Александр Конторович - Черный снег. Выстрел в будущее
Поздно…
Вскинулись над поляной черные столбы разрывов, разбрасывая в стороны не успевших отбежать от дороги людей.
Отдельные выстрелы винтовок и пулеметов потонули в грохоте взрывов и вое падающих бомб.
Расталкивая и подминая кусты, как кабан из тростников, из рощи высунулся грузовик. Из его кузова бешено замолотил счетверённый 'Максим'. Дымные трассы пуль потянулись к самолетам.
— Шальке — два! Здесь Шальке — один! На опушке леса — Штихельшвайн*! Уничтожить!
Тройка пикировщиков заложила вираж, выходя на цель.
Грузовик дернулся с места, уходя в сторону от самолётов. Покачнулся в кузове пулеметчик, трассы выписали зигзаг по небу. Первые бомбы легли с перелетом.
— Лесник — Инженеру!
— На связи Инженер!
— Начали! Дождь пошёл!
— Встречайте нас!
Взревели моторы у замаскированных ещё два дня назад танков, посыпались с брони увядающие ветки. Поднялась из кустов пехота.
Проезжающий мимо танк задел гусеницей за полу шинели лежащего вниз лицом бойца, потащил его за собой. Лопнули под гусеницами консервные банки, высыпавшиеся из разорванного вещмешка. Чавкнуло… траки окрасились в красный цвет…
Навалившись грудью на крышу кабины, боец стукнул по ней кулаком.
— Да не несись ты так! Стреляем-стреляем — а всё мимо!
— Зато целы пока! — водитель очередной раз крутанул баранку, отчего его собеседник чуть не вылетел за борт. — Держись лучше!
Перед машиной взлетела земля — выходя из пике, самолет обстрелял её из пулеметов.
Грузовик резко тормознул и пулеметная установка, словно дожидаясь этого момента, выпустила рой пуль вслед уходящему пикировщику.
— Шальке — один! Здесь Шальке — два! У Гофмана сопли*! Уходит со снижением в сторону аэродрома! На вызовы не отвечает!
— Шальке — два! Здесь Шальке — один! Вы что, совсем разучились стрелять?
Взревев моторами, пикировщики разошлись и, перевернувшись в воздухе, зашли на цель с разных сторон. После недолгих колебаний пулемет грузовика развернулся в сторону левого самолета. Трассирующие пули вспороли небо, и заставили 'лаптежника' отвернуть в сторону. Самолет рыскнул вбок, и пули прошли мимо. Но и сброшенные им бомбы впустую рванули землю в стороне от грузовика.
Снова вывернул баранку водитель и машина, спасаясь от атаки второго самолёта, резко заложила вираж по полю.
Брызнул щепками разбитый борт, и пулемётчик бессильно обвис на установке. Оттолкнув его в сторону, за рукоятки ухватился второй номер. Трассы вновь потянулись в сторону самолёта, но пулемет внезапно замолк.
— Патроны! Ленты давай! — обернулся второй номер назад. Но подносчик патронов, зажимая ладонями простреленный живот, лишь бессильно дернулся. Встать он уже не мог, жизнь стремительно утекала из него вместе с кровью.
Выматерившись в голос, последний из пулеметчиков кинулся к борту и выхватил из зажимов коробки с лентами.
Коробку из гнезда долой… ставим новую. Открыть, ленту достать, язычок в лентоприёмник… продернуть, рычаг взвода, ещё разок — всё! И так ещё три раза…
Прыгающий на кочках грузовик несся вперед, туда, где заходили на штурмовку пехоты остальные пикировщики. Они уже истратили все свои бомбы, и теперь над полем разносился неумолчный треск авиапулеметов. Ответный огонь был редким и неэффективным.
— Чего ты там?! — пытаясь перекрыть шум мотора и рев самолетных движков, кричит водитель грузовика.
— Патроны все! Перезаряжаюсь! Ребят побило всех!
— Давай! — толкнул локтем в бок соседа по кабине водитель. — Дуй наверх, там ребятам кисло! Да оставь тут свою винтовку, на хрен она тебе там не нужна!
Распахнув дверь, боец высовывается из кабины и, встав на подножку, хватается руками за расщепленный пулями борт. Поднимает голову… и тут же прячет её в плечи… Прямо над головой, пикируя под острым углом, заходит сзади на грузовик самолет. Он уже совсем близко, можно рассмотреть даже лицо пилота.
— Сзади! Самолет позади!
Грузовик подпрыгивает на очередной кочке и, не удержавшись на подножке, боец кубарем катится по земле. Остановившись и подняв голову, он ещё успевает увидеть, как от грузовика летят какие-то лохмотья и щепки — самолет открывает огонь практически в упор. Блеснув на солнце искрами, разлетаются стекла кабины. Машина с размаху врезается в дерево и через несколько секунд исчезает в пламени взрыва…
— Шальке — один! Здесь Шальке — два! Штихельшвайн уничтожен!
— Шальке — два! Атакуйте Маркплатц* — там ещё остались иваны! Здесь мы и без вас справимся.
— Шальке — один! Бомб не имею, атакую бортовым вооружением!
