Алексей Кулаков - Тихие шаги РОКа
Редко какой документ Крупп читал с таким вниманием. И чем дальше бежал глазами по тексту, тем больше успокаивался — действительно, князь не солгал. Уже в самом конце он недоуменно моргнул и произнес вслух строчки, вызвавшие его удивление.
— Поставить ряд оборудования и станков третьим лицам, список поставки будет уточнен дополнительно?..
— Пороховой завод.
— О!
Видно было, что Крупп немного расстроился и совсем чуть-чуть сердится. На себя. Ведь можно же было что-то придумать, но не упускать и этот кусочек пирога! А теперь его конкурент построит пороховой и… наверняка еще парочку производств (если не дюжину) в довесок, и упрекнуть князя Агренева не в чем — он сам отказался помочь. Наблюдавший эти душевные терзания Александр тактично кашлянул и поспешил перевести мысли своего собеседника на более приятные темы.
— Фридрих, у меня к вам будет небольшая просьба.
— Разумеется, Александэр?
— Через год или два я планирую поставить еще несколько заводов — не могли бы вы заранее просчитать все необходимые затраты? Конечно не сейчас, необходимые для этого документы пока не готовы, но вот через месяц-другой они уже будут в наличии.
— О, разумеется!
Такому предложению Крупп пошел, да нет — даже побежал навстречу. Кто же откажется помочь в таком нужном деле потенциальному, вернее очень даже реальному заказчику? Таким образом, из Берлина князь уезжал в новом, более весомом статусе. Кем он прибыл в него? Простым промышленником и аристократом, одним из многих. А покидал человеком, который должен семь миллионов марок плюс проценты, и является желанным гостем сразу у двух королей, "Пушечного и Стального" — а это в глазах окружающих звучало до крайности солидно, и было лучше иных рекомендаций.
"Растем, растем над собой…"
Глава 7
Александр шел по знакомым варшавским улочкам к жандармскому управлению, безразлично глядя сквозь спешащих по своим надобностям прохожих. В голове теснились цифры, разного рода планы и идеи, касавшиеся в основном, одного-единственного предмета — его будущей сделки по Мальцевскому товариществу. Мало купить такую махину, надо чтобы приобретение не повисло мертвым грузом на кошельке владельца, вытягивая из первого весь накопленный капитал, а из второго все нервы. Князь же до сих пор окончательно не определился, какие заводы будут модернизироваться, а какие проще "пристрелить" и не забивать себе голову их восстановлением или перепрофилированием. И медлить с решением не стоило хотя бы потому, что инженеры от Круппа через полмесяца собирались на осмотр будущего трудового фронта. А от Тиссена — так уже наверняка были в России и готовили конкретные предложения по освоению денег заказчика (Август никогда не упускал возможности залезть в чужой карман, и на максимальную глубину).
"По новым заводам все понятно, на то они и новые, а вот что делать с остальными? Со стекольными производствами пока неясно, а вот металлургические точно можно закрывать — чем мучиться с привозным углем и среднего качества рудой, проще расширить мой первый металлургический. Все равно с производством рельсов промашка вышла — знать бы заранее, что в этой теме давно и прочно окопалась троица производителей, главным и основным из которых был некто граф Стенбок-Фермор, так и не начинал бы. А еще говорят, что монополию изобрели в Америке! Мда. Винокурни и пивоварни тоже под вопросом — старые, маломощные, впору самогон на радость местным крестьянам гнать… Разве что спирт для медиков? Так это и без меня есть кому. Людиновский и Радицкий паровозостроительные — самые лакомые куски, в плане обученного персонала. Вроде Фридрих грозился задешево продать документацию на новейшие типы паровозов и локомобилей? Да и речной транспорт скоро понадобится, на Дальнем Востоке… опять же, производство всяких там сеялок-веялок на поток поставлено"
Отвлекшись на экипаж, перегородивший ему дорогу, князь перешел на другую сторону улицы и продолжил размышлять.
"Все равно, по всем расчетам как минимум три машиностроительных завода… скорее заводика, остаются не у дел. Велосипеды что ли начать клепать? На Григория в Берлине они произвели неизгладимое впечатление, да и на меня, пожалуй, тоже — рама из толстого стального профиля, шины из сплошного каучука, и общий вес как бы не под сотню килограмм. Зато, ежели как следует разогнаться, передним колесом можно стены таранить. Или производство колючей проволоки на радость скотоводам? А может… нет, надо подумать. Не в последнюю очередь над тем, на кого свалить все организационные вопросы, Мальцев такое в одиночку не потянет. Да и помимо этого, сколько всего надо делать, причем одновременно! Тянуть транспортную линию к дальневосточному "поместью", начинать проект с перерабатывающими центрами, строить собственную сеть торговых представительств… где бы на все это взять толковых и надежных людей"
— Чем могу помочь ясновельможному пану?
