Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.

— Ты справилась на отлично. Дело совсем не в тебе. Вернее… А! Не забивай себе голову. Пошёл этот черномазый в задницу! — Гордеев сделал ещё один глоток и неожиданно усмехнулся. — Ха! Это даже забавно. Вся сделка летит к чертям собачьим из-за озабоченного черножопого. Думал, такое только в плохих анекдотах бывает.

— Но он же не посмеет! — возмутилась блондинка. — Я думала, тебе не посмеют отказать из-за того, что какая-то баба не дала на переговорах. Кто — он, и кто — ты⁈

— А кто я? — с усмешкой в глазах поинтересовался Гордеев.

— Ну, — Катя немного смутилась, — Гордеевы для меня всегда были… Наравне с богами. Вы же решаете все проблемы по щелчку пальцев, вам никто не указ.

— Милое сравнение — Боги… — хмыкнул Михаил. — В своём городе, да, бесспорно — мы на самой вершине пищевой цепочки. У нас есть деньги, власть, капитал, имя, люди. А вот в мировом масштабе я всё ещё… Нет, не пешка, но что-то типа коня или слона. Очень слабенького коня, с простреленным коленом. И эта сделка была очень важна для выхода на мировую арену. Даже те деньги вторичны, не в них дело — нужны контакты, точки соприкосновения, новые связи, — Гордеев тяжело вздохнул и махнул рукой. — Ладно, обойдёмся японцами. Хоть там перспектив меньше, но эти люди заинтересованы в сотрудничестве не меньше меня, они не спустят всё в унитаз ради отсоса и перепиха. Люблю японцев.

— Но нужны именно американцы? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Нужны их связи, да. Японцы и так у меня на крючке.

— А если не секрет, моя доля была бы в денежном эквиваленте какова?

— Сложно так сразу сказать, — Гордеев задумчиво прищурился, глядя в потолок. — Эту сделку не оценишь одной суммой, мы же не продаём, не занимаемся перепродажей, мы хотели оформить слияние и начать сотрудничать на мировом рынке. Это всё сложно вот так раскинуть на пальцах.

— Ну хотя бы грубо. Просто вот так, не глядя и не подсчитывая…

— Пол-лярда, — не задумываясь, выдал Гордеев. — Я думаю, в первый год мы заработали бы на этом плюс-минус полмиллиарда. Это если не считать, открывавшихся перед нами перспектив. Два с половиной миллиона я бы тебе заплатил даже не задумываясь, как договаривались, — пожал плечами Михаил.

— Серьёзно? — захлопала ресничками девушка. — Вот так, за один вечер, при том, что ничего такого не сделала?

— Я умею быть благодарным, Катя. Но и ты ведь не простая девушка с улицы, ты часть нашей семьи.

— Ладно, два с половиной миллиона — не так уж и много, если подумать, — тяжело вздохнул блондинка, утешая саму себя. — Переживу как-нибудь. Эх! Плакала моя новенькая машинка…

— За контракт с японцами получишь раз в пять меньше. Но с другой стороны, полмиллиона вечнозелёных на дороге тоже не валяются. Такой маленький утешительный приз.

— Так речь о долларах, не о рублях⁈ — глаза девушки стали круглыми, как два маленьких блюдца.

— Конечно. Мы же на международном рынке работаем: фунты, доллары, иены.

— Охренеть! Два с половиной миллиона долларов — это была бы моя доля? Ты не шутишь?

— Какие уж тут шутки?

— Да за такие деньги я бы ему дала и так!

— Дело в цене, да? — хмыкнул Гордеев. — Как в анекдоте.

— Нет, серьёзно, — Катя выдохнула и, немного успокоившись, пришла в себя. — Я не говорю о сексе — пошёл этот черномазый в жопу! В переносном смысле, — поспешно уточнила блондинка. — Но я могу с ним просто выпить, посидеть, построить ему глазки и поболтать. Я смогу напоить его и вырубить — ты не потеряешь свой контракт, а я свои два с половиной миллиона.

— Плюс деньги за японцев, — задумчиво добавил Гордеев, подсластив пилюлю. — Там отдельный контракт.

— Три миллиона… — завороженно прошептала девушка. — Не тупи, Михал Сергеич! Ну или давай наймём ему шлюху, в конце концов?

— Шлюху я предлагал. Он хочет именно тебя.

— Ладно.

— Что ладно?

