Андрей Белянин - Цепные псы Империи
– Что встал, твое благородие?! А ну, лезь наверх, спасай девицу!
У меня хватило ума не спорить. Карабкаясь по лестнице на второй этаж, я услышал два револьверных выстрела, а вслед за ними приглушенный визг дочери английского посла.
– Энни, держитесь! – я неловко перекувыркнулся через подоконник, запутавшись в тонких занавесях, и рухнул в комнату.
Вид открывшейся мне трагедии был попросту ужасен! Рыженькая мисс Челлендер билась в грубых объятиях двух мужчин, пытающихся завязать ей рот каким-то шарфом. А у дверей с презрительным выражением лица стоял тот самый дворецкий, что впускал меня в дом. Не может быть, он же настоящий британец, а значит, как преданный пес должен служить своему хозяину. За своевременно выплачиваемое жалованье, разумеется…
– Господа, что здесь происходит? – на блестящем английском вопросил я.
Отвечать мне не стали или не захотели. В отчаянном взгляде мисс Энни читался явный приговор моему умственному развитию. Тем не менее я повторил:
– Что вы здесь делаете?!
– Собираемся пить чай, – подумав, соврал дворецкий, и по его знаку двое громил в черном бросились на меня.
Разумеется, я был готов и принял негодяев по всем правилам английского бокса. Пока хозяйка дома пыталась выпутаться из связывающих ее простыней, я встретил первого прямым в челюсть, ушел от удара второго, добил первого хуком слева, а второго без всяких правил так боднул головой в живот, что мерзавец вылетел в окно!
– Ирландский прием, они всегда так дерутся в пабах, – чуть запыхавшись, объяснил я и замер перед револьверным дулом. Предатель-дворецкий держал меня на мушке.
– Вы не посмеете!
– Почему, сэр?
– Потому что по законам детективного жанра убийцей может быть кто угодно, но не дворецкий! – напомнил я.
– Никогда не слышал о такой литературной традиции, – без улыбки констатировал он, большим пальцем взводя курок того самого «лефорше», принадлежавшего ранее мисс Челлендер.
Я понял, что он выстрелит, и мог только гордо выпятить грудь. В тот же миг непонятная сила сорвала дверь за его спиной и накрыла предателя, словно могильная плита на шотландском кладбище.
– Как ты, хлопчик, продержался до подхода кавалерии? – в разбитом дверном проеме показалась широкая фигура папиного денщика.
– Ну, в целом, да. Спасибо. Вы очень вовремя, – прокашлялся я.
– Ох ты ж, Матерь Божья, Пресвятая Богородица, да тут девица страдает! И ты встал столбом, твое благородие, нет чтоб помочь сиротинушке?!
Он прошелся по двери с пискнувшим дворецким и в одну минуту размотал несчастную мисс Челлендер, освободив ее от всего, кроме тончайшей нижней рубахи до колен и выглядывающих из-под подола кружевных панталончиков.
– Упс… – сказала рыжая Энни, пытаясь прикрыть маленькими ладошками три места сразу. Не получилось, чистая математика, но она старалась…
– Отвернись, хлопчик, – укоризненно покачал бородой папин денщик. – Не видишь, смущается девица?
Я мигом отвернулся к стене, не сразу поняв, что мной опять командуют.
– А вы чего не отворачиваетесь?
– А я казак старый, я ей в дедушки гожусь, меня чего стесняться. – И этот нахал прошел через всю комнату, по пути пнув в живот пытающегося подняться типа в черном, взял из шкафчика длинный халат и самолично накинул на плечи дрожащей девушки. И она его поведением даже не возмутилась ни разу!
– Вяжем хмырей болотных, – подмигнул мне Матвей, обрывая шнур для вызова слуг и кидая его мне. Пока я связывал руки за спиной своему бывшему противнику, папин денщик выволок из-под двери расплющенного дворецкого и скрутил ему запястья его же поясным ремнем. После чего сунул за пазуху подобранный револьвер и выглянул в окно.
– У-у, досада-то какая… Ну, прими, Господь, душегуба, если на то будет воля Твоя.
– Что? – одновременно дернулись мы с дочерью посла, наперегонки бросаясь к подоконнику.
– Меня не столкните, жеребята, – хмыкнул в усы казак, отходя в сторону.
Мы вместе свесились вниз – под окном лежало тело мужчины в черном с неестественно вывернутой шеей. Его напарник был привязан своими же штанами к лестнице.
– Это была самозащита, – зачем-то напомнил я.
Ответный взгляд рыжей англичанки подтвердил, что она все так же не верит мне ни на грош.
– Я вызову полицию, – осторожно предложила мисс Энн.
