Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том второй
— Похвально, похвально, — промолвил император, подходя к порталу. — Юрий Николаевич, я буду рад видеть вас в Петербурге XIX века. Тем более, что, как я понял, вы тоже приложили усилия к созданию чудо — машины, с помощью которой мои друзья из будущего путешествуют во времени?
— Да, Ваше величество, — растерянно ответил Юрий. Он не знал, как себя вести с Николаем. С одной стороны, существовали определенные правила обращения к самодержцу, которых следовало неукоснительно соблюдать. С другой стороны, он не считал себя подданным царя, и находился пока на территории Российской Федерации, и был ее гражданином, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.
Заметив заминку в разговоре, Николай улыбнулся, и сказал, — господин Тихонов, не утруждайте себя. С моими друзьями из вашего времени мы договорились, что в неофициальной обстановке мы не будем так уж строго следовать принятыми у нас правилам и предписаниям. Тем более, что со стороны ваших сограждан это будет выглядеть немного странно.
— Я понял вас, — ответил Юрий, — просто все это для меня так неожиданно… Будто я сплю, и вижу какой‑то странный сон.
— Не переживай, Юра, — вступил в разговор Шумилин, — мы все через это прошли. Привыкнешь…
— А теперь о главном, — Александр обратился к Антону, — все наши пока останутся в XIX веке. Тут такие дела начались, что только успевай крутиться. Но, к вам на пару дней в гости отправится цесаревич Александр Николаевич. Государь дал добро на ознакомление его с нашей жизнью.
Думаю, Антон, что ты будешь гостеприимным хозяином, и покажешь нашему гостю все, что он захочет увидеть. Соответственный инструктаж Александр Николаевич уже получил, благословение на путешествие в будущее от Государя тоже получено. Так что, давай, не скучай. Думаю, что и Юра нам поможет, ну, это я в плане культурной программы.
— Хорошо, Шурик, только давайте прощаться, — долго держать открытым портал опасно, — ответил Антон. — Александр Николаевич, милости прошу к нам, в гости.
— Ступай, Саша, — сказал Николай сыну, крепко обнимая его. — Помни, что я тебе говорил. Их прошлое — это уже не наше будущее. Своим появлением они изменили течение нашей истории. Поэтому, все, что случилось у них, не обязательно должно повториться у нас. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— С Богом, — Николай на прощание перекрестил сына.
Цесаревич шагнул в будущее, и портал стал медленно закрываться. Скоро в комнате от него осталась лишь яркая изумрудная точка. Через мгновение она потухла.
Во, дела!
Цесаревич обалдело смотрел на то место, где только что была дверь, ведущая в привычный для него мир. Антон усмехнулся. Он знал, что Александр был далеко не трусом, что доказал во время своей поездки по России. Он не побоялся кинуться очертя голову на шайку абреков, за что был награжден орденом Святого Георгия IV степени. Правда, за спиной у цесаревича был солидный конвой, который и порубал абреков, но, пуля — она — дура, и не разбирает в кого ей лететь — в простого казака или наследника российского престола.
Примерно в таком же состоянии пребывал и Юрий Тихонов, которого потрясло все им сегодня увиденное. Он присел в кресло, и стал тереть руками виски.
— Ну, ребята, — вы даете! — сказал он, — если бы не сам все это увидел — ни за что бы не поверил. Антоха — ты гений!
Антон скромно раскланялся. Потом, посмотрев на своих гостей, понял, что надо срочно приводить их в чувства. Он вышел на кухню, и через пару минут вернулся, неся бутылку коньяка и две серебряные рюмки.
— Так, господа, — сказал он, — примем немного «огненной воды», после чего дружно будем наводить резкость.
— А ты, Антон, — спросил Юрий, — ты что, не хочешь с нами выпить за компанию?
— Мне это ни к чему, — сказал Антон, — к тому же я за рулем. Возможно, что мне придется кое — куда съездить.
Цесаревич и Юрий выпили коньяк, закусили кусочками шоколада, после чего Юрий заспешил домой. Он, считай что не спал больше суток, да к тому же впечатлился увиденным по самое «не грусти». Распрощавшись, он ушел. Хозяин дома и его гость из будущего остались вдвоем. Александр, выпив, немного успокоился, но все же пребывал в состоянии, близком к нирване.
— Александр Николаевич, — окликнул Антон цесаревича, — очнитесь. Вы в будущем. Если что будет непонятно — спрашивайте. У нас тут многое не похоже на тот мир, к которому вы привыкли.
