Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга
– Привезу еще! – успокоил немца Крайнев.
Они выпили. Клаус бросил в рот ломтик ветчины, Крайне потянулся к тарелке, но, натолкнувшись на взгляд немца, передумал и зажевал хлебной корочкой. Лиза принесла сковороду с яичницей. Мужчины стали жадно есть, подставлял под капающий жир ломтики хлеба. Лиза слегка ковырнула яичницу и наколола вилкой кусок ветчины. Клаус хмуро глянул на нее, но смолчал. После того, как яичницу съели, Лиза унесла пустую сковороду и обратно не появилась – догадалась: мужчины хотят поговорить. Крайнев достал из кармана листок бумаги, развернул и положил перед Клаусом. Тот быстро пробежал глазами.
– Швейные иголки простые… иглы для швейных машин… А иглы для примусов не требуются? На складе полно…
– Русские крестьяне не пользуются примусами, – возразил Крайнев. – С утра они топят печь, даже летом, готовят пищу и оставляют в печи на весь день. Печь остывает долго, пища теплая…
– Богатые варвары! – проворчал Клаус. – Сжигать лес в печах! В Германии каждая дощечка на вес золота! Керосин… – продолжил он читать список. – Добудем… Бинокль? Зачем крестьянину бинокль?
– Это мне, – пояснил Крайнев. – Бываю в местах, где можно нарваться скрывающихся в лесах большевиков. С карабином не расстаюсь! Врага лучше видеть издалека…
– Не обещаю, – пожал плечами Клаус. – Возможно, среди трофеев… Бензин? Зачем вам бензин?
– Для зажигалок.
– Думал, обзавелись автомобилем! – засмеялся Клаус. Он сложил листок и сунул в карман мундира.
– Еще пистолетные патроны калибром 7,62. Есть русский ТТ, а патронов нет, – пожаловался Крайнев.
– Просите Краузе, – покачал головой Клаус. – В Городе нет. Надо заказывать в округе.
– Не хочется обременять господина коменданта мелочами, – вздохнул Крайнев. – К тому же это трофей, немецкая армия не использует русские патроны. Кому они нужны? Я хорошо заплачу.
– Сколько?
– По рублю за штуку.
– То есть марку за десяток, – прикинул Клаус. – Русский рубль – десять пфеннигов. Сколько нужно?
– Побольше… Ящик!
– Поищем, господин Кернер! – плутовато улыбнулся Клаус.
– Зовите меня Эдуардом! – предложил Крайнев. – Я не офицер.
– Договорились! – согласился Клаус. – Приятно иметь дело с умным человеком. А то чванятся некоторые… Я в Берлине жил, а Ланге пас свиней в Швабии. Теперь нос задирает… Вас он хвалил, Эдуард. Еще бы! Вы кормите его так, как полковники не едят!
– Господин Краузе тоже доволен?
– Ворчит… Не обращайте внимания. У него язва. К тому же он старый. Ждет не дождется конца войны, чтоб вернуться в имение тестя. Если б мой тесть владел имением, я б того же желал.
– Не поедете в Берлин после победы?
– Проверять билеты в поездах? Мы для того лили кровь в боях с большевиками? – важно сказал Клаус. – Сами видите, какие богатые здесь земли! Я б остался в Городе! Взять в аренду тысячу гектаров леса… – Клаус зажмурился. – Это такое богатство! Кончится война, попрошу Краузе похлопотать. Надоела эта форма!
– Вам не плохо живется! – поддержал Крайнев, взглядом указывая дверь, за которой скрылась Лиза.
– Хороша! – согласился Клаус. – Глупа только. Но зачем женщине ум? Дети, кухня, кирха…
– Собираетесь жениться?
– Не разрешат! – вздохнул Клаус. – Пока война… К тому же русская… Немки хорошие товарищи, но как жена, русская лучше. Заботливая, преданная, порядочная. Поверите ли, у Лизхен я первый мужчина! Единственный раз в жизни встретил девственницу и где – в России!
– Домик маловат, – заметил Крайнев, окидывая взглядом обшарпанную штукатурку стен. – Слишком беден для немецкой семьи.
– Ерунда! – махнул рукой Клаус. – Через месяц у Лизхен будет отличный дом! Большой, просторный, красивый…
– Почему через месяц?
– Потому что сейчас в нем живут.
– Кто?
– Евреи.
– Куда они денутся?
– Переселятся!
– Куда?
– Туда! – Клаус ткнул пальцем в потолок и тут же, воровато оглянувшись, приложил его к губам. – Это секрет. Никому! Окончательное решение еврейского вопроса…
Крайнев задумался.
– Выбираете дом? – засмеялся Клаус. – Дадут, не сомневайтесь! Уж кому – кому… Чур, мой не брать! Я покажу. Лизхен очень нравится.
– Она знает о евреях?
– Нет, конечно! – пожал плечами Клаус. – Я только спросил, в каком доме она хотела бы жить.
– Мне пора! – сказал Крайнев, вставая. – Скоро комендантский час, время искать ночлег. У вас тут тесно, к тому же не хочу мешать… – он подмигнул.
