Цой: черный квадрат - Долгов Александр
– Я тебе это никогда не прощу, – говорит по-русски Виктор…
А ведь все было так хорошо. По дороге в больницу он впадает в легкое забытье. Это собака. Та самая, которая все время встает у него на пути. Нужно что-то сделать – иначе она будет преследовать его всю жизнь…
В палате у Акико чисто и уютно. Японцы вообще очень аккуратные люди.
Виктор садится на стул. Акико плачет.
– Я всё знаю, – кивает Виктор.
– Это была девочка… Прости меня за то, что я не уберегла ее…
Она еще чувствует себя виноватой!
Виктор держит Акико за руку, у него в горле ком, ему очень жаль Акико.
– Я люблю тебя, – говорит Виктор.
Потом они медленно приходят в себя. Лечение закончено, и Акико возвращается домой. Теперь она часто стоит у окна. Просто стоит, босая, в рубашке Виктора, и молча смотрит в окно. Виктор сидит на кровати, и с нежностью и тревогой наблюдает за ней. Она чувствует его взгляд, она всегда чувствует его взгляд – и оборачивается. Виктор пытается ей улыбнуться. Губы не слушаются. Ему совсем не до улыбок, и он улыбается только ради нее.
Они снова много гуляют вдвоем. Слушают ветер. Любуются зелеными кронами. В парке дышится легче, чем в комнате. Они здесь одни.
Одни – но не одиноки.
Токио. 17 мая 1992 года
Кикудзи слышит эту потрясающую новость по радио. Он застрял в пробке в центре Токио, и от нечего делать переключает радиоканалы. Эта новость – настоящая бомба. Для всех японцев – настоящая бомба. Его машина сворачивает в сторону нового офиса группы – теперь у группы есть новый офис, есть секретарша-японка, есть многочисленные рекламные плакаты, концертные афиши, которыми завешены стены. ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ и Цой. Вернее, наоборот. Цой и ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ. Они обладатели золотого диска, выпущенного в Японии. Золотой диск «Кончится лето» – эту музыку можно услышать на многих волнах.
Виктор и Акико как раз в офисе. Они сидят на кожаном диване и смешно общаются о чем-то своем. Сразу на трех языках – русском, английском, японском. В дальнем углу за столом сидит секретарша-японка. На Виктора и Акико секретарша не смотрит – она занята, у нее много срочных дел…
Кикудзи начинает с поздравлений, едва открыв дверь.
Но его не понимают. Поздравления? С чем?
Виктор и Акико с удивлением смотрят на Кикудзи.
– Как, вы совсем не в курсе? – удивляется Кикудзи, – только что подписан мирный договор с Советским Союзом. Проблема северных территорий наконец-то снята…
– Представляю себе, – говорит с сарказмом по-русски Виктор, – как обрадуются мои соотечественники. Особенно на Дальнем Востоке.
– Что? – спрашивает по-английски Виктора Кикудзи.
– Ничего, – отвечает ему по-английски Виктор.
Звонит телефонный звонок. Секретарша берет трубку и говорит по-японски:
– Офис Виктора Цоя. Да. Здравствуйте, господин атташе! Пожалуйста, подождите…
Она прикрывает трубку рукой, поворачивается к Виктору:
– Прошу прощения, Виктор. Звонят из советского посольства. Атташе по культуре просит вас с ним соединить. Что ему ответить?
Виктор смотрит на Кикудзи. Он немного удивлен. Может быть, действительно его стоит поздравить? Но с чем?
Кикудзи понимает взгляд Виктора по-своему.
– Я могу с ним поговорить, – предлагает японец.
Но Виктор уже принял решение…
– Нет, не надо, я сам, – он заинтригован этим звонком из посольства, делает знак секретарше переключить звонок и сам берет трубку. – Да, слушаю. Добрый вечер. Нет. Для меня это приятная неожиданность. Вместе с супругой?.. Хорошо. Выступить для детей? Чьих детей? Без проблем. Но это будет акустическое выступление. О деталях, пожалуйста, поговорите с моим менеджером. Это господин Кикудзи. Благодарю вас. Всего хорошего, господин атташе…
Он вешает трубку. Поворачивается к Акико:
– Ты хочешь попасть на светский раут в советском посольстве?
