А. Живой - Сицилийское королевство
– Нема делов! – бодро ответил тот.
Однако скоро методичный обстрел был неожиданно остановлен. Уязвленные тем, что их арбалетчики ведут постоянный огонь по позициям нападавших, но так никого и не смогли серьезно зацепить, а сами несут потери от противника, который еще даже не пошел на штурм, осажденные решились на отчаянную вылазку. Григорий услышал лязг и скрип опускаемого моста и, обернувшись на звук, увидел как, балансируя надо рвом, по крайним уцелевшим балкам моста выбегают из замка воины. В первой волне Забубенный насчитал человек двадцать – дюжина разъяренных венгров и пять пеших тевтонских рыцарей в плащах с черными крестами. Арбалетный огонь со стен усилился, стрелы зажужжали с удвоенной силой.
Григорий напрягся и осмотрелся по сторонам. Черниговцы с Егоршей далеко, ждут сигнала. Людей у него самого осталось немного. А бежать венграм от силы четыре сотни метров, треть из которых они уже преодолели в страстном желании заставить замолчать эту машину, которая своими камнями уже разнесла им половину замка. Забубенный потрогал свой кадык, отгоняя совсем свежие неприятные воспоминания. А венгры, размахивая мечами, приближались.
Но, к счастью, Каюк не хотел лишиться своей единственной камнеметной машины. Он ее слишком долго ждал. Не успели первые венгры приблизиться на сто метров к позициям артиллеристов, как из-за холма, что прикрывал со спины канониров, выскочила и рассыпалась лавой перед воротами сотня монгольских всадников. Часть из них оказалась лучинками, которые на полном скаку разили бегущих венгров стрелами. Первый ряд атакующих был мгновенно скошен. Второй остановился. Атака захлебнулась.
Оценив расстояние до позиций противника и до спасительных ворот замка, нападавшие развернулись и рванули обратно, но было поздно. Монголы уже отрезали их от стен крепости и методично насаживали на копья, несмотря на отчаянный арбалетный огонь со стен, которым пытались помочь защитники крепости. Поняв, что никто не вернется, а монголы могут ворваться на плечах рыцарей в крепость, защитники закрыли ворота и подняли мост. Оставшиеся в живых перед воротами были обречены.
Монгольские всадники закололи и столкнули в ров всех венгров и рыцарей, взяв в плен только одного, но и сами потерял почти десяток всадников. На сей раз, арбалетчики отыгрались на противнике, расстреливая в упор крутившихся перед воротами всадников. Доспехи на таком расстоянии уже не спасали. Арбалетный болт пробивал их насквозь. Пустив в ответ десяток стрел по стенам, монголы ускакали, увозя с собой пленного рыцаря. Вылазка не удалась.
«Интересно, – подумал Григорий, все еще продолжая поглаживать кадык, – сколько народа осталось теперь в крепости. Человек двадцать-то положили». Но, никто ему, естественно не ответил. Оставалось ждать только результатов допроса пленного рыцаря, а в том, что результаты будут, Забубенный не сомневался. Примеры он видел своими глазами.
– Заряжай, лентяи! – крикнул Забубенный, подражая воплям Егорши, – по башне пли!
И снова камни обрушились на многострадальную угловую башню, расшатывая ее до основания. Так продолжалось почти до темноты. За это время Забубенный разрушил весь верхний этаж башни, а также измочалил прилегавшие стены. Программа-минимум была выполнена. Осмотрев запасы камней, которые таяли на глазах, Забубенный послал бродников собирать все подходящие боеприпасы по окрестностям и вновь перенес огонь на ворота. Когда первый камень ударил в расшатанный остов подъемного моста, Григорий велел стоявшему рядом ратнику послать зажигательную стрелу в небо. Это был сигнал.
Тотчас в наступающих сумерках из леса выбежала дюжина спецназовцев и, побросав вязанки хвороста в ров, попрыгала вслед за ними. Затем в небо взметнулись крюки, зацепившись за многочисленные изъяны полуразрушенной стены. И безмолвные тени стали карабкаться вверх. Когда их заметили осажденные, так долго боявшиеся высунуть голову из-за зубцов благодаря обстрелу Забубенного, было уже поздно.
Словно неизвестные Егорше ниндзи, черниговские спецназовцы взобрались на стену, и, лихо перемахнув через зубцы, быстро разобрались с двумя часовыми. Их трупы скинули в ров. Покончив с охранниками, Егорша обернулся на раздавшийся справа шум. Это начал обстрел Забубенный, который, окончательно разрушив подъемный мост, взялся теперь за ворота осажденного замка. Камни ударялись в препятствие гулко и часто, производя если не разгром, то приличный грохот, отвлекая внимание от миссии Егорши. У ворот сейчас суетились несколько человек в венгерских одеждах и один тевтонский арбалетчик. Но никто пока не обратил внимания на странные тени, сновавшие рядом с угловой башней. С другой стороны у башни тоже никого не оказалось, видно последняя вылазка дорого обошлась защитникам замка.
