Калгари 88. Том 2 (СИ) - "Arladaar"
Но иначе никак — наверняка Соколовская прыгнет только двойной лутц. Против тройного у неё не будет шансов при прочих равных. Судьи не посмеют засунуть фигуристку с тройным прыжком под технически более слабую в технической программе. Но без тренера это не провернуть. Вот только пойдет ли он навстречу? Ему-то без разницы, кто победит. Арина, Марина, или кто ещё…
Вот в этом-то как раз Арина была неправа. Плохо знала она Левковцева. Тренер, конечно же, не должен выделять кого-то из своих учеников, желая ему одному победы, но в этот раз он страстно хотел, чтобы победила Люда. За ней он видел потенциал, а за Мариной — нет, как ни прискорбно это звучало.
В Люде был внутренний огонь. Тяга к спорту высших достижений и мотивация стать ещё лучше. Раздвинуть границы возможного в своём виде спорта. Просто потому, что она это хочет. В Марине тоже было желание стать лучше, но исключительно лучше для себя, чтобы возвыситься над другими. Особой тяги к фигурному катанию у ней было. Обладая хорошими природными данными, она тренировалась в меру, но лишь для того, чтобы стать чемпионкой города. Она не стала бы приходить на тренировки в семь утра, как Хмельницкая. Или импровизировать на ходу, изобретая что-то новое.
— Люська, пошли! Хватит сидеть! — бока Арины коснулся чувствительный тычок кулачком Анжелики. — Пошлиии!
Девочка схватила Арину за руку и потащила к выходу из актового зала. На первом этаже на информационном стенде, где обычно приколоты на кнопки расписание занятий, списки групп и различные объявления, уже вывесили результаты соревнований в обязательных фигурах. В толпе фигуристов и их родителей слышалась гамма самых разных эмоций — от вселенской радости до эпичного горя. А ещё там стояла Марина Соколовская, мрачная, как туча. Радостная ухмылка пропала с её лица — рассчитывала явно на первое место.
Впрочем, у Арины лицо было таким же — она уже прикидывала расклады на короткую, и ничего хорошего в них не видела. Но дружелюбие всё-таки взяло верх — она посмотрела на Соколовскую и помахала рукой в знак приветствия — не переживай, мол, не парься! Всё будет ещё!
Но Марина фыркнула, подумав, что над ней издеваются, и стремительно пошла к выходу. Вот такая она всегда и была — быстрая, резкая, стремительная, нетерпимая к себе, а тем более к другим.
— Чего это она? — с недоумением спросила Жанна. — Второе место это тоже прекрасно! Как я Нинке завидую! Если бы сама не ошиблась, могла бы тоже за бронзу побороться.
— Ничего, ещё поборешься, — заявила Арина. — Не сейчас, так в следующем году. Да и чемпионат только начался! Хватит ныть! Ещё всё впереди!
— Да, ты права, Люся! — опять заулыбалась начавшая было расстраиваться Жанна. — Спасибо тебе за поддержку!
— Вот она! Победительница в старшем возрасте! Да! Это её фигуры судьи снимали на фотоаппарат как эталон высшего результата, — раздался рядом голос Каганцева. — Хмельницкая!!! Не торопись уходить. С тобой товарищи из прессы хотят побеседовать.
Арина оглянулась, и увидела рядом трёх прилично одетых мужчин. Один держал фотоаппарат, а двое других записные книжки с ручками. Девчонки засмущались, и разошлись, подмигнув Арине на прощание и помахав рукой. Терпи мол, Катарина Витт!
— Здравствуйте! Меня звать Иван Эдуардович Журанков, я представляю газету «Екатинский рабочий», а это мои коллеги из областной газеты «Знамя Свердловска», — представился мужчина лет тридцати. — Мы хотели бы взять у вас интервью как у победительницы первого этапа первенства в вашей возрастной группе.
— Людмила Хмельницкая, — смущённо представилась Арина. — Фигуристка.
Выглядел корреспондент интеллигентно, одет прилично, в дублёнку и костюм. Из-под квадратных очков смотрели умные спокойные глаза. Двое других журналистов, из областной газеты, не представились, и лишь удивлённо смотрели на Арину, словно увидели непонятное чудо в паноптикуме.
— Простите, Люда, а вам сколько лет? — с недоумением спросил один из областных.
— Четырнадцать, — с готовностью ответила Арина. — Учусь в школе номер два города Екатинска в 7 «А» классе. Отдали на фигурное катание в 5 лет. Из увлечений — рисование и чтение книг. Мечтаю стать олимпийской чемпионкой.