– А чего ж, зови, – согласился Матвей, с хрустом сжимая и разжимая кулаки. – Тока, думаю, они нас первых в тюрьму упекут. За то, что вопреки приказу еще раз, да ночью, да без приглашения в английское посольство поперлись. Бесценного свидетеля убили, а дворецкий ваш еще и сухим из воды выйдет, дескать, он на помощь молодой хозяйке спешил, когда увидел, как русские тут все громят…
– Но это ложь! Чарлз сам провел сюда этих ужасных людей, у него ключи от всех комнат, он предал меня! Он… негодяй и мошенник!
– В полиции, уж извини, девонька, мужскому слову больше верят. – По тому, как погано улыбнулся дворецкий, было ясно, что на это он и рассчитывает. – Не полицию надо звать.
– А кого?
– А ты вспомни-ка, твое благородие, кто тебя из казематов выпустил? Тут власть повыше полицейской нужна. Собирайтесь-ка, к графу Воронцову с трофеями вернемся, в ножки поклонимся да и покаемся. А уж он кому надо словечко замолвит…
Пожалуй, в этом вопросе старый конвоец был прав. Мы вновь наворотили дел, погиб человек, возможно иностранец, и только захват трех преступников живыми мог спасти наши шеи от петли. Если мисс Челлендер даст показания, возможно, наверху закроют глаза на то, что мы следили за ее домом и влезли на английскую территорию без приглашения или просьб о помощи.
Увы, бюрократические машины во все времена, во всех государствах были, есть и остаются самыми неповоротливыми. Сначала нас бы сунули в тюрьму, а уж потом, возможно, похвалили за спасение жизни дочери покойного сэра Эдварда. И то не факт, могли бы обвинить в недостаточном старании, непрофессионализме и потере свидетеля…
– Между прочим, у меня имя есть. Михаил Николаевич!
– Ты тута посиди, паря, – не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжал Матвей. – За супостатами пригляди, девицу невинную успокой. А я во двор спущусь, уж небось сам как-нибудь лошадей в коляску запрягу.
– Наш экипаж в конюшне, это налево, за садом, – тут же подсказала рыжая Энни, отодвигаясь от меня столь демонстративно, словно боялась, что я и впрямь буду ее успокаивать. – Только возвращайтесь побыстрее.
– А то! Вы покуда меж собой поворкуйте да с пленных глаз не спускайте. Вона у них какие рожи подозрительные. Стрелять умеешь?
Он протянул мне пистолет дворецкого. Я молча принял оружие. Еще бы не умел, в Оксфорде студенты устраивают регулярные турниры по стрельбе. И хотя мне плохо давался тяжелый английский лук, в пулевой стрельбе я входил в первую десятку.
– Вам не сойдет это с рук, сэр, – сквозь зубы процедил связанный дворецкий, лишь только казак вышел из комнаты.
– Как вы могли, Чарлз, – резко обернулась к нему мисс Энни. – Зачем вы так поступили? Мой отец всегда был добр к вам…
– Все, что я делал, сделано мной для блага Британии, – надменно фыркнул он.
– Но эти люди хотели меня убить!
– Они делали это для блага Британии.
– Вы бы позволили им задушить меня… для блага? – окончательно потеряла логику моя бывшая спасительница, лихорадочно массируя пальчиками виски. – Что происходит? Сначала умирает мой бедный отец, теперь должна умереть я, но зачем наши смерти Англии? Это неправильно, непорядочно, преступно, в конце концов…
– Это политика, мисс, – уверенно поправил старый негодяй. – Поверьте, я не имел ничего личного против вас, но таковы реалии требований национальных интересов Великобритании.
Я тихо подошел к остолбеневшей девушке и развернул ее за плечи:
– Не слушайте его. С ним будут разбираться другие люди. А вам, возможно, стоило бы покинуть Санкт-Петербург.
– Не смейте решать за меня! Еще один советчик выискался! Я потеряла отца и никуда отсюда не уеду, пока не узнаю, что тут произошло, и не добьюсь наказания виновных!
– Воля ваша, – не стал спорить я. – Слышите свист? Думаю, это Матвей подогнал экипаж. Вы поедете с нами или предпочтете остаться?
– Не ваше дело, – довольно резко и совершенно не в тему ответила она, развернулась, бросилась на кровать и зарыдала. Я понял, что здесь мне больше делать нечего, она никогда меня не простит, и, возможно, позволь та милая девушка выбросить меня за борт, ее отец мог бы остаться жить…
– Пошли отсюда, – я рывком поднял обоих пленников и, подталкивая стволом револьвера в спину, заставил выйти из дома. Перед крыльцом действительно стоял легкий английский экипаж, запряженный одной вороной лошадкой. Папин денщик подмигнул мне и, отложив вожжи, помог мне привязать длинной веревкой всех троих пленников к задней рессоре экипажа.
Дворецкий попробовал было возмутиться таким бесчеловечным отношением и потребовал вызова представителей правопорядка. Матвей, не вдаваясь в детали возможных политических последствий и также несомненных нот протеста от правительства Великобритании, просто отвесил ему такой тяжелый подзатыльник, что у негодяя только зубы клацнули.
