Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей

В это самое время пресловутый Газини лежал на койке и с трудом сдерживал позывы кишечника. Все внутри него просилось наружу. Он не хотел признаться, что Мамба оказался прав. Сила воли у него была, да и позывы показались пока не очень сильными, и он заснул.

Мои рассказы о духах затянулись до полуночи, и когда все уже стали расходиться, Газини вдруг встал и бегом бросился к туалету. Кажется, он не успел донести свое негодование до нужного места. Один из негров проследил за ним и услышал, как тот заскочил в одну из кабинок и буквально взорвался от возмущения. Точнее, взорвался не он, а его задница.

— Газини…! — на всю казарму заорал соглядатай, которого я, собственно, и не посылал.

Те, кто еще не спал, рванули в туалет, чтобы лично убедиться в силе духов Африки. Я только вздохнул. Что там смотреть? Ну, подумаешь, какает человек, что ж теперь. Понос — это такое дело, с каждым может произойти, особенно, когда прогневил духов Африки и своего командира.

— Духи, духи пришли к Газини ночью. Бинго не врет, Бинго умеет разговаривать с духами!

«Конечно, умеет, — усмехнулся я про себя. — А вы что думали: шучу с вами?». Снова усмехнувшись, я лег, повернулся на бок и спокойно заснул. Вставать мне раньше всех, потому как я командир и встаю не по подъему, а чуть раньше, чтобы разбудить остальных.

Проснувшись утром и увидев, что Газини спит, я пошел в туалет, чтобы слить ночные эмоции. И тут мне открылась вся неприглядная картина произошедшего с Газини. Хорошая это все–таки штука— пурген. Вот сегодня будет работы уборщице, что каждый день приходила вычищать за нами!

Виноват в этом я, так что надо ей сигареты и жвачки подогнать за санитарный труд. Пока я так размышлял, зашел помощник дежурного по училищу и проревел команду «Подъем». Казарма вяло зашевелилась: кто-то поднимался, кто-то нехотя спускал ноги с койки. Со всех сторон послышалось кряхтение, сопение, мольбы на родном языке о дополнительной минутке сна.

Но безжалостные командиры отделений начали с особым удовольствием тормошить подчиненных, заставляя просыпаться и слезать с коек. Все стали медленно подниматься, отходя от сна. Проснувшийся Газини первым делом побежал в туалет, хотя вроде и ходить ему уже стало нечем. Над ним больше никто не смеялся, кроме арабов и азиатов, потому как это гнев богов, а не что-то другое. Нужно и им что-нибудь интересное придумать, чтобы не глумились.

Взвод построился и вместе с остальными взводами побежал на зарядку, похрустеть свежим снежком. После этого пошли на завтрак. Газини немного отпустило, и он поел, но, вернувшись в казарму, первым делом снова побежал в туалет. Заболел человек, что с него взять? Пришлось нам отправиться на занятия без него. Старшина Загинайко, придя утром в казарму, отправил Газини в санчасть на лечение. Пусть теперь там гадит…

Так прошел день, за ним второй — о Газини не было ни слуху, ни зловонного духу. На третий день ко мне явился санинструктор и позвал в санчасть. А мне и самому было интересно проведать «танкиста». Санчасть оказалась небольшой: несколько рабочих кабинетов, кухня и четыре палаты разных размеров. В кабинете ожидала женщина-врач. Достаточно молодая, она с сомнением посмотрела на мою коричневую рожу, изуродованную шрамом.

— Вы заместитель командира взвода, в котором находится курсант Газини Вайту?

— Я.

— А что вы можете рассказать о возможных причинах болезни, поразившей его кишечник?

— Не знаю, наверное, что-то съел.

— Он отказывается от госпитализации, ссылаясь на то, что эта болезнь поразила только его. И действительно, больше в вашей казарме не заболел никто, как никто не заболел и на других курсах. Болезнь коснулась только его, и это очень странно. Тем более, что он утверждает, якобы она вызвана гневом африканских богов, которых наслали вы, и только вы можете избавить его от этой напасти. Это правда?

— Возможно, — пожал я плечами, — а от меня вы что хотите?

— Он ссылается на вас, что вы сможете снять с него проклятие духов Африки.

— Так, и что?

— И ничего. Я не знаю, что и как, тем более, что я не верю ни в призраков, ни в привидений, ни в духов Азии, ни в духов Африки, вообще ни в каких духов. Я атеистка. У нас в СССР все ваши духи неизвестны и не могут существовать.