– Отлично, – проговорил в полголоса Егорша, – вперед ребятки.
Спецназовцы осторожно приблизились к пролому и главному входу в башню со стены. Прислушались. Откуда-то снизу донеслись голоса. Егорша заглянул внутрь – несмотря на темноту, сквозь пролом в помещение попадало достаточно света. В верхнем ярусе никого не было. Только пара трупов, убитых камнями, их оружие и какие-то деревянные приспособления под потолком, похожие на блоки для поднятия грузов. Веревка от них спускалась в широкий колодец, что вел куда-то вниз.
– Кузя со Степаном, Лапоть и Здоровый, остаетесь здесь, – приказал тихим голосом Егорша, – охранять подходы.
Четверо спецназовцев молча кивнули в темноте.
– Петруха, Михась и остальные со мной, – также тихо приказал Егорша и нырнул во чрево башни. Четверо оставленных охранников вошли вслед за ними и рассредоточились у проломов на верхнем ярусе.
Неслышно спустившись по винтовой лестнице, что вела вокруг колодца, на этаж ниже, Егорша, спрятавшийся за каким-то массивным деревянным приспособлением с блоками, увидел трех венгерских солдат. Они сидели прямо на полу, усеянном грязной соломой. Рядом с головой одного из них горела лучина, разгоняя вокруг него темноту, но, заставляя ее сгущаться по углам. Солдат, облаченный в кольчугу и шлем, чистил свой меч куском ветоши. Второй воин спал, подложив под голову мешок с соломой. Третий с аппетитом жевал кусок хлеба, запивая вином из баклажки. Его шлем валялся на полу, щит и меч стояли рядом, прислоненные к стене. Время от времени пьяный вояка что-то громко выкрикивал по-венгерски и даже пытался петь. Грохот обстрела, ослабленный массивными стенами, его совершенно не беспокоил. А зря.
«Ну, с этими проблем не будет», – решил Егорша и сделал знак своим людям. Петруха выскочил из-за его спины, метнувшись к тому, что чистил свой меч, коротким и точным движением всадил ему клинок в шею. Падая, тот свалил лучину, которая упала, рассыпавшись на сотни искр. Пьяный протрезвел, потянулся к оружию, но не успел. Второй спецназовец зарубил его таким же точным движением. Спящий вообще не проснулся.
Егорша решил двигаться еще дальше в низ, но тут вдруг заметил, что в башне начинается пожар. Искры от лучины, рассыпавшись по соломе, подожгли ее, и огонь начал быстро лизать стены и деревянные балки.
– Тушите! – крикнул своим подопечным Егорша, но в этот момент Михась упал навзничь, издав хрип и схватившись за горло из которого торчала арбалетная стрела. В башню снизу ворвался рыцарь-тевтонец в полном доспехе, со щитом и булавой, в шлеме, напоминавшем ведро с прорезями для глаз. Он сходу набросился на Егоршу. Позади рыцаря виднелись еще двое тевтонцев в шлемах, кольчугах и с мечами, видно, оруженосцы. А четвертым шел арбалетчик, который убил Михася.
Но тевтонцы не знали, что черниговцев здесь не так уж и мало. Подопечные Егорши атаковали их сверху, завязался неравный бой, но в узком пространстве рыцарь имел преимущество перед легковооруженными спецназовцами. Он вращал своей смертоносной булавой так лихо, что едва не убил Егоршу после первого же выпада. Правда, преимущество длилось недолго.
Метнув нож, один из ратников убил арбалетчика, перезаряжавшего свое оружие в дальнем углу. Остальные окружили оруженосцев тевтонского рыцаря и быстро закололи. Хотя один из них, яростно защищаясь, распорол точным ударом живот Петрухе и ранил в руку другого ратника. Теперь никто не прикрывал рыцаря со спины.
Тогда тевтонец, пытавшийся загнать Егоршу в угол между деревянной махиной и стеной, отвлекся ненадолго и атаковал ближайшего черниговца, зашибив его мощным и неожиданным ударом настолько быстро, что даже Егорша не успел среагировать. С рассеченной головой спецназовец рухнул на пол. Теперь на полу башни валялось уже множество трупов, через которые приходилось переступать. А огонь все разгорался, уже цепляясь за одежду сражавшихся. Башню заволокло дымом. Нужно было что-то делать.
Разобравшись с неожиданной помехой, тевтонец вернулся к поединку с командиром спецназа. Егорша был без щита, но зато меч в руке держал крепко. Отбивать удары тяжелой булавы было трудновато, и потому он прыгал и уклонялся от ударов тевтонца. Булава рыцаря свистела над его головой, то и дело врезаясь в стену, кроша камень и дерево. Все, что попадалось под руку.
