Владислав Конюшевский - Главный день
Но командир это учел. Так что минут через сорок напряженного бега, поднявшись на очередную гору, он дал знак остановиться, посмотрел на часы и, выдернув бинокль, принялся разглядывать дорогу, проходящую внизу. Я тоже глянул и удовлетворенно хмыкнул. В общем-то, вышли мы вполне удачно. С этого места трасса на Подкумки просматривалась метров на триста и опять исчезала за высоким холмом. Правда, с другой стороны, со стороны Минвод, видимость была не более пятидесяти метров. Но в горах и это можно считать за большую удачу. Видно, Ивлев достаточно хорошо знал местность, вот и вывел нас в самую оптимальную точку. А потом Геннадий, после короткого совещания, определил задачу каждого. Мне досталось наблюдение за минводским направлением. Ну а после того как мужики начнут громить колонну, оставаться на месте и выполнять свою задачу. Точнее: тормозить любой транспорт, идущий снизу, предупредительными очередями перед капотом. Это в том случае, если едущие не услышат звуков боя за поворотом и не остановятся сами. Что, кстати, вероятнее всего. Народ здесь ученый, и даже если это будут не гражданские, а вояки, вперед без разведки они не полезут. Вот мне этих разведчиков и надо будет отвлечь, буквально на несколько минут, после чего отходить к точке сбора.
Цыгану досталась аналогичная задача наблюдения, но уже со стороны Подкумок. То есть Федька уходит за соседнюю горку и уже оттуда контролирует южное направление.
Оставшаяся тройка бойцов принимает непосредственное участие в боестолкновении. Февраль, посредством «Печенега-2»[29] должен будет разнести «ГАЗ-66» сопровождения. Ивлев брал на себя «Бардак». Ну а Чиж собирался ювелирно обработать «Лендровер».
Уяснив приказ, ребята заскользили вниз, к дороге, благо что никаких машин на ней пока не наблюдалось. Я тоже, спустившись ниже по левому склону, выбрал позицию возле кучки поросших мохом валунов и принялся изображать из себя зоркого сокола. А через пять минут сделал первый доклад. То есть дал короткий тоновый сигнал, обозначающий движение гражданской машины. Минут через пять еще один. Потом — серию, показывающую появление небольшой армейской колонны. Проследив глазами за тремя тентованными «Уралами» с военными номерами, медленно ползущими вверх по дороге, очередной раз удивился многообразию здешних коллизий.
С одной стороны, Сопротивление ведет войну с государством. А говоря конкретнее — со всеми официальными представителями силовых и руководящих структур. Но в то же время вояки из Ставропольской бригады нам противниками вроде как не являются. И Генка это особо отметил. Дескать, если в самый ответственный момент операции я увижу ставропольцев, то на поражение ни в коем случае не бить. Так — обозначить присутствие парой-тройкой очередей и сразу отходить. Но если это будет машина или колонна Министерства внутренних дел, то начинать следует не с автомата, а сразу с «Агленя». И шмалять исключительно прицельно.
Я, честно говоря, его вполне понимаю. Если ребята из бригады как могут прикрывают границу от набегов резко одичавших горцев, то здешние сотрудники МВД это нечто. Точнее говоря, не нечто, а на девяносто процентов те же самые жители ныне свободных горных республик, получившие российское гражданство и нашедшие себе пусть и не столь «почетную», как набеги, но гораздо более безопасную работу. Тут ведь полицейским стать достаточно просто. И никаких образовательных, физических или морально-этических требований для приема сотрудников не существует. Как говорится — нет препятствий желающим служить! Вопрос лишь в сумме. А так как кушать все хотят, то взятка для принятия на должность рядового составляет от двух до трех тысяч евро. Сержантская должность соответственно дороже. Ну а лейтенантская вообще — двадцать тысяч выложи и не жужжи. А после оплаты тебе в отделе кадров хоть диплом об окончании полицейской академии нарисуют…
М-да… Поэтому родственники собирают деньги кланами и тейпами, после чего пропихивают своего человека на нужное место. Ну а он вложенные финансы быстренько отбивает. Как может. Так что от обычных бандитствующих абреков региональную полицию отличает вовсе не служение закону, а то, что во время слегка завуалированных поборов, переходящих в откровенные грабежи, они надежно защищены погонами и действующим законодательством.
А из этого следует, что если в момент потрошения колонны с «Лендровером» я увижу транспорт с бело-черной полосой, надписью «полиция» и украшенный гербом, то привечать его надо не стрельбой перед капотом, а работой из гранатомета. Кстати, насчет гранатомета — вон та пара деревьев мне может сильно помешать, поэтому надо перейти еще чуть ниже и правее. Сменив позицию, я опять огляделся и остался вполне доволен. Ну вот, то что надо! Теперь если что — не облажаюсь.
