Евгений Сапронов - Черный сокол
Отправив Вадима подать сигнал, Олег впервые после Франции надел свои латы. На отполированной и хромированной кирасе все еще красовался наклеенный в Монбазоне логотип турнира - хищный сокол, расправивший черные крылья. И Горчаков не собирался сдирать эту наклейку, теперь это был его герб.
Вздев брони, воины прокрались в светлицу и рассредоточились.
- Начали! - негромко скомандовал Горчаков.
Переводчик за его спиной подскочил на лавке, но Олегу не было до этого дела. Все роли были распределены и каждый должен был сыграть свою. Ему досталась самая трудная, потому, что не хватало людей.
По плану: тридцать суздальцев должны были заблокировать двери и поджечь избы со спящими монголами. После чего собраться у церкви. К этому времени пятеро рязянцев забросят туда ядовитые дымовые шашки и перекроют выход. Потом с помощью двух лестниц будут швырять в поднятые высоко над землей церковные окна новую отраву и затыкать их мешками с соломой.
В то же самое время на первый этаж усадьбы с двух сторон ворвутся пятнадцать рязанцев и двадцать три новгородца. Они будут рубить ошеломленного бездоспешного противника. Горчаков сказал им, что если возьмут сколько-то пленных, то хорошо. А если не получится, то невелика потеря. Еще двое новгородцев должны были заблокировать наружные двери трапезной и бежать к Олегу.
Итого на "зачистку" второго этажа у Олега остались: он сам, Неждан, Берислав, Вадим и пятеро отборных кулачных бойцов. Плюс еще двое новгородцев подтянутся.
Пацанов Горчаков решил поберечь. Тем более что у них не было ни оружия, ни доспехов. Вадим в этом бою будет оруженосцем Олега. Неждан, который тоже не дурак, насчет подраться, вместе с Бериславом "упакуют" переводчика и побегут вязать монгольских сотников.
Горчаков проинструктировал кулачных бойцов примерно так: "будить дорогих гостей нежно - оплеухой со всего маха. В зубы не бейте, воеводы татарские нужны мне способными к общению, то есть с нормальной дикцией. Лучше по уху цельте, да так чтоб в голове зазвенело, и сразу же по дых, с плеча! По носу тоже полезно, от этого на несколько секунд ориентация теряется. Нет, не сексуальная, а пространственная. Потом захват за кисть и делаете так, как я вам показывал".
Еще в деревне Олег обучил новгородцев болевому приему, от которого "пациент" принимает позу "мордой в пол".
Горчаков ворвался в трапезную с мечом в левой руке и почти метровым дубовым засовом в правой.
- Блин, а народу! - едва не растерялся Олег.
На полу, на кусках черного войлока спали десятки монголов. Точнее уже не спали, а начали просыпаться. Ближайший к Горчакову противник сел на своей подстилке, и его узкие глаза при виде закованного в сталь великана приобрели нормальный размер. Олег уложил его обратно, ударом дубового бруска по темени, и тут же наотмашь отвесил оплеуху следующему. Третьего на ходу пнул носком армейского берца в зубы. Развернулся и треснул по затылку, отвернувшего в поисках сабли, очередного "пассионария". Шагнул дальше и ударил по руке, которой тянул оружие из ножен еще один противник, крутанув свою дубину, Горчаков звучно впечатал ее монголу в лоб. Потом резко сместился в сторону и оглушил не успевшего поднять меч кочевника. Заметив боковым зрением летевшего на него героя с поднятой саблей, Олег прыгнул ему навстречу и в прыжке ударил ногой в грудь. Низкорослого монгола унесло, как ураганом. В нем и весу-то было, наверное, с полцентнера. Бедолага едва из своих гутул не выскочил. Правда, улетел ворог недалеко, он врезался в своего товарища, и оба повались на пол. "Низко пошел, должно к дождю" - прокомментировал полет Горчаков.
На этом шутки закончились. Другие монголы успели вскочить, обнажить оружие и мешая друг другу в тесноте, поперли на Олега. "В очередь сукины дети, в очередь" - прорычал Горчаков. Страха у него не было совсем, только веселая злость. Доспехи у Олега были прочные, руки длинные, а меч еще длиннее. К тому же, здесь и у русских средний рост сто шестьдесят пять, а эти чумазые "багатуры" и вовсе - метр с кепкой.