— Да? А я вот мусульманин, что не мешает мне верить в духов. Не собираюсь с вами спорить, но когда твоя жизнь зависит от множества факторов и живешь ты на природе, а не в городе, поверишь во все, что угодно. Тем более в Африке.

— Хорошо, вы можете верить во все, что угодно, но я даю вам возможность вылечить своего товарища. Если к обеду не полегчает, то вечером мы его заберем принудительно и отвезем в госпиталь.

— Ладно. К нему можно пройти?

— Да, но в сопровождении санинструктора.

— Без проблем.

Врачиха опешила, но не успела ничего ответить. В сопровождении санинструктора я зашел в палату, где увидел изрядно похудевшего Газини Вайту. В небольшой палате он был один. Увидев меня, Вайту откровенно обрадовался и неожиданно бодро подскочил с койки.

— Бинго, спаси! Духи Африки прокляли меня, как ты и говорил, но я готов искупить вину, если ты поможешь.

— То есть ты хочешь, чтобы я вылечил тебя?

— Да.

— А как ты намерен искупить вину?

— Я буду подчиняться тебе во всем и всегда помогать!

— Нет, ты поклянешься сейчас мне служить!

Мы разговаривали с Газини с помощью слов из разных африканских языков, и поэтому медбрат не понимал, о чем у нас шла речь, но, возможно, догадывался. Возникла пауза, хоть Вайту и был глуп, но тут даже он сообразил, что все серьезно и второй раз он так легко не отделается.

— Я готов служить тебе, Бинго.

— Меня зовут Мамба, и служить ты должен Мамбе.

Вайту передернуло, и он уже с откровенным страхом посмотрел на меня. Видимо, сообразил, и его пробрало до дрожи.

— Я согласен служить тебе, Мамба!

— Ну, вот и хорошо! Мне нужен стакан воды, — обратился я к санинструктору. Тот заколебался.

— Куришь?

— Да.

— Держи сигареты! — и, покопавшись в кармане и достав оттуда непочатую пачку «Мальборо», я вручил ему.

Обалдевший от счастья парень стал крутить ее в руках, чтобы лучше рассмотреть полученное сокровище. Выждав, я снова попросил:

— Мне нужен всего лишь стакан воды, и чтобы мне никто не мешал.

— Ага! — выдал санинструктор и тут же вышел. Быстро вернувшись, передал мне стакан с водой и сел на соседнюю койку. Ну что же, можно без помех приступить и к лечению. Я достал из кармана небольшой пузырек и капнул содержимое в стакан. Жидкость сразу окрасилась в темный цвет. Санинструктор мне не препятствовал. Получив мзду, он только смотрел со стороны.

— Вот, возьми, выпей, к вечеру тебе полегчает. Завтра, скорее всего, тебя выпишут, а в казарме я дам тебе еще лекарства, чтобы с тобою не случилось то, что случилось. И сегодня ночью я буду говорить с духами, чтобы они смилостивились над тобой.

— Я буду служить тебе, Мамба.

— Я услышал тебя, Газини, выздоравливай! — и вместе с санинструктором я вышел из палаты.

Не успел я покинуть санчасть, как санинструктор зашел к врачу и отчитался о моем посещении.

— Ну, и что он там делал?

— Поговорил, пошептал, дал выпить воды.

— Воду ты принес?

— Да.

— Он ничего не клал в воду?

Медбрат предполагал подобный вопрос и поэтому решил, что не стоит об этом говорить, а то вопросы возникнут и к нему.

— Нет, пошептал что-то над ним, и все. Потом дал ему выпить заговоренную воду.

— И что?

— Ничего. Вайту обрадовался и стал благодарить, потом выпил воду и снова лег.

— Понятно, ну, будем ждать последствий влияния духов, — едко усмехнулась в ответ врачиха. — Надеюсь, что до вечера Вайту протянет, а там отвезем его в госпиталь.

На том и порешили.

Уже гораздо позже, когда понос у Вайту прекратился, и его выписали, врач принялась расспрашивать негра, что с ним случилось, и как он выздоровел. Но Газини только говорил, что это помогли духи, они же его вылечили. Врач лишь пожала на это плечами и выкинула из головы. Просто подействовали принятые лекарства и все, решила она.