Арина несколькими предложениями ответила на обычные вопросы журналистов, которые ей задавали бог знает сколько раз, начиная лет с восьми. Такое ощущение, что других вопросов корреспонденты не знали. Но сейчас Арина их сильно удивила.
— Ты уже давала интервью? — удивлённо спросил Журанков, незаметно перейдя на ты. — Пятью предложениями ты ответила на стандартные вопросы. Больше, по сути, и спрашивать нечего.
— Почему же нечего! Вопросы есть всегда. Самые нетривиальные! — возразил один из областных журналистов. — Представлюсь. Меня звать Егор Войцеховский, «Знамя Свердловска». Скажи, Люда, какую цель ты ставишь перед собой, участвуя в этом первенстве?
Арина чуть не рассмеялась. Обычный стандартный вопрос, который, к слову, ей задавали уже вчера, после жеребьёвки.
— Откатать чисто и уверенно. Порадовать зрителей. Остальное решат судьи.
— Как? — удивлённо спросил Войцеховский. — Ты не хочешь занять первое место? Стать чемпионкой города?
— Знаете… — замялась Арина, как будто подыскивая нужные слова, хотя и этот стандартный вопрос ей задавали много раз. — Результат в моём виде спорта лишь производное от чистого, уверенного выступления. Чемпионства, да и в целом, пьедестала, не получится без первого. Поэтому я считаю его вторичным фактором. И вторичной целью.
— Ты очень уверенно и грамотно говоришь для твоего возраста! — ещё больше удивился Войцеховский. — И очень разумно, надо признать…
Арина хотела было сказать, что дискриминация по возрасту называется «эйджизм», и недопустима ни в коем случае, но вовремя прикусила язык. Похоже, детей и подростков здесь считали простыми и недалёкими.
— Люда, а если случится так, что ты выиграешь первенство города, сможешь ты навязать борьбу фигуристкам Свердловска? — коварно спросил Войцеховский. — Как ты оцениваешь свои силы?
— Я дам бой кому бы то ни было, — спокойно ответила Арина. — Без оглядки на титулы и заслуги. А сейчас извините, мне надо идти. У меня трудный день. До свиданья.
Помахав рукой, Арина отправилась искать Левковцева, оставив журналистов в большом смятении. Им ещё не доводилось видеть, как девочка-подросток заканчивает разговор по своей воле, да ещё так мастерски берёт инициативу в свои руки.
— И что вы обо всём этом думаете, дорогие коллеги? — удивлённо спросил Войцеховский у раскрывших рот товарищей.
— А что тут думать, Войц! — громко рассмеялся Журанков. — Тебя отшила простая девчонка четырнадцати лет. Тебя, мэтра свердловской журналистики, бравшего интервью у руководителей партии и передовиков производства. И которые в рот тебе смотрели, ожидая вопросов. А Люда Хмельницкая… Это уникум. У ней большое будущее, вот помяните мои слова.
— Почему ты так думаешь? — заинтересованно спросил Войцеховский, которого друзья и коллеги по перу называли по-свойски «Войц».
— Она очень уверена в своих целях. И наверняка знает, как достичь их. И это её спокойное хладнокровие… Такое ощущение, что она привыкла выступать перед огромными аудиториями и давать сотни интервью. Я не могу точно назвать чувство, исходящее от неё. И даже знаю причины этой трудности. Все слова, которыми я хочу описать Хмельницкую, относятся к взрослым, умудрённым жизненным опытом людям.
— И тут Остапа понесло! — рассмеялся Войцеховский. — Дружище, ты бредишь, чёрт возьми! Хватит на сегодня работы. В «Ленинграде» ужинать будем? Я столик забронировал.
Весело переговариваясь, журналисты отправились в ресторан. Арина направилась искать Левковцева. Провести вечером последний контрольный прокат. В просторечии «пан или пропал».
Глава 12
Тройной лутц
Тренер первой категории Левковцев Владислав Сергеевич сидел в тренерской и отдыхал от трудов праведных, достав из сейфа неприкосновенный запас. На столе — початая бутылка армянского «Юбилейного» и пузатая коньячная рюмка. Наконец-то короткая минутка отдыха перед завтрашней вакханалией. И, как назло, её нарушил громкий стук в дверь. Допинг не успел попасть в организм. Из приоткрывшейся двери высунулась голова с чёрными волнистыми локонами, блестящими зелёными глазами и свежим красивым личиком.