Александр очнулся и с непониманием осмотрелся: оказывается, последние пять минут он размышлял в неподвижности — остановившись прямо перед витриной небольшой ювелирной лавочки и положив руку на витой прут решетки. Видя такое дело, приказчик не выдержал (видно же было, что господин не из бедных, одна трость стоила как его полугодовое жалование) и вышел наружу — вдруг удастся склонить потенциального покупателя потратить толику денег? Бросив уже осмысленный взгляд на представленный товар, князь отрицательно покачал головой и… опять замер: решетка, защищавшая витринное стекло (точнее золото за ним) напомнила ему о такой вещи как рольставни. От них мысль скакнула на жалюзи.
"Странно, что я раньше про них не вспомнил. Интересно, сколько же я блокнотов уже исписал? Думаешь, что все вспомнил — ан нет, что-то да всплывет"
В гнезде царских сатрапов было все так же тихо, и почти без изменений — зеленая ковровая дорожка сменилась синей, да количество цветов в горшках немного поубавилось. Пара офицеров, спускавшихся навстречу князю по лестнице, не обратила на него никакого внимания, занятая обсуждением служебных дел, а больше он никого и не увидел — коридоры управления были на диво пустынны.
"Впрочем, как и в прошлый раз"
Дернув на себя дверь в заветный кабинет, Александр понял, что его встреча с подполковником Васильевым откладывается на неопределенный срок. Еле слышно хмыкнув, он огляделся и шагнул к двери напротив — кто-то же должен быть на месте? Вежливо кашлянув (и удивившись про себя, как бесшумно открылась дверь), князь поприветствовал второго знакомого ему жандарма и скромно поинтересовался.
— Не помешаю?
Ротмистр Завозин нехотя оторвался от разложенных документов и сразу же преисполнился радушия — профессиональная память помогла ему моментально опознать незваного гостя как человека, после визита которого у его сослуживца приключился крупный успех в служебных делах.
— Рад, определенно рад увидеть вас вновь! Как я понимаю, вы к Михаилу Владимировичу?
"Как будто у меня половина управления в приятелях числится!"
Дождавшись утвердительного кивка, ротмистр обнадежил князя — подполковника вызвали "на ковер" к начальству с плановым докладом, и он уже вот-вот должен вернуться к себе — редко когда подобные мероприятия длятся больше четверти часа. Так оно и оказалось. Минут через двадцать Васильев зашел в кабинет ротмистра и почти не удивился открывшейся ему картине — князь с комфортом устроился на небольшом диванчике для особо дорогих гостей (для других имелся стул, повышенной твердости, и с обилием острых углов). Вовсю угощаясь крепким чаем с липовым медом, он к тому же непринужденно обсуждал (вернее внимательно слушал и поддакивал в нужных местах) с хозяином кабинета последние новости, из жизни светского общества Варшавы.
— Ого! Я вижу, вы временя зря не теряете, Александр Яковлевич.
— Ну наконец-то, Михаил Владимирович! Прогуляемся?
Провожая князя Агренева, ротмистр Завозин не поленился встать, обогнуть стол и проводить Александра до дверей, вовремя протянув руку для ответного рукопожатия (он был более чем доволен близким знакомством с таким перспективным господином как князь, и рассчитывал со временем подружиться еще больше). Короткая прогулка по улицам Варшавы завершилась в уже знакомом, небольшом и уютном кафе — как того и требовала незаметно сложившаяся традиция их нечастых, но неизменно взаимовыгодных встреч. Начав беседу с расспросов о житье-бытье на своей бывшей заставе, постепенно Александр дошел до более важного для себя вопроса.
— Ну вы и задачки задаете, Александр Яковлевич! Опытный, умный, да еще и порядочный человек — это, знаете ли, исключительная редкость в наше беспокойное время. А чем же вам не угодили… пардон, забыл, как вы их поименовали?
— Неважно. Двое бывшие полицейские в отставке, невысокого ранга, а третий опять же бывший присяжный поверенный. Опыт у них был, но несколько специфический, скажем так — не в том направлении. Да и насчет честности были некоторые сомнения…
