Евгений Щепетнов - Здесь слезам не верят
Сергар повернулся спиной, и Настя стала мягко, потом все сильнее и сильнее растирать его жилистую спину, время от времени касаясь плеча упругими сосками: нарочно или случайно, этого Сергар не знал и знать не хотел. Какая разница, нарочно или нет? Результат один – кровь тут же прилила в пах, как и положено у здорового двадцатилетнего парня.
Настя продолжала говорить:
– Вернуться назад, к прежней жизни, я не могу. Документов у меня тоже нет, и прежние документы мне вряд ли помогут – на них я старуха. Скорее всего, меня тут же задержат и отправят в отделение – как мошенницу, попытайся я предъявить прежний паспорт. Квартира тоже на старушку, даже продать ее не могу – арестуют.
– Ну, это-то как раз не вопрос, это можно устроить, – задумчиво сказал Сергар, чувствуя, как рука женщины поглаживает его зад. Это было приятно, и он не хотел, чтобы девушка останавливалась.
– Да, деньги решают все! – со вздохом заметила Настя. – Вот только зачем тебе я? Зачем тебе старуха, которая вдруг стала молодой девушкой? Спать со мной? Уверена, у тебя таких, как я, сотня! Или тысяча! Зачем ты тратишься на меня, зачем спасал – бросил бы по дороге, и все! Уверена, у тебя есть какой-то способ, чтобы снять с меня любовный морок. Подожди! Не говори ничего! Есть, уверена. Вот только я этого не хочу. Удивлен? Мне нравится мое состояние, состояние безумной влюбленности! Может, я этого и ждала всю свою жизнь, хотела в кого-нибудь влюбиться! У меня кроме мужа и не было ведь никого… да и с ним… как-то… хмм… вяло! А хотелось страсти, да! Муж говорил – я холодная, как рыба. Посвятила свою жизнь науке, кровь у меня застыла. А я не хочу так! Хочу гореть, хочу пылать! Пафосно, да? Я пытаюсь тебе передать мои чувства, чтобы ты понял…
Девушка раскраснелась, она тяжело дышала и кусала губы. Сергар видел это в зеркале напротив ванны.
– Я не хочу, чтобы ты снимал с меня любовное безумие! Пусть будет так, как есть! Пусть я буду сто первой твоей женщиной, лучшей женщиной на свете! Ты оценишь меня, я знаю! И знаю, что меня не бросишь. Я чувствую людей, разбираюсь в них – да и немудрено, на восьмом-то десятке… Только честно, ты ведь хотел контролировать моего сына? Действуя через меня? Потому сразу не снял любовную страсть? Только не ври, ладно? Я знаю, что собой представляет мой сын, потому прекрасно тебя понимаю. Итак?
– Да. Так! – холодно ответил Сергар. – И ты понимаешь, почему я это сделал. Дальше! Говори! Выскажи все, что у тебя на душе. Легче будет.
Но девушка замолчала, замерла с мочалкой-рукавицей в руке, глядя в пространство, и Сергар по шею погрузился в воду, смывая мыло. Молчание длилось минут пять, маг уже начал потихоньку задремывать, когда Настя вдруг ожила:
– Ты сделаешь мне другие документы. Я уверена, ты можешь, деньги у тебя есть. Я начну новую жизнь, возьму новую фамилию, даже новое имя. И буду работать на тебя. Буду тебе помощницей, любовницей, подругой – всем, чем захочешь. Подожди, не говори ничего! Я сама скажу! Я умная, если ты этого еще не заметил, верная – это ты узнаешь. Много знаю – это тоже узнаешь. Такой, как ты… экстрасенс, в паре с биологом – да мы горы свернем! Тебе бы сделать что-то вроде научного центра, и мы…
– Есть у меня научный центр… если можно его так назвать – клиника, – перебил Сергар. – И я врач. И хозяин клиники. И есть у меня помощницы, любовницы – почти жены. Зачем мне ты?
– Не знаю, какова квалификация у твоих… хмм… помощниц, но я в своей работе была лучшей! Одной из лучших. Да, я немного отстала от нынешнего уровня биологии, но восполнить знания, с моим-то опытом… Но без тебя, без твоих денег я никто! Без твоих связей…
– Да откуда ты знаешь про мои связи и мои деньги? – слегка раздраженно спросил Сергар, отбирая мочалку у собеседницы, начиная растирать себе ноги. – Кто тебе рассказал? Сын? Не такие уж и большие у меня деньги! Да, у меня есть клиника в одном областном городе. Очень хорошая клиника, в нее вложены большие деньги. Сравнительно большие. Но есть много людей гораздо богаче меня. И, кстати – деньги сына должны достаться тебе, забыла? Ты наследница!