— Я понимаю, — гость из прошлого уже немного пришел в себя. — Антон Михайлович, отец рассказывал мне про ваш мир. Правда, лучше всего все увидеть собственными глазами…
— Это правильно, — Антон почесал голову, — я вот думаю — во что вас одеть? Ведь в вашем гвардейском мундире в город вас выпускать нельзя. Постойте, тут в шкафу вроде осталась одежда, которую надевал ваш батюшка, когда он гостил у нас. По росту вы вроде с ним схожи, а вот по комплекции… Впрочем, если будет чуть свободно, то это ничего, не страшно.
Антон открыл шкаф, достал оттуда вешалку с джинсами, футболкой и жилеткой — разгрузкой. Он помог смущенному цесаревичу одеть незнакомую для него одежду — Александр долго удивлялся молнии на ширинке, и летним шлепанцам, которые поначалу принял за домашние туфли.
— Знаете что, Александр Николаевич, — сказал Антон, когда цесаревич переоделся, и был готов двинуться в путь, — в нашем времени не принято титуловать людей, пусть даже и занимающих высокие посты. К тому же, вы значительно моложе меня… А посему, чтобы не вызывать лишних подозрений и расспросов, я бы посоветовал вам обращаться ко мне по имени и отчеству, а я к вам — только по имени. Можно, на вы. Поверьте, это не умалит ваше достоинство, и не будет выглядеть неуважением к вам.
Александр улыбнулся, — Антон Михайлович, вы не беспокойтесь — отец предупредил меня об этом, — я готов веси себя так, как принято у вас.
— Ну, вот и отлично — сказал Антон, — теперь я в полном вашем распоряжении. Что бы вы хотели увидеть в первую очередь?
— Я бы хотел просто пройтись по улицам вашего города, — сказал Александр.
— Пройтись, или проехать? — улыбаясь спросил Антон, — у меня есть машина… — Заметив удивление на лице своего гостя, он пояснил, — машина или как мы еще ее называем — автомобиль, это транспортное средство, на котором мы, без конной тяги, передвигаемся по дорогам. Ну, самобеглая коляска…
Цесаревич немного подумал, а потом сказал, — знаете, Антон Михайлович, — я бы все же просто прошелся бы по городу. На вашей машине можно будет проехать чуть позже. А я хочу сперва посмотреть на вашу жизнь не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой.
— Воля ваша, — кивнул Антон. — Пешком — так пешком.
Они вышли на улицу. Александр с ходу обомлел, увидев сразу столько нового для себя — потоки машин, люди в незнакомой одежде, девушки в удивительно неприличных, с точки зрения жителя XIX века, нарядах.
— Антон Михайлович, да что же это такое? — воскликнул он, едва нос к носу не столкнувшись с молоденькой и кокетливой девицей в шортиках и топике, которая засмотрелась на высокого, стройного и симпатичного молодого человека, — как ваши власти допускают такое?! — Ведь это прямой разврат!
— Разврат? — удивленно спросил Антон, — а в чем вы его видите? Если красивой барышне есть что показать людям, то зачем ей это скрывать? Тем более, что погода стоит жаркая, и кутаться в плотные одежды — просто ни к чему. — Ничего, Александр, вы к этому скоро привыкните.
— А ваши, как вы говорите, машины? — удивленно спросил цесаревич, — с помощью какого двигателя они передвигаются. Если они, как локомотивы на чугунке, топятся углем, то почему у них нет труб, и из них не идет дым?
— Там установлены совсем другие двигатели, — сказал Антон, — которым уголь не нужен. Я вам потом объясню все. Хочется одну такую машину отправить в ваше время. Будете вы с вашим батюшкой разъезжать по Петербургу. Я научу вас управлять автомобилем, если, конечно, вы не против…
Александр с восхищением посмотрел на промчавшуюся мимо него иномарку, и закивал головой. — Да, Антон Михайлович, — я буду рад, если вы меня этому научите. Не пожалею любых денег, чтобы купить такую красавицу.
Они шли вдоль набережной Невы в сторону Летнего сада. Перейдя через Прачечный мостик, они зашагали по гранитным плитам, уложенным вдоль прекрасной решетки работы Фельтена, У входа в сад Александр заметил белевшую на ограде табличку. Цесаревич прочитал то, что на ней было написано, и глаза его полезли на лоб.
— Антон Михайлович, — воскликнул он, — что это?! Значит ли это, что именно здесь в 1866 году на меня — самодержца — покушался какой‑то Каракозов? Батюшка предупреждал меня о том, что я увижу в вашем мире то, что мне будет очень неприятно. Он это имел в виду?
— Нет, Александр, — мрачно сказал Антон, — ваш батюшка имел в виду не это. В конце концов, этот полусумасшедший, большой сифилисом субъект, промахнется, и вы останетесь живы.