— Скажи ему, что я согласна. Я выкручусь. Уж кого-кого, а американского негра я точно перепью. В мою студенческую молодость я могла трёх мужиков перепить. Сыграем с ним в одну игру… — хищно оскалилась блондинка. — Он ещё пожалеет, что связался с Гордеевыми!..

Катя стояла перед номером мистера Брауна, сжимая в одной руке огромную бутылку бренди, а вторую держа с занесённым кулачком, не решаясь постучать в дверь. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, прочищая мозги, постучала до трёх и, больше не откладывая, трижды у стукнула костяшками пальцев по красному дереву.

— О! Кэтрин! — американец распахнул двери буквально через пять секунд, словно поджидал её, внимательно осмотрел, лапая взглядом и раздевая, и улыбнулся своей обворожительной белозубой улыбкой. — Рад тебя видеть. Ты выглядишь бесподобно!

— Спасибо! — скромно пробормотала Катя.

Мужчина нагло протянул свои огромные лапища и заграбастал девушку, затащив её в номер. И только через секунду до Кати дошёл смысл последних сказанных им слов:

— Бренди? Как это мило, Кэтрин, прийти в гости с подарком. К сожалению, я уже пять лет не пью ничего крепче бельгийского пива…

Гордеев долго расхаживал по комнате, поглядывая на часы. С тех пор, как ушла Катя, прошёл уже час, а он всё не находил себе места. Правильно ли он поступает, всё ли верно рассчитал, не ошибается ли он. Вопросы роились в голове, а мозг просчитывал ситуации и сверял полученные данные. По всему выходило, что он всё просчитал правильно, но странная навязчивая мысль, брезжащая на заднем плане, не давала ему покоя и выбивала из колеи. Его! Гордеева! Из колеи! Это случалось очень редко.

Ох и Алекс! Ох и сукин сын! Как же он идеально подобрал девчонку! Это просто уму непостижимо. Умненькая, красивая, сексуальная, безотказная и ранимая. Такую хочется прижать к себе, окружить заботой и никогда, никуда не отпускать.

Гордеев ещё раз взглянул на часы, покачал головой, взял со стола универсальный ключ, подходящий к любой двери на этом этаже, и уверенно шагнул в сторону выхода из номера. Он дал им достаточно — целый час. Пора с этим заканчивать…

Михаил незаметно вошёл в комнату, освещённую мягким приглушённым интимным светом, и на секунду замер в дверях. Огромный обнажённый негр стоял спиной к нему, а перед ним, такая же голая, дрожа то ли от страха, то ли от холода, с раздвинутыми ногами, бесстыже вывалив на обозрение свою неприкрытую промежность и сочные груди, лежала Катя.

Гордеев встретился с девушкой взглядом, и лишь по её глазам прочитал всю гамму эмоций и чувств, бушевавших в ней. Отчаяние сменилось надеждой, страх радостью, ненависть обожанием. Руки блондинки были привязаны за запястья тоненьким тросом к изголовью кровати, ноги зафиксированы за лодыжки точно таким же шнуром так, чтобы девушка не могла их сомкнуть.

Браун держал в руке огромный, чуть ли не полуметровый, толстый член, и довольно наяривал его, приводя в боевую готовность. Пелена застелила глаза Гордеева, в его руке блеснул металлом острый нож. В несколько тихих, бесшумных шагов он приблизился к лоснящейся от пота спине Брауна, отработанным движением всадил лезвие по самую рукоять под левую лопатку своего несостоявшегося бизнес-партнёра, провернул и выдернул обратно, открывая рану. Струя горячей крови брызнула на светлый костюм Михаила, и мужчина отступил на шаг назад.

Афроамериканец испуганно обернулся, взглянул на неожиданного гостя широко распахнутыми от ужаса глазами, комично дёрнул руками, пытаясь дотянуться и закрыть рану на спине, через которую потоком выходила его жизнь, пошатнулся, и словно колосс на подрубленных ногах, рухнул на пол, не подавая никаких признаков жизни. Лишь огромная лужа крови на полу продолжала расти и расти, словно огромное тёмное нефтяное пятно на воде…

Девушка на кровати испуганно пискнула и побледнела. Гордеев в два шага преодолел расстояние, разделявшее их, перерезал путы на руках и ногах блондинки, и как-то счастливо, по-детски улыбнулся.

— Иди ко мне… — Михаил протянул руку девушке, резким рывком помог встать и на секунду прижал её к себе. — Не бойся, уже всё хорошо.