– Никакая я не наследница, – скривилась женщина. – Во-первых, я не хочу касаться этих денег. Плохо он их заработал. Людей обманывал, убивал, мошенничал. А во-вторых, даже если бы я и хотела их забрать, а как доказать, что я – это я? Ну, вот пришла я с паспортом Анастасии Знаменской, семидесяти с лишним лет от роду, и говорю: «Отдайте мне мое наследство, я наследница своего сына!» И что будет, как ты думаешь? Психушка, вот и все. В лучшем случае. А то и чего похуже… мошенницей объявят. Найдут какую-нибудь морду на фотороботе преступников и скажут, что это я. И третье… а тебе не думалось о том, что, возможно, нападение на дом моего сына организовано его конкурентами? Или партнерами, которые желают забрать его деньги, его бизнес? И тогда – зачем им вынырнувшая из ниоткуда наследница? Как считаешь? Да я и до суда не доживу! Так и сгину где-нибудь в следственном изоляторе! Я много сериалов пересмотрела про милицию, знаю, как это делается. И не только сериалов, не смотри с такой насмешкой. Земля слухами полнится, да и новости никто не отменял. Знаю, как у нас все можно спроворить – оглянуться не успеешь, как окажешься подвешенным на веревке где-то в прокуренной камере СИЗО, и твоя подпись будет красоваться на всех возможных документах. Нет, дорогой врач-колдун, моя жизнь теперь связана с твоей. Сколько тебе лет на самом деле?
– Около сорока по здешним меркам, – не думая, автоматически ответил Сергар и вдруг запнулся, видя, как сверкнули глаза девушки. – А почему ты спросила?
– Я так и знала! Ты инопланетянин, да? Всю жизнь мечтала встретить инопланетян! Я знала, что они есть, знала! Когда-то это должно было случиться! – Женщина радостно засмеялась, а Сергар укоризненно помотал головой:
– То есть ты считаешь, что я прилетел из космоса?
– Ну ты же сказал: «по здешним меркам»! То есть, по земным! Ты расслабился и выдал себя!
– И ничего я не выдал! – Сергар был раздосадован. И правда, кто его за язык тянул?
– Да я никому не скажу, пусть хоть режут! – закивала женщина. – Не беспокойся! И я знаю, ты хороший. Ты кинулся меня спасать, защищать девушку, плохой человек так бы не поступил! И ты врач, который умеет омолаживать! Умеет спасать безнадежных больных! Знаешь, что мы с тобой можем сделать? Знаешь?
– Лечь в постель, заняться сексом, а потом проспать до самого утра, – лениво ответил Сергар, снова расслабляясь. Ему было хорошо. Впервые за последние двое суток.
– Это само собой, – невозмутимо ответила девушка, кусая нижнюю губу. (Сергар отметил для себя – это у нее привычка. Нервничает, возбуждается – тут же принимается грызть губу. Впрочем – это ей даже идет, губы пухлые такие… интересно, как воспримут появление Насти Маша и Таня? Ох, быть большой драке! Помнут они ее! Девки здоровые, злющие, видавшие виды – придется потом ей внешность править… не покалечили бы!)
– Но кроме секса, мы займемся зарабатыванием денег. Хороших денег, правильных, – женщина задумчиво кивнула. – С богатых будем брать много, очень много! Часть денег пустим на благотворительность, часть на исследования – той же лечебной магии, которой ты владеешь. А часть – на себя! У меня есть связи, и за границей – тоже. Я попробую убедить кое-кого из биологов, что я – это я. И что омоложение реально. Возможно, придется омолодить пару-тройку моих зарубежных коллег – некоторым сейчас по восемьдесят-девяносто лет, мы снимем весь процесс на видеокамеру, будем показывать эти съемки тем, кто хочет снова стать молодым! Представляешь, какие деньги можно заработать, и ведь хорошим делом! Врачебным! И параллельно исследовать этот процесс! А может, мы сумеем добиться, чтобы каждый желающий мог жить вечно! Представляешь, как будет здорово?! Исполнится мечта человечества!
– Кому будет здорово? – угрюмо спросил лекарь, глядя на собеседницу усталыми, потухшими глазами. – Представь, что люди вообще не умирают. Размножаются. И что тогда? Уже кое-где на Земле перенаселение, а ты хочешь вбросить в мир идею о реальном, доступном бессмертии? И что это будет, как считаешь? Я вообще не уверен, что это за твоим сыном приходили. Возможно, это за мной приходили. Только вот кто это был… не могу понять. Не знаю. И буду жить так, как будто ничего не произошло. Пусть эти люди еще раз проявятся, и тогда будем делать выводы. А ты рядом со мной рискуешь, осознаешь это?
– И без тебя рискую, только гораздо больше, – вздохнула женщина. – И ты забыл, что я в тебя влюблена, как безумная, как ненормальная? Будь что будет, авось выживем. Я вообще уже с миром прощалась, мне осталось-то всего ничего! Что я потеряла? Деньги? Никакие деньги не дали бы мне второй шанс, новую жизнь. Так что… потри мне спинку, а? Я сама не дотянусь! Странно так… я в последний раз мылась вместе с мужчиной… забыла уже когда. А может, и никогда. Тогда другие времена были, не как сейчас – свобода нравов, каждый живет, как хочет. Когда я была старухой, думала – вот же негодяи, развратили народ! Превратили в стадо баранов, думающих только о жрачке и сексе! А теперь вот думаю, думаю, думаю… и хочу быть такой, как они! Свободной от… от… ну… ты понял! Ага, вот тут, под лопаткой! Что там? Укусил кто-то, да? Комар! Чешется, гадина! Ненавижу комаров! Мечтала в юности придумать такое средство – опылили лес, реки, болота – и пропали комары навсегда. Только потом узнала про экологическое равновесие и про то, каким бедствием было бы исчезновение всей этой мошкары. Нет уж, пусть живут.