Акико изумленно поднимает брови.
– Горбачев приглашает нас на прием по случаю подписания мирного договора с Японией, – поясняет Виктор.
– А при чем здесь концерт?
– Концерт будет перед приемом для посольских детей. Так сказать, по-русски – в качестве шефской дружбы.
– Не понимаю. Что это значит?
– Не важно. Важно другое – что ты наденешь на прием?
– Не знаю, – улыбается Акико, – Это же особый случай. Дай подумать.
Они подъезжают к посольству на черном лимузине. На Викторе черный костюм и черные ботинки. Акико же предпочла традиционную японскую одежду. Небесно-голубое кимоно. Обувь гэта на толстой деревянной подошве. Ее черные волосы аккуратно убраны. Как и полагается японской женщине. Акико похожа на гейшу и сказочно хороша. Виктор не может оторвать от нее глаз:
– По-моему, мне следовало прийти сюда в костюме самурая…
– Мы и так с тобой прекрасно смотримся.
Дверь открывает водитель. У него фирменная фуражка и вид человека, который делает очень важное дело.
Виктор забирает из лимузина черный кофр с гитарой. К ним подходит атташе по культуре, уже немолодой дипломат, здоровается и говорит:
– Прошу следовать за мной. Ваш концерт мы можем начать через несколько минут…
Выступление проходит в актовом зале посольства. Последние запоздавшие зрители рассаживаются на свободные места. В зале присутствуют даже маленькие дети со своими родителями, но подавляющее число зрителей все-таки подростки. Они счастливы видеть почти рядом с собой легендарного Цоя. И в воздухе чувствуется эта атмосфера всеобщего обожания – кажется, что время вдруг повернулось вспять…
Виктор Цой стоит на авансцене с акустической гитарой.
Перед ним микрофон.
– В Токио я живу уже больше полугода, – говорит зрителям Виктор, – И мне здесь нравится. Правда, я очень мало говорю по-русски. Поэтому мне вдвойне приятно петь сегодня для вас на родном языке. Тем более что это будут песни, которые я давно не пел.
Он начинает вечер со стареньких «Алюминиевых огурцов».
В паузе между песнями Виктор отвечает на записки, пришедшие из зала, зачитывая вопросы вслух:
– «Расскажите о своих японских поклонниках. Чем они отличаются от наших?..» Они действительно отличаются от наших. Своей культурой, не в обиду нашим поклонникам в СССР будет сказано.
– «Будете ли вы сниматься в кино?..» Да, мне сделали такое предложение японские кинопродюсеры. Возможно, съемки начнутся уже этой осенью.
– «Простите за бестактный вопрос. Вы холосты?..» Нет, я женат, – говорит Цой и смотрит на Акико, сидящую в зале.
Еще одна песня. И новый ворох вопросов.
– «Ваша любимая японская группа?..» Это ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ – группа, с которой я выступаю.
– «Виктор, что бы вы сделали, если бы были главой государства?..» Ну, не знаю. Я не хочу быть главой государства, я хочу петь. Поэтому давайте я вам лучше спою…
Теперь он поет «Восьмиклассницу»:
Вечером, после концерта, Виктора и Акико приглашают на банкет. В банкетном зале советского посольства в Токио много гостей. Светский раут по случаю подписания мирного договора с Японией предваряется речью Михаила Горбачева. Он говорит в микрофон:
– …нам предстоит принять очень важное политическое решение в отношении островов Шикотан и Итуруп. Для этого надо четко ответить на вопрос, кто тут больший патриот? Крики о распродаже, об унижении в связи с подписанием мирного договора с Японией – не что иное, как проявление квасного патриотизма, результат непонимания ситуации. Нам нужны три вещи: политическая стабильность, согласие и сотрудничество, продолжение реформ и выдвижение общенациональных интересов на первый план. Сотрудничество с Японией в интересах страны, для ее подъема – это и есть патриотизм.