– Знаю, куда направляетесь! – засмеялся Клаус. – Ну и вкус у вас, Эдуард! Выбрать такое страшилище… Старая, тощая… Посмотрите на Лизхен! Кругленькая, румяная, ножки толстенькие… Хотите найду такую же?
– Сам найду! – возразил Крайнев.
– Точно! – согласился Клаус. – Это проще, чем ветчину…
Во дворе к Крайневу побежала Лиза.
– Говорили с господином Клаусом? – спросила, просительно глядя снизу вверх.
Крайнев кивнул.
– Что они сказали?
– Подтвердили, что в отношении вас у них серьезные намерения, – важно ответил Крайнев.
Лиза вспыхнула, схватила руку Крайнева и прижала к губам. Когда она убежала, Крайнев вздохнул и взял под уздцы коня. Заставив его пятиться, он вытолкал телегу на улицу. Закрывая ворота, увидел Клауса: тот бежал в сортир, держа хлеб, накрытый ломтем ветчины. Крайнев видел, как немец спускает штаны, устраивается над очком, все так же продолжая сжимать в руке бутерброд. Покачав головой, Крайнев сел в телегу и слегка ударил вожжой по круппу лошади. На ближайшем повороте он свернул направо, затем налево, пока не выехал на окраину. Здесь он остановился у небольшого домика с облупившимися наличниками на окнах и постучал в стекло кнутовищем.
– Добрый вечер, Валентина Гавриловна! – сказал Крайнев выбежавшей женщине.
– Что так поздно? – тревожно спросила хозяйка, открывая ворота. – Комендантский час!
– У меня пропуск!
– Они сначала стреляют, потом спрашивают! – ворчливо сказала Валентина Гавриловна, запирая ворота.
– Никто не встретился, – успокоил Крайнев и улыбнулся: – День-деньской подарки развожу. Вы – последняя.
– Остатки – сладки! – хмыкнула хозяйка.
– Разумеется! – серьезно сказал Крайнев, доставая из-под соломы завернутый в полотно окорок.
Валентина Гавриловна ахнула и всплеснула руками.
– В корзине – яйца, – продолжил Крайнев. – В мешке – мука. Ржаная.
– Сейчас любая на вес золота, – засуетилась хозяйка, доставая из телеги гостинцы. – Я не заслужила, Эдуард Эрихович!
– Мне лучше знать, – сказал Крайнев, освобождая окорок от полотна. – Где у вас кладовка?..
Пять минут спустя он сидел за столом перед большой эмалированной миской с дымящимся варевом. В другой тарелке сочилась ароматным жирком порезанная круппными кусками ветчина. Крайнев ее будто не замечал.
– Есть самогон, – вопросительно сказала Валентина Гавриловна. – Из картошки, вонючий. Будете?
Крайнев хлопнул себя по лбу:
– В телеге под соломой бутылка!
– Я принесу!
Хозяйка выбежала, но вернулась не сразу.
– Распрягла лошадь, – пояснила, ставя бутылку на стол. – Что мучиться скотине? Во дворе травка – пусть щиплет!
– Умеете? – удивился Крайнев.
– Я деревенская! – хмыкнула Валентина Гавриловна, доставая из шкафчика граненые стопки. – Все могу.
Они выпили, Крайнев налег на щи, а хозяйка робко потянулась к ветчине.
– Кушайте! – ободрил Крайнев. – Клаус хвалил: "Русиш спецалитет!"
– Заезжали к потаскушке? – сощурилась хозяйка.
– У них серьезные намерения, Клаус подтвердил.
– Он скажет! – не согласилась Валентина Гавриловна. – Что не накормили?
– Строгая немецкая экономия, – надувая щеки, сказал Крайнев.
Хозяйка прыснула. Некоторое время они сосредоточенно ели. Скоро миска опустела, от добавки Крайнев отказался.
– Как ветчина? – поинтересовался.
– Не помню, когда ела такое! – призналась хозяйка.
– Семен Михайлович коптил. Самогонка тоже его.
– Как там Настенька? – улыбнулась Валентина Гавриловна.
– Передает вам привет.
– Чудесная девочка! Умничка! Лучшая в моем классе! Если б не война, училась бы в институте.
– Не взяли бы.
– Почему?
– Из-за отца.
– Ее отец – колхозник,– не согласилась хозяйка. – Что до прошлого, то сам Сталин сказал: "Сын за отца не отвечает!"
– Он скажет! – подражая реплике Валентины Гавриловны, протянул Крайнев.
Хозяйка обиженно поджала губы. Крайнев достал из кармана кисет, набил трубку. Валентина Гавриловна молча поднесла спичку. Крайнев раскурил и благодарно кивнул. Хозяйка полезла в шкафчик, достала стопочку бумаг, положила на стол. Покуривая, Крайнев рассматривал их. Затем развернул сложенный вчетверо листок.
– Это инструкция, – пояснила Валентина Гавриловна. – Где, какой штамп или печать ставить, какими чернилами заполнять. Образцы всех документов… Вы уверены, что сумеете воспроизвести бланки?
