Загадка загадочной загадки (СИ) - Чернов Василий

Верка, растрёпанная и всклоченная, вся тряслась. Люди, проходившие по улице, обошли её по широкой дуге, недружелюбно глядя — видимо, подумали, что из магазина выгнали воровку, я бы и сам так подумал, увидев подобную сцену.

Верка развернулась и заметила меня, сразу поняв, что я видел и финал её унижения.

— Ах ты сволочь! — она подскочила ко мне и собиралась ударить, но я, конечно, отклонился — слишком долго она размахивалась. — Теперь я всё знаю! Тебя и твоих подельников! — бессвязно кричала она, напрыгивая на меня и пытаясь стукнуть. — Ты вор и мерзавец! Я всё про тебя расскажу!

Мне, наконец удалось схватить обе её руки и как следует встряхнуть, у неё аж зубы клацнули, но она, наконец, заткнулась. Вырвалась, бурно дыша, выпалила мне в лицо «Сволочь!», и бросилась бежать. Когда она скрылась за углом, я огляделся — люди шли по своим делам, на меня никто не смотрел. Я снова подошёл к магазину и потянул створку. В первом зале никого не было, и я тихо вошёл, приняв на спину и то, что пониже, вес двери, чтоб не хлопнула. Из второго зала слышались голоса.

— Надо что-то решать с ним, — я узнал голос Темноглазого, — Танька звонила, ей завтра на приём, будет списываться, а у нас тут этот…

— Молчит, сука, — откликнулся второй. Наверно, Вадик. — Михалыч думает, что правда не при делах, а я считаю — паяльник ему в жопу надо, мигом всё вспомнит!

— Не скажи, пока всё можно назад отыграть, а с паяльником — считай каюк.

— Какое назад отыграть! Сам же сказал — решать надо, вот и того… Решим.

Да ну нафиг! Ноги у меня ослабели. Раз пошли такие разговоры, надо валить. Срочно! Я и свалил, по миллиметру прикрыв за собой коварную дверь.

Глава 18. Спасение потеряшки

На улице светило солнце, шли люди, ехали машины, а я стоял и никак не мог проглотить липкий и горький комок в горле. Комок страха. Наконец, я спохватился, что торчу тут, как тополь на Плющихе, и быстрым шагом, хоть и на подрагивающих ногах, пошёл, сам не зная куда, лишь бы подальше отсюда. «Паяльник в жопу» — стоял у меня в ушах азартный голос бандита. И это было не просто выражение из кино про ментов, а реальность. Моя. Объективная. Реальность. И это было жутко.

Отмахав вдоль по проспекту квартала три, я немного успокоился и начал соображать. Во-первых, сосед в магазине. Во-вторых, не дождавшись меня, туда могут сунуться Макс с Ариной, мы не договорились, как встретимся. В-третьих, непонятно, куда убежала Верка, хорошо, если просто домой, или к Арине. Там ей растолкуют, что я делал в магазине. А если к жене этого додика, или вообще в милицию? А если жена или милиция попрётся в магазин? Никто их дальше прилавка не пустит, а мужика гарантировано кокнут. И вынесут по частям.

Я резко развернулся и почесал обратно, но тут увидел телефонную будку. Кстати, я всё никак не могу купить себе телефонную книжку — тут они есть у всех, и вроде как я понимал, что мне тоже рано или поздно понадобиться такая, но почему-то оттягивал этот момент. Наверно, подсознательно всё ещё надеялся на появление сотовых с памятью. Так вот, я увидел будку и рядом газетный киоск, где продавали и телефонные жетоны. Номера, выписанные из классного журнала, как раз были на обороте того листочка, на который я записал размеры желаемой скамьи для пресса. Быстренько затарившись тремя жетонами, я набрал номер Арины, и чуть не застонал от облегчения, когда она сама взяла трубку.

— Есть новости, — коротко сообщил я ей. — Встречаемся в том сквере, где вчера с Ричем гуляли. Как можно скорее.

— Но Ваня… — начала она, но я не стал слушать, бросил трубку и побежал к скверу.

Время подходило к шести часам, видимо, у собачников был перерыв, потому что свободных скамеек было достаточно. Я сел на ближайшую к той дорожке, по которой мы пришли вчера, и стал высматривать Арину или Макса. Время шло, а их всё не было. Чёрт, а ведь она пыталась мне что-то сообщить! Значит, что-то произошло. Я разнервничался, и решил подождать ровно до полседьмого, а потом снова звонить ей.