— Шальке — два, вас понял! Устройте им 'Цирк'*, основные силы уже на подходе!
— Старшина! — Осоргин оторвал от глаз бинокль. — Орудия — к бою!
— Так там же самолеты, товарищ старший лейтенант! Куда стрелять?
— Они не сами по себе сюда прилетели — их на нас навели. Это засада, старшина!
Залязгал металл, бойцы отцепляли и разворачивали пушки. Замелькали в воздухе саперные лопатки — старшина дал команду окопаться взводу прикрытия. С грузовиков и передков подали ящики со снарядами.
— Эх, — прошептал Осоргин, оглядывая окрестности в бинокль. — Знать бы, откуда они полезут…
Стоявший у большой сосны красноармеец, нетерпеливо постучал по её стволу.
— Ну чо там, Пал Михалыч?! Не тяни уж… говори!
— Не вижу ничего толком, Мишка. Деревья мне всё закрывают… Самолеты вижу, дым вон откуда-то пошел… не иначе — машину подожгли. Бомбы уже не бросают, а стрельба вон, вовсю идёт.
— Дак делать-то что?! Там наших бьют, а мы тута высиживать чего-то собираемся!
— Мы тут, Мишка, не высиживаем — а в боевом охранении стоим! Ежели не понимаешь таких вещей — так и молчи в тряпочку! Приказ для солдата — вещь первостатейная! Да и много ль ты своей винтовкой супротив самолета-то навоюешь? Молчишь? То-то… Меня слухай, я-то уже не первую войну размениваю…
Сидевший на дереве пожилой боец ещё раз прислушался.
— Чтой-то мне не нравится этот шум…
— Это где же?
— Да с той стороны дороги…
— А-а-а… так там Васька с Митяем, шумнут, ежели что будет.
— Ага… шумнут. Ежели будет кому шуметь…
— Да ладно тебе, Пал Михалыч! Что ты всюду только плохое видишь? Там вон какая карусель твориться, вот сюда грохот-то о долетает.
— Кабы сюда и окромя грохота чего не долетело… — пожилой боец сполз с ветки, и стал слезать вниз. — Сходить туда, что ли?
Не успели, однако, его ноги коснуться земли, как на той стороне дороги дрогнуло дерево. Ещё раз… ствол его затрясся и описав дугу, оно шлепнулось на землю. Такая же участь постигла и соседние деревья. Расталкивая броней обломки, из лесу выбрался танк.
— Мать моя женщина! — от неожиданности боец аж присел. — Откель он там взялся-то?
— Пал Михалыч! — вытянул руку вперед молодой красноармеец. — Вон ещё один!
Проламываясь сквозь лес, на дорогу выбирались танки. Замелькали между кустами и фигурки пехотинцев.
— Да их тут… — пожилой крутил головой, пытаясь сосчитать машины. — Где ж они, сволочи, прятались-то?
Танки уже заполнили дорогу, и только её подъём скрывал их от глаз ушедшей вперед колонны.
— Команды ждут! — с отчаянием в голосе проговорил молодой. — До наших-то им всего полверсты — сомнут!
— Вот что… — прикинул пожилой боец. — Гранаты у тебя есть?
— Есть, Пал Михалыч, как не быть? Две штуки — старшина перед выходом ещё выдал.
— Оставь мне и топай!
— Куда?
— За кудыкину гору — воровать помидоры! К нашим беги, куда ж ещё-то? Расскажешь, что тут, да как…
— Михалыч, а как же ты?
— Староват я, Мишка, для беготни-то… Ты топай, давай! А я уж понемногу устрою тут фрицам кой-чего…
Перехватив поудобнее винтовку, боец, засунув в карманы шинели оставленные Мишкой гранаты, зашелестел ветвями кустарника, пробираясь поближе к дороге.
— Лесник — Инженеру!
— На связи Лесник.
— Выдвинулись на исходный рубеж, готовы к атаке. Прошу уточнить расположение противника.
— Сейчас птички закончат свою работу, и вы можете начинать движение. Когда они пойдут на последний заход, дам вам знать. Остатки противника сосредоточились в роще на краю поля, сейчас птички их клюют.
— Инженер принял.
Боец осторожно полз по кустам, понемногу приближаясь к стоящим на дороге танкам. Уже были слышны голоса немецких солдат, прошипела и что-то прокашляла радиостанция. Вот уже в прогалах между редкой листвой хорошо видны танки и суетящиеся вокруг них немцы. Эх, ещё бы с десяток метров проползти! Опасно… могут заметить. Но, если рискнуть?
Осторожно продвинувшись на несколько метров, красноармеец замер. Гогочущие фрицы были совсем рядом — только руку протяни. Да и до ближайшего танка совсем недалеко. Пользуясь передышкой, два танкиста переливали из канистры в бак топливо. Самый момент… когда ещё так подфартит? Оттянув рукоятку на гранате, боец приподнялся — бросок! Не дожидаясь разрыва, он подхватил с земли ещё одну, заблаговременно приготовленную, гранату. Секунда — и она полетела прямо в гущу столпившихся между танками солдат. Осталась ещё одна… И её туда же!
