Боксер-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Ну да, — кивнул я. — Миша я, может, тоже слышал?

Легенду нужно было выдерживать до конца. Правда, если мы в этом времени тоже продолжим общаться и он расскажет обо мне брату, то придется объясняться уже с ними обоими. Ладно, что-нибудь потом придумаю. Пока надо разруливать то, что есть.

— Да я не вникаю, с кем он там дружит, своих забот полно… Э, пацаны! — свистнул Славик своим приятелям. — Отбой! Тут, оказывается, свои!

Те, как по команде, тут же отстали от наших.

— Чего ты сразу-то не сказал, — недовольно проворчал Леонид, возвращаясь на диван к Ленке. — На хрена было этот цирк устраивать?

Я обвел взглядом всю их честную компанию. Было заметно, что, хотя они и прекратили другу, подчиняясь какой-то своей внутренней иерархии, но злоба не прошла. А невыпущенный пар чреват тем, что крышку с этого коллективного чайника может сорвать в самый неподходящий момент и по любому пустяковому поводу. Нужно было срочно что-то предпринимать, пока они не нашли новый повод для конфликта.

— Предлагаю в знак примирения сыграть во что-нибудь команда на команду, — торжественно сказал я.

— В карты, что ли? — хмыкнул Леонид.

— Нет, не в карты, — ответил я. Настольные игры в такой ситуации не годились. Нужно было что-то, связанное с физическими нагрузками. Что бы придумать?

Точно! Янка что-то говорила про перетягивание каната, которое она приберегла на финал нашего вечера. Но сейчас он был как нельзя более кстати.

— У нас есть канат, — объявил я. — Давайте проверим, кто из нас его перетянет!

«Байкеры» похмыкали, но согласились. Сеня сбегал на Янкину дачу и принес канат — я специально не пошел туда сам. Янка могла уцепиться за меня и не отпустить обратно, а так — Сеня и канат принес, и ее парой слов успокоил.

Мы вышли во двор и расположились таким образом, чтобы ни у кого не было преимущества ни по расстоянию, ни по количеству человек, и начали.

Надо же! В драке с этими местными было довольно легко. От них было много размахивания руками, но мало толку. Честно говоря, я думал, что и здесь они будут беспорядочно толкаться и мешать друг другу. Но вот канат они тянули прилично. Может быть, они собрались и решили взять реванш, а может, причина была в чем-то ещё, только, как мы ни старались, не могли добиться значимого преимущества. Впрочем, то же самое можно было сказать и о команде противников. Канат двигался то в их сторону, то в нашу, но явного перевеса не было ни у кого.

Хррррясь! Раздался треск разрываемой ткани, и обе команды, не удержавшись, плюхнулись на траву, каждая со своим обрывком каната. Все в растерянности поднялись на ноги, соображая, что делать дальше. Зато, судя по смеху, раздавшемуся почти сразу же, напряжение всё-таки было снято. Вот это я понимаю, результат игры!

— Ребята, — сказал я, увидев, что обе команды посматривают друг на друга уже вполне благожелательно. — А пойдёмте с нами за стол! Как-никак у меня день рождения!

— Хо, — отозвался Леонид. — Вот так бы сразу!

Я пропустил это замечание мимо ушей. Раздувать новый конфликт мне не хотелось, и мы отправились на Янкину дачу продолжать празднование. Только вот как мне сейчас удержать в рамках приличия Ленку и хозяйку дачи?

Глава 10

— Ты знаешь, я же вообще-то Серегу давно уже не видел, — рассказывал Слава с набитым ртом, жадно уничтожая Янкины угощения. — То, понимаешь ли, я в больнице чуть ли не полтора месяца валяюсь, то он в лагерь уедет на все лето, то к родственникам… В общем, получается, что мы уже, наверное, полгода где-то и не виделись. Так что я даже не знаю, чем он сейчас живет.

— Вы что же, не созваниваетесь, не переписываетесь? — удивился я. Все-таки родные братья, а на дворе хоть и нет еще интернета и соцсетей, но все-таки уже двадцатый век в самом разгаре.

— Ну так… — Славик неопределенно помахал рукой, — письма он пишет иногда, конечно, но из него писатель, знаешь… Напишет что-нибудь вроде «Привет, сегодня хорошая погода, вчера с пацанами на турниках висели, сегодня будем с девками отдыхать. Ну все, пока». Вот и все письмо.

