Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
Юрий Савин, попавший в эти прекрасные и яростные времена и разделивший с Гагариным одну судьбу на двоих, также разделял это мнение.
В один из дней он приехал по очередному делу в Академию наук СССР. Там во время встречи академик Келдыш дал молодому командиру самого молодого подразделения в мире жизненный совет:
– Нужно не бороться со злом, а браться и делать добрые, хорошие дела.
– Почему же нельзя бороться со злом, Мстислав Всеволодович?
– Видите ли, Юрий Алексеевич, в этой борьбе зло использует все средства, а вы – только благородные. А потому – и проиграете, и пострадаете.
– Верно… Как-то я об этом не задумывался, – признал Юрий.
– И еще, не нужно выслушивать жалобы в отсутствие того, на кого жалоба. И никому ничего не обещать, но уж если пообещал, то сделать, даже если обстоятельства ухудшились.
– Спасибо, Мстислав Всеволодович. – Юрий вдруг улыбнулся.
– Чего вы улыбаетесь?
– Вспомнил, вот как вы сэкономили полезную нагрузку для марсианской автоматической станции.
– Ах да! Было дело…
Случилось вот что. В 1960 году при подготовке к запуску первой автоматической станции к Марсу в состав оборудования планировали установить спектрорефлексометр. Мудреный прибор должен был определить, есть ли на Марсе вода и есть ли на Красной планете жизнь. Келдыш предложил испытать спектрорефлексометр. Прибор показал, что на Земле жизни нет. Естественно, что на марсианской беспилотной станции сэкономили двенадцать килограммов полезной нагрузки. Именно столько весил мудреный, но абсолютно бесполезный прибор.
О президенте Академии наук СССР вообще ходили легенды, так же как и о Королеве, Курчатове, Челомее и самом Гагарине.
* * *О советах академика Келдыша Юрий Гагарин вспоминал часто, ведь ему нужно было находить общий язык и с подчиненными. А летчики-истребители – народ весьма своеобразный. Они привыкли ходить по лезвию ножа и рассчитывать только на себя. Юрий это прекрасно знал – сам был таким. С «летунами» только приказным тоном общаться нельзя. Но Космонавт № 1 сумел сохранить лучшие черты характера, не возгордился. Испытание славой он прошел с таким же достоинством, как и испытание космосом. Его товарищи, летчики-испытатели, это видели и уважали Гагарина за прямоту и открытый характер.
Вот с кем у Юрия Гагарина не складывались поначалу отношения, так это с Георгием Береговым. Это был единственный в Отряде космонавтов фронтовик, разменявший пятый десяток. Береговой воевал на штурмовике «Ил-2», знаменитом «летающем танке», и получил первую «Золотую Звезду» за боевые вылеты. Поначалу ему было очень тяжело с молодыми летчиками, все же сказывался возраст, по которому списывают не только из космонавтов, но и с летной работы. Но летчик-испытатель Георгий Береговой обладал громадным жизненным опытом и не менее твердым, чем у Гагарина, характером.
После своего первого полета Юрий обратил внимание именно на эти качества «штурмовика-космонавта».
Герман Титов и Георгий Береговой стали заместителями командира Отряда космонавтов. Работа пошла более энергично. Космонавты не прекращали тренировок и экспериментов, интенсивно готовились к новым полетам. А у майора Гагарина прибавилось еще и бумажной работы.
* * *А годы летят,
Наши годы, как птицы, летят.
И некогда нам
Оглянуться назад…
Оглядываться действительно времени не было. Четвертое измерение сгорало в яростном дыхании «Великолепной семерки» Королева. К ней совсем недавно присоединился и прототип более мощной ракеты Владимира Челомея «УР-500». Смертельно опасный несимметричный диметилгидразин старались укротить, чтобы поставить на службу науке и армии его яростную силу. Слишком хорошо помнили все – и конструкторы, и ученые, и военные – катастрофу на старте 24 октября 1960 года. Тень Митрофана Неделина все еще витала над Байконуром…
И все же космос покорялся. Новые звезды, которые восходили над планетой Земля, были Красными звездами!
Следующей вехой, 10 июня 1963 года, стал полет космического корабля «Восток-6» в сопровождении «Востока-5». Пилотировала шестой корабль этой серии первая в мире женщина-космонавт Валентина Терешкова. Позывной «Чайка» пронесся над планетой Земля. После приземления Валентина Терешкова продолжила свою «звездную карьеру» – вышла замуж за Андрияна Николаева. И взяла себе фамилию Николаева-Терешкова. На свадьбе и на пышном банкете «космическим» жениху и невесте желали «счастливой семейной орбиты».