Поймав себя на этой мысли, внутренне удивился. Надо же — готовлюсь к первому в жизни бою, а мандража никакого нет. Перевозбуждения, к слову сказать, тоже нет. Спокойно рассуждаю, спокойно прикидываю варианты. Прямо как на учениях. И единственная забота — как бы не оплошать и не подвести мужиков.
Правда, долго самолюбованием заниматься не получилось, так как минут через пять в наушнике рации послышался длинный тоновый сигнал. Оппа! Это Цыган дает знать, что в пределах видимости появилась ожидаемая колонна. Значит, вот-вот все начнется, и я из простого наблюдателя превращусь в действующее лицо. К слову сказать, весьма мокрое действующее лицо, так как снегодождь не прекращается ни на минуту, и мох на валунах напитался водой, словно губка. Угу, хорошая такая губка, с ледяной корочкой. Но ведь что интересно: еще несколько секунд назад мерз, а сейчас — аж пар пошел. Даже пальцы на руках потеплели.
Порадовавшись этому факту и напряженно прислушиваясь к тому, что происходит по ту сторону горки, я продолжал неотрывно следить за дорогой. Но с моей стороны машин не было, лишь сверху по нарастающей надвигался шум двигателей. А потом (это просто фантастика какая-то) буквально на мгновение наступила оглушительная тишина. Кажется, даже крупа, сыплющаяся с неба, зависла в воздухе, прекратив свое монотонное шуршание. Буквально тут же в наушнике раздался спокойный голос командира:
— Работаем.
И эта тишина взорвалась грохотом разрыва. Следом послышалось еще два взрыва, и я даже отсюда услыхал, как взвизгнули в воздухе разлетающиеся ролики сработавших «монок». А поверх этой какофонии наложились уверенная работа «Печенега» да сухие, отчетливые выстрелы снайперской винтовки Чижа. Стрельба длилась совсем недолго, после чего за холмом вспыхнуло зарево и раздавшийся «бабах» показал, что «Шмель» тащили не зря.
А потом стало тихо. Надо же, как быстро сработали! И в ответ почти никто не стрелял. Так — буквально несколько очередей из пары автоматов… Противники наверняка даже не успели сообразить, что же случилось. Но чем дольше длилась тишина, тем активнее у меня в заднице шевелилось огромное шило, которое так и подталкивало рвануть на гребень холма и посмотреть, что же творится с той стороны. Только приказ есть приказ, поэтому оставался на месте, поглядывая то на дорогу, то на часы и мысленно рисуя картину происходящего. По звукам приблизительно было понятно, что сначала Ивлев из гранатомета расхерачил «Бардак». Тот в ответ и пикнуть не успел. Богдан стал обрабатывать «Шишигу», а Чиж привел в действие обе «МОН-50», после чего переключился на «Лендровер». Но из грузовика или «ленда» кто-то успел вывалиться и открыл ответный огонь. Кстати, этот шустрик, скорее всего, выскочил из «шестьдесят шестого», поэтому его безжалостно накрыли огнеметом. С джипом бы такой номер не прошел, так как после работы «Шмеля» ни пленного, ни документов мы бы не получили…
Секунды тянулись невыносимо медленно, и я, поглядывая то на часы, то на пустую дорогу, уже прикидывал, что через пару минут можно отходить к точке сбора, но вдруг с той стороны холма послышались взрыв и глухие хлопки пистолета. Все перекрыл винтовочный выстрел, а в наушнике раздался голос Чижа:
— Волк, внимание, один из джипа рванул в твою сторону! Я его не достаю! — И еще через секунду: — Осторожнее, эта падла шустрая очень. Он, похоже, Февраля положил!
Фигассе! Как это — положил? От этого известия я обалдел, но уточнять времени не было, поэтому, оставив свою мокрую позицию возле валунов, со всей возможной скоростью рванул на вершину холма. А когда выскочил (даже ни разу не поскользнувшись), то почти сразу увидел мелькающего между по-зимнему черными стволами человека в темно-зеленой куртке. Он пер почти точно на меня, только смотрел больше назад, чем вперед, поэтому пока не замечал угрозы. Встав на колено, я сначала взял на прицел быстро приближающуюся фигуру но, вспомнив приказ насчет взятия «языка», сплюнул и, прикинув, в каком месте этот ухарь будет переваливать горку, переместился туда.