Гоня от себя тревожные мысли, я стал размышлять над странной логикой преступников. Вот какого, извините, пена им понадобилось похищать несчастного очкарика, если они уже успешно ограбили его? Вроде напрашивался вывод — значит, ограбили не очень успешно. Или вообще не ограбили? Может, этот растяпа забыл деньги дома? Да ну, бред какой-то! И каким образом его вообще похитили?

Тут я наконец, увидел приближающегося Макса. Вид у него был какой-то виновато-пришибленный.

— Что случилось?

— Да понимаешь… — замялся он. — Мы позвонили, всё как ты сказал… А потом Верка завалилась, злая, как годзилла. И давай орать. Бабка Аринина вышла, конечно, ахи, охи, а мы при ней ничего объяснить Верке не могли, и она бабке-то всё и выложила.

— Что именно?

— Ну, про нападение на мужика, только с её слов выходило, что ты и напал, и теперь у неё есть доказательства.

— Чего-о? Какие доказательства? — непритворно удивился я.

Макс задумался, нахмурившись.

— Не знаю, я не понял. Они все так орали, я пытался объяснить, как всё было, да где там. И тут ты позвонил. Арину бабка никуда не пустила, и стала звонить классной.

— Куда звонить? — я решил, что не расслышал.

— Нашей классной!

— Ольге Борисовне? ЗАЧЕМ?

— Фиг знает. Я только начало послушал, а потом смотался. А, кстати, — оживился он, — что в магазине-то было? Из-за Савостиковой ничего не выяснил?

— Да нет, выяснил. Там наш пропащий. Пока жив, но вряд ли надолго.

И я быстро рассказал, что произошло, включая атаку Верки на меня, и подслушанный разговор после.

— А главное, — завершил я, — никак не могу понять, зачем им вообще его похищать. Если бы кто другой его украл, например, тот, кому он деньги нёс, было бы логично.

— Почему логично? — не сообразил Макс.

— Ну так он же фальшивые бы отдал, логично его похитить, чтобы выпытать, где настоящие. Ну или в заложниках подержать, пока жена собирает выкуп. А тут — сперва спёрли деньги, а потом и самого мужика.

— Наверно, он узнал тех, кто его грабил, вот они его и уволокли в магазин, чтобы он не разоблачил их, — предположил Макс, и тут же опроверг сам себя. — Хотя нет, ведь ты говоришь, они хотят у него что-то выяснить, а он молчит.

— Всё может быть, — невпопад откликнулся я, думая, что можно предпринять. Макс, как оказалось, думал о том же.

— Надо в милицию заявить!

— Бесполезно, — покачал головой я. — О пропаже денег он не заявлял, его жена не заявляла о пропаже мужа, и тут мы такие — «А вот в магазине краденого дядьку держат!». Даже если нам поверят, в чём я сомневаюсь, то пока всё проверят, его уже убьют. Или того… паяльником. Или у тебя менты знакомые есть?

— Нету! — Макс мрачно замолчал.

Я вытянул ноги и откинул голову на спинку скамьи, глядя в небо. Действовать надо было срочно, прямо сейчас, завтра уже будет поздно. Я видел только один способ заставить милицию обыскать магазин, ничего не объясняя, но этот способ мне очень и очень не нравился. Но иного выхода действительно нет.

— Есть предложения? — на всякий случай спросил я Макса.

Он нехотя поднял на меня глаза и промямлил:

— Законных — нет.

Я глянул на него в упор, и понял, что он додумался до чего и я, и что это ему тоже не нравится. Но я уже решил, что возьму всё на себя. Демонстративно взглянув на часы, я охнул:

— Уже семь! Мне надо домой позвонить, а то родители волноваться будут. Где тут автомат, не знаешь?

Он, пристально глядя мне в глаза, медленно сказал:

— На проспекте, у почты, целый ряд стоит.

Мы встали.

— Ты со мной, или домой? — беззаботно спросил я.

— Всё равно в одну сторону, — буркнул он, и мы пошли.

У телефонов мы переглянулись, и я шагнул в ближайший. Трубку взяла мама.

— Мама, это я. Не теряйте меня, мы тут с одноклассником, Максимом, гуляем. Через час приду примерно.

— А, хорошо, — с лёгким удивлением ответила мама.