Ну да. Среди пацанов большинство примерно такие письма и писали. Это тебе не девчонки, которые на восьми листах будут описывать все свои переживания разными цветными ручками, а потом еще и картинок понарисуют для наглядности. Но его брат был мне, честно говоря, до лампочки. Я с ним и в прошлой-то жизни не особенно пересекался, а здесь и вовсе спросил только для того, чтобы поддержать легенду о нашей дружбе. На самом же деле мне гораздо интереснее было узнать, что происходит в жизни самого Славки. Я помню, что когда он пришел в армию, он был настоящим хулиганом. Шпана — это еще мягко сказано. А вот на службе он сильно изменился. Появилась дисциплина — и, по всей видимости, какая-то ответственность, что ли. И за себя, и за окружающих. В этом смысле, конечно, таким пацанам армия нужна как воздух. Пусть там и придется пережить несколько не очень приятных моментов, зато для многих служба — настоящее спасение. Голову на место ставит, и от тюрьмы в будущем уберегает.

Здесь же, как легко догадаться, Славка в армии еще не побывал. Тем интереснее мне было узнать, как и чем он живет в этом возрасте. Вообще, конечно, очень необычные ощущения — видеть своего близкого друга таким молодым и еще до нашего знакомства. Как будто нашел где-то старую кинопленку с участием своих знакомых, которую никогда не видел. С той только разницей, что ты и сам участвуешь в этом «киносеансе». Как сказали бы на полвека позже, интерактив и 3D.

— А ты сам-то что дальше планируешь? Куда собираешься поступать после школы? — осторожно спросил я.

Славка пожал плечами.

— Да пока не знаю, — неопределенно сказал он. — Мне вон на биологический активно советуют поступать. Вроде как там у отца педагоги знакомые есть, и вообще… в этой области раньше было не очень, а сейчас быть ученым перспективно. Так что или биология, или, может быть, химия какая-нибудь… Хотя сейчас об этом говорить еще рано, — встрепенулся он. — Для начала мне надо в армию сходить. Все-таки пацан сначала отслужить должен, а потом уже свою личную жизнь выстраивать. Да и вообще — чтобы уже не дергаться, что потом служить придется.

Я слушал Славку и не верил своим ушам. Он сейчас серьезно, что ли? Какой из него, к чертям собачьим, ученый? Сколько я его знал, он больше десяти минут за столом усидеть не мог — и то если еще на этом столе обед вкусный стоял. А любой ученый — это же усидчивость, интеллект, склонность к анализу информации. Да и вообще другой склад ума. А он тут мне — биология, химия… Все, что его связывало с той же химией, насколько я помню, — это то, что для своей материальной выгоды он мог где-то нахимичить.

Но вот при слове «армия» у меня внутри что-то кольнуло. Перед глазами поплыли армейские воспоминания: учебка, казарма, кухня, плац, и все это — рядом со Славкой. Может быть, попробовать передать привет себе в будущее?

— Если вдруг в армии встретишь моего тезку, то передавай привет, — с напускным весельем сказал я. — И еще…

Я задумался. А что, собственно говоря «еще»? Дать себе совет не ехать на соревнования в Германию? Или не связываться с одной не очень порядочной особой? Или не доверять «лучшему другу», который лишит его спортивной карьеры, а много лет спустя — и вовсе угробит?

Ситуация была спорная и, прямо скажем, непривычная. Допустим, Славка действительно встретится в армии со мной тогдашним. Ну и что? Я себя знаю — все подобные советы, особенно в молодости, я, мягко говоря, пропускал мимо ушей. И то — это если их давал кто-то из моих близких знакомых, а если вообще случайный человек — мог и послать подальше. Естественно, о том, чтобы этим советам следовать, и речи никогда не шло. Так что все это будет мартышкин труд. Ну и потом, я… ну в смысле другой я, должен сам набить собственные шишки. Из тепличных условий сильного бойца не вырастет. Теперь я это понимаю с еще большей отчетливостью. С высоты прожитых и начатых заново лет, так сказать. Да и потом, ведь, строго говоря, этот новый я теперь буду уже и не я… И неизвестно, что там будет за человек и как сложится его судьба.