Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей

— Я мог бы на это поспорить, но помню про спички, — хмыкнул Кирилл. — Не буду спорить. На хрен! Лучше посмотрю на это…

— Тогда после обеда? — подмигнул я в ответ.

— Ну, пусть после обеда, — пожал плечами Кирилл.

— А сможешь руководителя участка подтянуть к курилке? Придумай что-нибудь, вроде как инновационное предложение сформировалось и требуется его внимательный взгляд.

План у меня уже сформировался. Я позанимался непосредственными делами инженера Жигулёва. Сначала пришлось разгребать кипу чертежей — какие-то устаревшие схемы, пометки карандашом, кое-где следы машинного масла. Видно, предыдущий хозяин тела не особо церемонился с документацией. Пришлось систематизировать, отложить несрочное и выложить срочное.

Потом — обход цеха. Не для галочки, а чтобы понять, где реально тормозит процесс. Один станок гудел, как разъярённый шмель, явно требуя регулировки. Двое рабочих возились с подающим механизмом, матерились сквозь зубы.

— Чего тут? — спросил я, присаживаясь на корточки рядом.

— Да вал заедает, третий раз за смену клинит, — буркнул старший.

Глянул на сборку — криво установленная шайба, перетянутая гайка. Элементарно.

— Дайте ключ на семнадцать, — сказал я.

Рабочие переглянулись, но подали инструмент. Пять минут работы — и механизм завращался ровно, без скрежета.

— Вот как-то так, — проговорил я, отдавая ключ.

— Мы и сами уже догадались, — буркнул один из рабочих. — Тебе оставалось только чуть подправить.

— Да я и не спорю. У вас самих котелки варят. А хотите развлечься, мужики? — спросил я как бы между прочим.

— Развлечься? С коробками опять, что ли? — спросил второй. — Да уж наслышаны.

— Да нет, не с коробками. Хочу подшутить над парочкой особо зазнавшихся ребят. Так можете мне помочь в этом?

— Помочь в шутке? Что нужно делать? — тут же улыбнулись ребята.

Вот сразу видно дружный коллектив — хлебом не корми, дай только ближнему немного поднасрать! Впрочем, это нормальный коллектив. Вот как-то меня занесло в женскую бухгалтерию, так там…

Брррр! До сих пор как вспомню, так мороз по коже. В змеином клубке и то шипения было меньше!

— После обеда нужно взять мётлы и помести возле курилки. Через пять минут у вас отберут мётлы и будут мести наши спортсмены, — подмигнул я.

— Чего? — захлопали глазами мужчины. — Спортсмены будут мести?

— А чего тут такого? Они же тоже работают, — пожал я плечами.

— Ну ладно, но если не отберут, тогда…

— Тогда каждому по чекушке, — хмыкнул я. — Но если заберут, то уже с вас по доброму слову.

— По какому доброму слову? — тут же насторожился один из рабочих.

— Ну, мало ли, понадобится ваше мнение обо мне, а вы и скажете, что я хороший работник и вообще, могу даже руководить коллективом!

— Эвона куда хватил, да ты, брат, хитрован, оказывается…

— Договор? — протянул я руку. — На кону по чекушке на брата!

— Договор, — улыбнулись они. — Словом добрым если что оделим.

Мы скрепили договор рукопожатием.

Дальше подошло время обеда и мне удалось попробовать ту самую пищу, какой кормили в заводской столовой.

Черт побери, вот это да! Я-то думал, советские столовые — это про «никакого вкуса, зато полезно». Ан нет. Пахло на всю очередь — то ли супом, то ли жареной котлетой, то ли всем сразу.

Столовая завода имени Лихачёва встретила меня гулом голосов, звоном посуды и плотным запахом еды, въевшимся в стены за долгие годы. Просторное, светлое помещение с высокими потолками, и стенами выкрашенными в тускло-зелёный цвет.

За длинными прилавками раздачи маячили алюминиевые кастрюли и противни. Над ними, как крепостные стражи, стояли поварихи в белых, но уже не первой свежести халатах и колпаках. Одна подавала чистую посуду, другая ловко накладывала порции, третья — отсчитывала сдачу, звеня мелочью в металлическом ящике кассы.

Столы возвышались длинные, общие, с местами облупленным коричневым пластиком. Некоторые поцарапаны, некоторые слегка шатались, если на них опереться. Стулья железные, с деревянными сидениями, скрипящие при малейшем движении.

