Тайфун (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Дмитрий, по чашке чая нам организуй и ту вчерашнюю лондонскую газету принеси.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — статс-секретарь чуть поклонился и вышел, прикрыв опять скрипнувшую дверь.

— Это специально, — посмотрев на скривившего от этого звука Константина, — сообщил Николай. Да, ты знаешь, говорил же уже. Причуда. Предупреждает меня. Нда.

— Что-то случилось, папа́? — водрузил громоздкую свою фигуру на стул у стены Александр.

— Газету вчера принесли, читали?

— Читали, — за обоих ответил Константин. Имел право, вместе и читали, вырывая друг у друга из рук.

— И что это было? Какие ещё красные флаги? — Дашков вернулся в кабинет, принёс газету и следом с подносом зашёл слуга. Он поставил поднос с тремя чашками чёрного чая на стол и хотел начать снимать их, но Николай махнул рукой, отпуская. Сам взял было чашку с подноса, но горячая, поставил назад.

— Джунгарское ханство.

— Что? Чего ты шепчешь, Костя?

— Это князь Болоховский, папа́. Он мне рассказывал, что всегда в такой войне нужно иметь подставное государство, он его «прокси» на греческий манер именует. Так он для нанесения особо ощутимых ударов по Великобритании придумал Джунгарское ханство. У них красный флаг, а в углу серп и молот золотой.

— И почему я об этом ничего не знаю? И почему ты мне ничего не сказал⁈ — уставился ледяными глазами в переносицу адмиралу император.

— Он просил до определённого времени держать это в секрете.

— От меня? — теперь Николай почти рычал, и при этом шёпотом.

— Именно от вас, Государь. Зная ваш… характер. Но ведь всё по его слову и вышло. Всё, как он говорил. Правда, не вступило в войну Сардинское королевство, но всё остальное сбывается точь-в-точь.

— А Петропавловск?

— Петропавловск? И Петропавловск он. И Шанхай, и Гонконг, — Константин глубоко вздохнул и продолжил, — И всё только начинается.

— И американские каперы?

— И американские каперы.

— И в Сибирь не сошлёшь. Уже дальше.

— За что же Сибирь? Вон, как визжат наглы. Просто музыка. А Лондон и Архангельск это просто шедевр. Михаил Юрьевич Лермонтов заслуживает высшей награды.

— Награды? Тут посланник Голландский сегодня на приём просится. Ноту всучить хочет, — Николай почти успокоился.

— А вы ему, папа́, скажите, что если он вякнет, то князю Болоховскому и дархану Дондуку будет разрешено грабить и топить голландские суда. И расскажите про обстрел Одессы.

Государь встал из-за стола и подошёл к окну, уставился на колонну, что он велел построить в честь старшего брата. Стоял, дышал успокаивался.

— Конверт этот чёрный сегодня вскрыть надо, — Николай вернулся к столу и ткнул перстом указующим.

Действительно, на краю стола лежал чёрный конверт. Здоровущий такой. Туда можно листов сто бумаги положить. Посреди обратной стороны, которая сейчас была вверху, поверх треугольников от согнутых листов была приклеена небольшая, сантиметров десять на десять, бумажка, обычная белая, и на ней крупными буквами было написано: «Вскрыть 1 ноября».

— И как ты только, пап а, удержался? — встал со своего стула Александр и потянулся к конверту, но Николай сдвинул брови, и сын плюхнулся назад на зад.

— Что там, Костя, знаешь? — спрашивал уже несколько раз Николай у адмирала, но тот только плечами пожимал. И вот в свете того, что сейчас сын ему рассказал, усомнился император в правдивости Константина.

— Честное слово, папа, не знаю. Могу только предположить. Ты же не поверил Александру Сергеевичу про вещий сон его жены. Даже смеялся над ним, мол, не может Англия и Франция нам вместе войну объявить. И вот она война. И уверен она шла бы совсем плохо для нас, если бы не советы и дела князя Болоховского. Он убедил меня лафеты на кораблях поменять. Он убедил тебя и меня выкинуть мелкие пушки и заняться бомбическими орудиями. Он про штуцера сто раз говорил. И вот теперь… Всё, как он и говорил. Мы воюем и с Англией, и с Францией. В Петропавловске он на голову разбил союзную эскадру. Потом в Шанхае, потом без единого выстрела из орудий захватил десяток кораблей в Гонконге. Потом подготовленные им люди захватили два парохода в Архангельске и потопили десяток кораблей в Лондоне и сожгли все верфи. Там совет, в чёрном конверте, что делать дальше. Как одолеть союзные силы в Крыму, — по мере того как Константин говорил голова отца опускалась, а голос сына крепчал.