О высоком искусстве фехтования монголы, похоже, и не подозревали, потому как махали саблями и палашами будто оглоблями. Отступив к двери, чтобы не зашли сзади, Горчаков легко отводил неуклюжие удары и тут же контратаковал стремительными глубокими выпадами. За несколько секунд он уложил шестерых, остальные отпрянули и стали подбирать с пола луки. "Ага, так я вам и дал себя расстрелять!" - усмехнулся Олег и, выдернув левой рукой из ножен похожий на короткий меч кортик, рванулся в атаку. Он вломился в толпу, как медведь в малину - рубил, колол, бил с разворота локтями, толкал плечом. Горчакова сумели достать только один раз, голову он успел убрать, и чужой палаш, звякнув, отскочил от наплечника, а следом согнулся его владелец, получив укол в живот. Олег прикончил еще шестерых и отступил к двери, продержаться в окружении больше пары минут было почти невозможно. Прилетевшая откуда-то стрела, ударила в правую сторону кирасы так, что Горчакова слегка развернуло. "Ну нифига себе!" - удивился он силе удара.
- Вадим! - проорал он, отступая в светлицу.
Олег стащил с правой руки латную перчатку, взял у подскочившего оруженосца карабин "Сайга - Тактика" двенадцатого калибра, и один за другим, выпустил в толпу монголов все восемь патронов, заряженных картечью. Из трапезной донеслись вопли и стоны. Горчаков сменил магазин и тут же его расстрелял. Тел на полу заметно прибавилось. В ответ на его выстрелы летели стрелы - две ударили в правый наплечник, третья снова в грудь. Четвертая чиркнула по шлему.
Олег отпрянул в сторону от двери, увидев, сколько народу в него целится.
- Олег Иванович, - услышал он позади голос Неждана, - мы управились. Всех повязали! Шлемы надели, щиты из башни забрали. Готовы вдарить на нехристей.
- Какое там вдарить! - возмутился Горчаков. - Они опомнились и луки похватали. У меня доспехи добрые, а вас перестреляют. Вадим, сумку подай!
Олег загнал третий магазин, передернул затвор, показался в дверном проеме и тут же запрыгнул обратно. А стена напротив двери тотчас превратилась в подобие дикобраза. Горчаков выглянул снова и открыл огонь. Расстреливать монголов, как в тире, больше не получалось, они рассредоточились вдоль стен и взяли дверь на прицел. Несколько человек рубили топориками проход на улицу. Высовываясь из-за стены, Олег расстрелял третий магазин. И получил еще две стрелы в наплечник и две по шлему, они ушли в рикошеты, но удары по голове были чувствительными.
Горчаков попробовал стрелять из пистолета, буквально на секунду показывая врагу правую руку, плечо и голову. Получалось скверно. Монголы не давали прицелится. Впрочем, на такой дистанции этого особо и не требовалось. Олег свалил еще семерых, но и у него прибавилось отметин на наплечнике, а одна стрела ударила по забралу, чуть ниже смотровой щели, да так, что Горчаков покачнулся и едва не сел на пятую точку. Впечатление было таким, будто он пропустил на ринге прямой удар. Про правую ногу, которую тоже видит противник, Олег как-то забыл, а монголы напомнили, и Горчаков заработал себе болячку. Ножные латы были вдвое тоньше шлема, грудной пластины и наплечников. Узкая и тяжелая бронебойная стрела пробила отличную закаленную сталь. Правда, не навылет, ее кончик воткнулся в голень где-то на сантиметр - не опасно, но неприятно.
Атаковать никто не мог, и ситуация складывалась патовая, но время работало на славян.
Из трапезной, вдруг донеслись крики, топот и грохот.
- Ну, вот, - обрадовался Олег, - а теперь и мы ударим!
Он отдал Вадиму "Грач" и натянул на руку латную перчатку.
- За мной! - скомандовал Горчаков, поднимая меч.
Дверь на втором этаже не была забита гвоздями, ее просто подперли бревном. Проведя внизу "зачистку" рязанцы и новгородцы убрали бревно и атаковали монголов с улицы. Кочевники смешались, и им стало не до стрельбы по дверям, из которых выскочил сначала Олег, а за ним восемь новгородцев, включая подошедших на помощь и Неждана.
Горчаков до этого уже уполовинил число неприятеля, а теперь силы сравнялись. Привыкшие, к конному бою, и учившиеся только маневрам и стрельбе, монголы не выдержали рукопашной. Один за другим они валились на залитые кровью войлоки.
- Пленных берите! - крикнул Олег, подавая пример и обезоруживая одного из немногих еще уцелевших.
Горчаков провел стандартную связку, не сделав ни одного лишнего движения. Сначала, он взмахом меча справа налево отшвырнул слегка изогнутую саблю монгола в сторону и вниз. Затем, обратным движением наотмашь хлестнул его по уху и щеке, развернув клинок плашмя. Продолжая движение, Олег отвел руку до предела и изо всех сил резко ударил сверху по оружию ошеломленного противника, которое тот еще не успел поднять. Пальцы монгола не удержали рукоять, и сабля, совершив красивый пируэт, улетела в сторону. Швырнуть врага на пол, и скрутить его - это уже было делом техники. Горчаков кроме бокса, занимался еще вольной борьбой и самбо. Потому что без борцовской подготовки в ИСБ вообще, ловить нечего.