Большие окна пропускали тусклый свет. На подоконниках — герань в горшках, единственное напоминание о том, что здесь пытались создать уют.

Воздух — густой, пропитанный запахом жареного лука, тушёной капусты и хлеба. Где-то гремели подносы, кто-то громко смеялся, кто-то спорил о футболе. Жизнь кипела… «Спортсмены» тут были первыми. Они как будто ждали, пока откроют раздачу и уже сидели за столиками, когда основная масса только подходила.

Женщины за раздачей ловко орудовали половниками, накладывая щи такие густые, что ложка стояла.

— Следующий! — рявкнула одна из них, и я поспешил протянуть поднос.

— Давайте первое и… это, компот, — сказал я, кивая на алюминиевый бачок с тёмной жидкостью.

— Мясо возьмёшь? — строго спросила повариха.

— А что за мясо? — поинтересовался я.

— Говядина тушёная, с картошкой.

— Тогда давайте.

Она шлёпнула на тарелку внушительный кусок — не то чтобы огромный, но явно не из разряда «положите мне чуть-чуть». Горка желтоватой картошки в коричневой подливе, кусок хлеба… Всё просто, без изысков, но пахло так, что у меня слюнки потекли.

Сел за стол, попробовал. Ну да, солью не баловались, лавровый лист попался, но в целом — вполне съедобно, даже вкусно. Особенно после утренней возни со станками. А что до соли, так то и подсолить можно.

— Петя, к тебе можно? — ко мне подошла красивая румяная девушка в комбинезоне.

Комбинезон не скрывал неплохую фигуру, а кое-где даже подчёркивал обширные формы. На мой взгляд, она даже напрасно отстегнула лишнюю пуговицу на рубашке.

Судя по тому, как на моём лбу тут же выступил пот, а сердце застучало — тело среагировало на девушку так, как привыкло делать это раньше. Рефлексы у тела были, как у собаки Павлова на загоревшийся свет. Наверное, это и есть та самая Марина, с которой расстался в своё время Жигулёв.

— Да-да, конечно, присаживайся, — кивнул я. — Места много, всем хватит.

— Петь, а правда, что сегодня к тебе из милиции приезжали? — с места в карьер взяла девушка.

— Уже весь завод знает? — хмыкнул я, показывая на взгляды, падающие на меня.

— Ну да, такое же дело. Почётная грамота. Говорят, что ты в одиночку крупную банду контрабандистов задержал?

Во как… Слухи множатся и обрастают деталями.

Как в старом анекдоте, в котором Пушкин шёл с Наташей Ростовой по Невскому. Наташа оступилась, Пушкин её деликатно придержал за локоток, после чего поймал извозчика, и они уехали.

И вот первый человек сказал второму: «Вчера такое было! Идет Пушкин с Натали по Невскому, она чуть-чуть наступила каблучком в грязь, он ей: „Лапочка, как же так получилось?“ Сели в карету и уехали. Второй — третьему: „Вчера Пушкин шел со своей женой по Невскому, та провалилась в грязь по колено. Он ей крикнул в сердцах: 'Эх ты, корова!“ Сели в карету и уехали».

Третий — четвертому: «Вчера идет Пушкин и Наташа Ростова. Она упала мордой в грязь, он: „Что ж ты, дура, делаешь⁈“ Сели в карету и уехали». Четвертый — пятому: «Вчера Пушкин с женой шел, схватил ее, кинул в грязь, поднял, посадил в карету и уехали!»

…Пятидесятый — пятьдесят первому: «Вчера иду по Невскому, смотрю, Гоголь на заборе сидит и дрочит!»

Вот и сейчас слухи тоже примерно также распространились по заводу.

— Не совсем в одиночку и не совсем контрабандистов, — покачал я головой. — Были картёжники-шулера, вот их банду я и помог задержать.

— Да ты что? — ахнула Марина, старательно округлив глаза. — Надо же, никогда бы не подумала, что ты такой смелый…

— Марина, ты же хотела со мной сесть, — возле нашего стола остановился Ледоимцев. — Пошли, вон там место нашёл.

— Ой, Серёж, а места-то не было! — всплеснула руками Марина. — Вот я и села возле Пети. Ну да ладно, я уже тут место пригрела. А вот завтра обязательно вместе сядем, хорошо? Вон, тебя и ребята ждут.