— Всё, Костя, всё. Ну, не поверил. Дурак старый. Втравил дедами данное мне государство в беду. И можно бы Нессельроде обвинить, так и сам хорош. Неверие, гордыня. Не отмолить теперь. Всё. Виноват, — он кивнул на чёрный пакет, — открывай, Сашка.

Событие двадцать девятое

Пули меняют власть быстрее, чем выборы.

Оружейный барон (Lord of War)

Капитан второго ранга Генрих Фёдорович фон Штольц со своей эскадрой подходил к Окинаве — главному острову королевства Рюкю со столицей Наха неспешно. Мало ли, вдруг там уже могут быть расстроенные потерей огромной мощной эскадры американцы. Ещё кинутся на первые попавшиеся корабли, приняв их за тех самых, что перетопили их великие и непобедимые суперфрегаты. «Диана — 2», «Аврора», которая настоящая, и паровой шлюп «Мария», бросили якорь в десяти милях от входа в бухту Наха и лейтенант Андреев Александр Николаевич, которого перевели на «Аврору» с яхты «Орианда» бывшей в составе Черноморского императорского флота, повёл «Марию» на разведку. Команду усилили артиллеристами. Два 68-фунтовых орудия должны в случае нападения прыть-то у нападавших поубавить. Тем более что опыта стрельбы из этих орудий теперь у канониров хоть отбавляй. Пришлось пострелять за последние два года.

Зайдя в бухту, где они потопили восемь американских кораблей, Андреев ничего подозрительного, не заметил. Ни одного американского корабля там не стояло. Более того, там вообще ни одного европейского корабля не было. Самые большие корабли — две трёхмачтовых джонки метров в тридцать в длину. На носу по одной древней пушке калибром в пару дюймов. Такими пукалками даже поцарапать обшивку новеньких фрегатов не получится, а эти ещё и листами меди обшиты.

Лейтенант уже было хотел дать команду «Полный назад», когда обнаружил в подзорную трубу странное шевеление и скопление народу на берегу. Место это почти было скрыто корпусом джонки. Но теперь и на ней появилась нездоровая активность. Поднимали якорь на джонке, на фок-мачте, если этот огрызок можно считать мачтой, ставили парус. В результате джонку ветром развернуло, и за ней это шевеление и обнаружилось. Александр Николаевич на всякий пожарный всё же скомандовал полный назад, и как оказалось не зря. Джонку ветром понесло к берегу, и она полностью открыла картину… неприятную для «Марии». На берегу за бруствером из необработанных скреплённых глиной камней стояло монструозное орудие, которое аборигены сейчас заряжали.

Бабах. Огромное каменное ядро просвистело в десятке метрах от носа шлюпа. Если бы корабль не подался назад, то мачту или трубу могло и снести.

— Полный назад, право руля! — заорал лейтенант.

Уже после он стеснялся своей горячности и этого крика. Японцы вряд ли теперь сумеют быстро второй раз огромную пушку зарядить. А с другой стороны… Кто их знает, вдруг успеют и зарядить, и навестись, и упреждение дать, учитывая движение «Марии», кто их этих узкоглазых знает.

— Нда, чуть припозднились с повторным визитом, — почесал затылок здоровой рукой Генрих Фёдорович, когда пароход притёрся бортом к борту «Дианы-2», — Видимо японцы сумели достать одно из орудий с затонувших суперфрегатов. Хорошо хоть с бомбами у них не получилось. Возможно отсырели, а может и не смогли достать. Теперь они нас уже с заряженным орудием будут ждать. Придётся десант высаживать до захода в бухту.

Так и сделали, не заходя в бухту со всех трёх кораблей спустили на воду по три баркаса и десант из сотни матросов, вооружённых винтовками Шарпса и револьверами, разогнав местных немногочисленных рыбаков высадился на заросший пальмами песчаный берег.