Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)
— Ну, надо выйти, поговорить. Вперёд?
Ему ответили кивками и улыбками.
Появление на крыльце директора и учителей вызвало мгновенное замешательство.
— Пап, — Марк дёрнул отца за руку. — Вон тот, это он нам диктовал. И в комиссии сидел, — и неуверенно предложил: — Подойдём?
Ларри посмотрел на высокого светловолосого юношу в строгом «учительском» костюме. Почувствовав его взгляд, тот обернулся. Они сразу узнали друг друга и одновременно пошли навстречу.
— Рад видеть вас, мистер Левине.
Он протянул руку, и Ларри свободно ответил на рукопожатие.
— Я тоже очень рад видеть вас, сэр. Мистер Кроуфорд?
— Да, совершенно верно, — Сидней улыбнулся стоящему рядом Марку, — Молодец, всё правильно решил и диктант очень прилично написал. Всего две ошибки.
Марк смущённо улыбнулся. А тут ещё выяснилось, что Сидней Кроуфорд будет заниматься как раз с их классом.
— Да, третий «А» — мой класс.
— Очень приятно, сэр.
Как-то незаметно, будто само собой вокруг Кроуфорда собрался почти весь третий «А».
Сидней старался держаться как подобает учителю, и, судя по почтительным взглядам и обращениям, ему это удалось. Ещё только увидев списки предварительной записи, он обратил внимание на редкую фамилию Левине, а вчера убедился. Да, тот самый. И Ларри в госпитале говорил ему о сыне. Конечно, то, что Марк — вряд ли его зовут полным именем — попал в его класс, случайность, но… но всё предопределено свыше, как любит говорить мама, и он очень рад, что так случилось. Ему, как начинающему учителю, дали одновозрастной класс, чтобы ко всем трудностям не прибавлять ещё и разрыв в возрасте.
Вопросов было много, но Сидней, к счастью, знал, что отвечать. Что специальной формы для школы не нужно, а вот для занятий спортом костюм понадобится, что тетради, альбомы для рисования, карандаши… родители пытливо выспрашивали о мелочах, таких важных и значимых.
Наконец, вопросы иссякли, и разговор закончился общим решением собраться уже, скажем, через неделю, чтобы выбрать, кто от их класса войдёт в попечительский совет школы, да, конечно, школа известит, позвонит или даже пришлёт письмо, адреса-то есть. И на этом распрощались.
— Пап, — рискнул спросить Марк, когда они отошли от школы, — а откуда ты его знаешь?
— В русском госпитале наши палаты были рядом, — улыбнулся Ларри. — Он очень хороший человек. Думаю, Марк, тебе повезло с учителем.
Марк кивнул.
Сидней вернулся в учительскую с такой радостной улыбкой, что директор понимающе рассмеялся.
— Удачно познакомились с классом?
— Да, сэр, — расплывался в улыбке Сидней. — Отличные ребята. И родители.
— Рад за вас, — кивнул директор.
Что ж, будем надеяться, что в третьем «А» и дальше всё будет в порядке. В окно он видел, как непринуждённо Кроуфорд обменялся рукопожатием с высоким негром и с остальными разговаривал свободно, без натуги.
— Вы молодец, Сидней.
— Спасибо, сэр, — улыбался Сидней.
* * *После сумасшедшей гонки и напряжения дремотная суета имения. Просыпаешься от рассветного птичьего гомона и петушиного крика, в открытое окно тянет прохладными запахами земли и молодой листвы.
Фредди потянулся и, отбросив одеяло, рывком встал. Привести себя и комнату в порядок — дело пяти минут. Чего-то у Джонни тихо, не иначе, как ещё дрыхнет. И, выйдя на террасу, он, прежде чем спускаться по ступенькам, грохнул кулаком в дверь Джонатана.
— Спишь, лендлорд?
— И чего тебе, ковбой? — спросил, выходя из-за кустов, Джонатан.
— Хорош! — ухмыльнулся Фредди. — Крапивная ванна с утра — самое оно.
Джонатан показал ему оттопыренный большой палец. Он проснулся, услышав, как ворочается Фредди, и вылез в окно в одних трусах, пока тот ещё полусонный. Старинная ковбойская подначка «кто успел, тот всё и съел» на этот раз у Фредди не получилась.
Оставив Джонатана приводить себя в порядок, Фредди пошёл к загонам.
Постукивал на автомате движок, из барачной трубы валил дым, значит, Мамми уже встала, замычала одна из коров.
Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу, и ковбойской развалкой направился к конскому загону, где уже фыркал, встречая его, Майор.
От барака прошли в коровник Дилли и Гвен — жена нового скотника Эйба, а через минуту и сам Эйб. Дилли уже опять работала, правда, не в полную силу, всё-таки младенец у груди, а Молли дохаживала последний месяц, но что-то по птичнику всё-таки делала.
Эйба и Гвен они наняли ещё в феврале, чтобы при смотр за скотом был, Роланду ж не разорваться. И тогда же решили, что нужен человек, всерьёз занимающийся садом и огородом. Садовника было найти сложнее, но им повезло. Умело пущенный через Мамми слух достиг нужных ушей, и в имении появился Саймон тоже с женой — Эрси. Эрси возилась на птичнике и помогала мужу. Детворы сразу стало намного больше, в бараке заняты все выгородки, кроме выгородок Чака и Ларри. Стеф, передав первое письмо для Ларри через Фредди, наладил переписку. С Чаком никто переписываться не собирался, но его выгородка сохранялась за ним.
