орла, обрастал перьями, и бросался вниз с высокой скалы, ища восходящие потоки воздуха, и паря в них. А вот тут у меня возникли некоторые трудности. Орлом себя представить оказалось просто, это не сильно отличалось от травы, а вот бросится вниз со скалы…, ещё в детстве мне довелось пережить падение с большого дерева, когда я по пути собрал все мелкие и большие сучки, что меня и спасло. А теперь я орлиным взором с любопытством разглядывал далёкое дно горного ущелья, и даже раскрывал свои руки-крылья, но отрываться и лететь мне как-то не хотелось. И всё же после нескольких неудачных попыток я таки пересилил себя. Всё равно физически я никуда не лечу, так чего бояться? Но в трансовом состоянии, очень похожем на сон, разница между реальностью и воображением практически стирается. Потом мне даже понравилось возникающее чувство полёта, наверное, если бы не детская травма, пошел бы в юности в аэроклуб, благо друзья не раз приглашали. В завершении всего практикума требовалось быстро по очереди представляться травой, входить в море, и взлетать орлом, закрепляя возникающее состояние на уровне рефлекса, запоминая его. Сначала проживая каждое упражнение полно, а потом всё быстрее и быстрее, как снежный ком, несущийся с горы. После почти целого дня отработки последнего этапа мне требовалось просто мысленно щёлкнуть пальцами, и я легко входил в нужное состояние, независимо от других условий. Даже не верилось, что всё так быстро и просто получится. Да, это был всего лишь первый шаг, требовалось научится применять это состояние на практике в другой деятельности, освоить заглубление его с помощью дыхания, но это представлялось не более сложным, чем практическая отработка техник маскировки. Короче, будет мне чем заняться, когда меня выпустят из этой камеры.
На третий, по моим ощущениям, день, за мной пришли двое сопровождающих и долго вели меня по петляющим подземным коридорам и лестницам. Даже пару раз на лифте прокатили. Путь окончился в достаточно большом зале, по внутреннему виду скорее напоминающему ангар для самолётов. Правда, самолётов в нём не было, зато было много всякой малопонятной по назначению аппаратуры, и практически никого из людей. А встречал меня никто иной как 'дед' Фёдор Степанович, который едва завидев меня, протянул мне руку.
– Алексей Сергеевич, извините за доставленные неудобства, но иного выхода у нас не было. Пройдёмте в кабинет, есть тема для разговора.
Мы прошли до другой стороны ангара, где было несколько дверей, ведущих в отдельные помещения. В одно из них мы и пришли, по внешнему виду напоминающему кабинет следователя. Простой деревянный стол, несколько стульев, пара шкафов с какими-то папками, настольная лампа с абажуром типа 'бюрократ'. На ещё одном столике стоял импортный электрический чайник и стаканы на металлическом подносе.
– Хотите чаю? — усаживаясь за стол, спросил меня Фёдор Степанович.
– Не откажусь.
– Тогда включайте чайник, он полный, заварка в тумбочке под столом, там же сахарница. Вижу у вас ко мне куча вопросов, сначала попьём чаю и расскажу что знаю, а потом кое-что покажу. Уж не знаю, обрадует вас это или огорчит.
Через пять минут мы пили душистый чай, и Фёдор Степанович начал свой рассказ.
– Итак, скажу сразу, нам так и не удалось установить, кем были те, кто напал на вас. Одного из них удалось задержать, но едва тот понял, куда попал, то покончил с собой. Мы даже не определили где у него был яд, и какой это был яд. Однако покушение на вас лично не самое главное происшествие этих дней.
– Что ещё произошло, неужели мою лабораторию и портал взорвали? — у меня внутри всё похолодело.
– Успокойтесь, цела ваша лаборатория. А вот на АЭС, задействованной в прикрытии вашего проекта, нам едва удалось предотвратить серьёзную диверсию. В тяжелой перестрелке мы потеряли нескольких бойцов, но и диверсанты полегли все как один, категорически не желая сдаваться.
– Может это были чеченские боевики? — высказал я своё мнение.
– Нет, это точно не они. Если честно, мы даже не знаем, кто это. Удалось установить, что говорят они по-английски, но это точно не американцы и не англичане. И откуда они взялись нам на голову тоже непонятно. А вот пару артефактов, что нам достались от них, вы вскоре посмотрите.
– Неужели эти диверсанты действовали по той дезинформации, что мы передали через моего бывшего сотрудника? — 'шпиона' вскоре после того памятного инцидента, пришлось ликвидировать, и 'контора' подстроила ему автокатастрофу.
– Скорее всего, так и есть, впрочем, всё гораздо сложнее. Дело в том, что ваш проект идёт у нас совершенно официально, но как отвлекающее прикрытие другого важного проекта, под который задействованы мощности атомной станции. Да-да, не удивляйтесь, специалистам-аналитикам вражеских разведок гораздо сложнее поверить во всякие там пространственно-временные порталы, чем в создание оружия нового поколения. Более того, как прошла информация о вашем портале на Запад, нам удалось узнать, что она была оценена тамошними специалистами как совершенно нереальная. И для маскировки реального проекта потребляющего энергию, были сделаны ещё два отвлекающих. Вначале мы считали, что диверсия была рассчитана именно на настоящий проект, но чуть ли не в самом конце выяснили, что именно вы лично проходите как одна из важных целей.
– Но кто тогда осуществил нападение на станцию, кому это нужно?
– Это мы и пытаемся установить. Пока удалось лишь отсеять непричастных. По уровню подготовки уничтоженной нами диверсионной группы, и по тем, кто следил за вами, можно определить примерный круг подозреваемых. Такое могут осуществить очень немногие. Проникнуть на хорошо защищённую АЭС, обойдя основную и резервную систему безопасности, для этого нужно обладать секретной информацией или агентами среди персонала и специальной аппаратурой. Они попались совершенно не задокументированной третей системе контроля, которая была неофициально установлена нами совсем недавно в связи с прикрытием вашего проекта. Быстрая проверка показала, что как раз именно эти 'немногие', кто мог осуществить подобную акцию, оказались совершенно непричастны, мы столкнулись с новой неизвестной силой, которую интересуете именно вы и ваш проект. Пойдёмте смотреть артефакты, их уже разобрали, и обезопасили, чтобы изучить.