Но, как это всегда бывает, у любого знаменательного события есть и своя обратная сторона. О том, что Валентина Терешкова попросту запаниковала на орбите, знали немногие. Было решено досрочно прекратить полет, это решение было принято на третьи сутки нахождения Валентины Терешковой на орбите. Но и в этом случае возникли проблемы. Первая женщина-космонавт долго не могла вручную сориентировать «Восток» для входа в атмосферу. Специалистами на Земле персонально для нее была разработана особая инструкция. Наконец-то космический корабль сошел с орбиты. Приземление прошло штатно, но самочувствие первой женщины-космонавта было прескверным. Ее стошнило прямо в скафандр.
Королев тогда сказал свою знаменитую фразу:
– Бабам в космосе не место!
И все же никто не говорил, что будет легко. Путь к звездам отнюдь не усыпан розами. А первой женщиной-космонавтом стала все же она – Валентина Терешкова.
– Юра, а ты бы меня в космос отпустил? – поинтересовалась, лукаво улыбнувшись, жена. – А то вот Андрей и Валя поженились, и теперь у них – «космическая семья». Может, и мне нужно разок слетать на орбиту?
– Конечно, нет. – Юрий привлек жену и поцеловал. – Для меня главное – возвращаться к тебе с любых высот и из самых дальних космических маршрутов.
Глава 13
«Молитва Шепарда»
А вот у американцев дела не ладились. У них просто не было «Великолепной семерки» Сергея Королева, которая планировалась для доставки за океан «кузькиной матери» мощностью в сотню-полторы водородных мегатонн. Как ни странно, в данном случае технологическое совершенство Соединенных Штатов обратилось против них самих. Американцы делали более легкие и компактные атомные боеголовки, да и располагали множеством военных баз вокруг Советского Союза. На них можно было разместить ракеты гораздо ближе к территории СССР, а потому и отпадала надобность в межконтинентальной дальности.
Торжественно объявив о намерении запустить первый искусственный спутник Земли в 1955 году, американцы двумя годами позже испытали позор и унижение национального масштаба…
Из относительно тяжелых ракет-носителей у американцев был только «Атлас», но и он особой грузоподъемностью не отличался. Поэтому при разработке американского корабля – да и не корабля вовсе, а просто капсулы, – экономили на чем только можно. Масса «Меркурия» оказалась почти в точности равна массе третьего советского спутника: 1355 килограммов против 1327. Один из астронавтов вспоминал: «Мы не садились в капсулу, а надевали ее на себя», настолько тесным оказался американский аппарат. Внутренний обитаемый объем американской капсулы «Меркурий» был всего-то 1,7 кубического метра. Юрий Гагарин в спускаемом отсеке «Востока» с его 5,2 кубического метра внутреннего объема располагался по сравнению с американским «коллегой-оппонентом» просто как в лимузине!
И ни о каком катапультировании в случае неблагоприятного исхода американский астронавт и не помышлял. Не было там катапульты. А в случае с «отсталой лапотной Россией» катапультирование космонавта являлось штатным при возвращении, так сказать, «с небес на землю».
Первый пилотируемый полет «Меркурий-Редстоун» выполнил Алан Шепард. Но космическим его назвать все же нельзя.
В «лапотном и тоталитарном» СССР космонавтом считался тот, кто выполнил на корабле хотя бы один полный виток вокруг Земли. Но Шепард выполнил всего лишь суборбитальный полет, просто ракета «Редстоун» не вытянула выше 186 километров высоты. И все же это был уже ближний космос. По классификации Международной федерации аэронавтики – ФАИ, космическим считается полет, высота которого превышает 100 километров. А по американским представлениям «крылышки» астронавта мог получить тот пилот, который поднялся всего лишь на 50 миль, а это составляет 80 километров 467 метров. Как говорится, почувствуйте разницу!
Полет Алана Шепарда длился всего 15 минут – «самый быстрый ковбой на Диком Западе»! Садясь в капсулу «Меркурия», Алан Шепард и произнес свою знаменитую «молитву»: «Please, dear God, don’t let me fuck up». Согласитесь, ничего общего с энергичным гагаринским «Поехали!». Хотя, как всегда, журналисты приукрасили историю. На самом деле сказано было более лаконично и просто: «Don’t fuck up, Shepard…»
* * *Первая космическая скорость покорилась американцам только 20 февраля 1962 года. Ракета-носитель «Атлас-D» вывела на околоземную орбиту капсулу «Меркурий-6», на борту которой находился первый американский «орбитальный» космонавт Джон Гленн. Всего было выполнено два десятка полетов по программе «Меркурий». А 8 апреля 1964 года стартовала миссия «Джемини». Этот корабль был уже рассчитан на двух астронавтов и мог выполнить гораздо больший объем работы и маневрировать на орбите.