С шумом, визгом и гомоном вылетела из дверей барака ребятня. Май уже, не весна, а лето, и потому все босиком в рабских рубашонках и штанишках.
Фредди невольно усмехнулся, сразу вспомнив зимнюю распродажу…
…Дверь вещевой кладовки распахнута и перегорожена столом-прилавком. К их с Джонатаном крайнему изумлению, не просто пришли покупатели, но даже очередь — и не маленькая — получилась, и Мамми, гордо покрикивая, торгует с неожиданными бойкостью и сноровкой. Куртки, штаны, юбки, рубашки и кофты, шапки и платки… — прямо-таки в улёт уходят, а уж на сапоги спрос…
Чтобы не смущать покупателей, они с Джонни во время распродажи старались не маячить на виду. Но шум стоял такой, что они и не видя всё знали. А через три дня Мамми подошла к Джонатану с тетрадью, которую ей сделал Стеф специально для торговли, и узелком с деньгами.
— Вот, масса Джонатан, расторговались…
…Да, этого они с Джонни никак не ждали. Шестьсот двадцать кредиток. Доля Роба — тридцать одна кредитка, Мамми — сто двадцать четыре, и им — четыреста шестьдесят пять. Пустячок, как говорится, но приятно. И это сколько ещё оставили. На всякий случай. А Роба стоит учить всерьёз. И, когда Роланд обиняком заговорил о деньгах, дескать, как их лучше потратить, он сказал в открытую:
— Оставь сыну на учёбу.
Роланд радостно закивал, а с Джонни в тот же сам обговорил…
…Горит огонь в камине, сквозь плотные шторы слышны скрипы и постукиванья ветвей.
— Что думаешь делать с Робом?
— У него есть родители, — фыркает Джонни. — Пусть они и думают.
— До колледжа они сами не додумаются.
Джонни удивлённо смотрит на него поверх стакана.
— Может, ты и факультет подобрал?
— Через двадцать лет имение на Стефа не оставишь, — пожимает он плечами.
Джонни молчит, отхлёбывает из стакана и наконец кивает.
— Резонно. Цепняк теперь не нужен, а толковый управляющий…
…Да, всё так. Джерри уже сидит на ограде загона и чмокает, подзывает лошадей, показывая кусок хлеба. До чего ж настырен чертёнок.
Похлопав по шее Майора, Фредди прошёл мимо конюшни на скотную. Ага, Джонни уже там, проверяет горлышки у бидонов. Мерно стучит движок Стефа, Монти уже выпустили в загон, и он опять гоняет ведро, хотя вымахал уже во взрослого быка, а дурашлив по-телячьи, пронзительно верещит, сзывая кур, Эрси, Сэмми с Билли и Диком — старшим сыном Эйба — шумно ломают перегородки в Большом доме.
— Фредди, проводка искрит.
— Опять?! Ну, на хрен такую дрянь было ставить?!
Осмотрев коров и поговорив с Эйбом и Гвен, Джонатан пошёл по остальным службам. Так, проводку Фредди сделает, конечно, но ведь опять заискрит в другом месте, а почему? Изоляция хреновая?
— Из ошмётков сляпано, вот и прорывает.
— Ляпали мы сами, вспомни.
— Угу. А ты вспомни: у нас тогда живые деньги были? — язвит Фредди. — Заказывай полный набор, лендлорд, заплатки не помогут. Пока не полыхнуло и мы здесь, всё и сменим.
— Резонно, — кивает Джонатан. — Сгоняю сейчас в краунвилль. Кого из электриков позовём?
— О Мюллере неплохо отзывались. Если свободен сейчас, пусть со всей бригадой и едет.
— Их кормить и обслуживать надо, не забывай. И у него бывших пленных много.
— Не жмотничай, Джонни, на ремонтах больше потеряем. А пленные… ну, если кто и не довоевал, то не слышал, чтоб у Мюллера проблемы были.
Джонатан кивнул и пошёл к конскому загону за Лордом.
Обычные хозяйственные хлопоты, и кольт в кобуре для привычной тяжести на бедре. Опасности нет никакой. Ага, молоко понесли на кухню, и Вьюн уже тут как тут, сопровождает. А Лохматка где? Уже у кухни сидит. Двух щенков привёз из очередной поездки в город ещё зимой Роланд. И клялся-божился, что не видел, как паршивцы залезли в фургон. Но когда Стеф сказал, что за кражу отвечать по закону придётся: породистые собаки бесхозными не бывают, заваруха давно кончилась, Роланд оправдался, что купил их честно и даже бумаги из кармана достал. Пока что дети дипломированных крысоловов предпочитали подлизываться к Мамми и демонстрировали любые таланты, кроме охотничьих. А кошка сама по себе пришла и прижилась в бараке. А чего ж нет, еды-то всем хватает, а мышей тоже кто-то должен гонять. Дармовая кошка осталась безымянной, а за Вьюна и Лохматку Джонатан отдал деньги Роланду: собаки-то для хозяйства куплены, и даже их бумаги со смешным названием: «Щенячьи карточки» забрал и спрятал в у себя в сейфе.
