Сергей Анпилогов - КАРИБСКИЙ ШИЗИС
— Мы начали стрелять первыми, сэр. — Каллахан продолжал, тем временем, свой доклад. — Просто по кустам, чтобы предупредить этих, — он махнул рукой в сторону настороженных охранников, на что те среагировали достаточно нервно, но стрелять всё же не стали, — они быстренько послетали с сёдел, потому-то залп из засады оказался не таким уж и удачным. Сняли только кучера. Второго, наверное, успели достать ещё до того, как подоспели вы, сэр. Дальше вы всё уже сами видели…
— Кстати, Шон, они попали в кого-нибудь из наших?
— Не то, чтобы они в кого-то попали, сэр, — почему-то вдруг заулыбался Шон, — но один раненый у нас всё-таки есть.
— Помощь нужна? Кто именно? И чего ты нашел здесь смешного?
— Само ранение, сэр! Две картечины срикошетировали от стены и угодили Тому Клэнси прямо в задницу, сэр! По одной в каждую ягодицу… Неглубоко, на полдюйма, не больше. Мы уже их достали, ножом. Дырки промыли ромом и залепили пластырем. Стрелять, драться и ругаться он может, сэр! Сидеть и ездить верхом – нет…
— А говорили – «Стена надёжнее!», — хмыкнула Сова, молча, до этого момента, следовавшая за ними. — Как там полностью…
— «За спиной у вас должна быть стена… или друг с оружием. Стена – надёжнее!». Точка. Конец цитаты. — Капитан тоже улыбнулся, хотя самому бедняге Тому Клэнси было, понятное дело, не до смеха. О хохме с именем – фамилией, — «Исключительно для внутреннего использования. Всё равно Каллахан не поймёт…», — он решил пока что не упоминать. — Это, смотря на каком расстоянии от стены…
Все трое подошли уже достаточно близко к карете… так что весь этот разговор слышали и настороженные охранники. На их лицах тоже заиграли улыбки… Стволы несколько опустились… Примерно – на пару градусов. Эрк остановился и, вытянув перед собой пустые ладони, спокойным голосом сказал:
— Мир. Мне просто нужно поговорить с вашей хозяйкой. Очень нужно. Просто поговорить. — Немного помолчал, улыбнулся и добавил. — Мы извели для этого столько патронов, что уж на разговор-то всяко заработали…
— Только один человек, — ответил ему ближайший из охранников, — и без оружия. Все остальные останутся здесь. С нами.
— Хорошо. — Капитан передал «Зубр» Миледи. — Я один. И я – без оружия.
02.03.1898…там же… (чуть позже)
«Оказывается у маленького, карманного «деринджера» агромаднейший калибр. Особенно когда эти два коротеньких ствола с расстояния не больше полуметра смотрят тебе точно между глаз. Ощущения при этом… мечта экстремала!». — Это было первой мыслью Эрка, когда он открыл дверь кареты. — «А ручка-то у сеньоры не дрожит… Вот бы ещё суметь… заглянуть в её глаза… говорят глаза – зеркало души… а чего тогда зеркало… стволы жилетной двустволки?». В этот момент пистолет исчез из его поля зрения. И прозвучал спокойный голос:
— Уберите оружие.
«Блин! Какое оружие?!», — внутренне Капитан просто озверел. — «Она что, в упор не слышала собственную охрану?!». И тут понял, что говорили-то не ему. Оказывается, кроме «деринджера», на него были направлены ещё два «смит-вессона». Эти тоже не дрожали, но, скорее всего, благодаря тому, что владельцы сжимали их рукоятки двумя руками. Парни явно были недавно ранены, причём достаточно серьёзно, и держались сейчас только на силе воли… или на гордости. «Кажется, третья модель, под патрон «винчестера»… чтобы с разными боеприпасами не возиться», — оценил револьверы Эрк, — «да и перезаряжать «переломку» удобнее». А вот и «винчестеры»… правда, поднятые вверх. Их держали девушка и… священник. Священника он в зале не видел. Стволы, направленные на него, наконец, опустились.
«Арсенал, однако… Ну, допустим, карабинов-то в зале явно не было. А вот насчёт жилетника и револьверов – не поручусь… Чёрт, а с таким голосом надо бы не подобные команды отдавать, а баллады исполнять… Романтические», — он ждал следующего хода, решив, на этот раз, предоставить всю инициативу ей. Дождался. Она заговорила…
Ретроспектива… (Луиза Дебре)
Луиза Дебре была француженкой… из Нового Орлеана. Но прожила там недолго. Малышке исполнилось всего пять лет, когда её отец совершил главную в своей жизни ошибку. Не захотел отдавать за бесценок свою землю и пристрелил несколько особо наглых «саквояжников»23. Вот только не обратил внимания на странную татуировку на плече у одного из них… К счастью, знающие люди вовремя объяснили ему – во что же именно он ухитрился вляпаться…
Пришлось срочно, по дешевке (впрочем, всё равно – гораздо дороже, чем ему предлагали «саквояжники»), продавать поместье и садиться, вместе с маленькой дочкой, на первый же попавшийся пароход, не поинтересовавшись даже его местом назначения. Причём, судя по отчаянной суете на удалявшемся причале – очень вовремя. Конечным пунктом плавания оказалась Бразилия…
Купив себе там почти такое же поместье (даже лучше, ибо земля была дешевле, а негров никто и не думал «освобождать»), он решил, что всё позади… Ага, щас! Нашли уже через полтора года. В этот раз пришлось бежать, бросив всё. Кроме дочери и не такой уж большой суммы наличными. Больше он дольше года нигде не задерживался. А на жизнь зарабатывал тем же, что и довело его до подобной жизни – умением метко стрелять. Благо, в Южной Америке данный талант всегда был востребован… и неплохо оплачивался. С дочерью он не расставался…
Маленькая Луиза играла – вместо кукол – папиными патронами, взяла в свои руки оружие раньше, чем толком научилась читать и пристрелила своего первого врага (очередного «охотника за головами», неосторожно повернувшегося спиной к ребенку) ещё до того, как стала писать без ошибок. Кроме того, ей ещё и приходилось вести все финансовые дела своего не очень-то расчетливого отца. С этим она тоже довольно удачно справлялась. Когда же ей исполнилось семнадцать лет, «игра в догонялки» закончилась. Во Французской Гвиане. В одном из недорогих номеров относительно приличной гостиницы «Звезда Кайенны»…
Через неделю после похорон отца она вышла замуж. Бравый французский капитан Антуан Дебре выглянул из своего номера на звуки отчаянной перестрелки… И когда последний уцелевший охотник, размахивая револьвером, выскочил в коридор, недолго думая (долго думать он вообще не любил), пристрелил его на фиг. После чего, заглянув к соседям, сам был мгновенно сражен – видом юной красотки, стоящей в клубах порохового дыма со старым отцовским «ЛеМатом» в руке…
Несколько лет спустя каторжная Кайенна окончательно достала молодую пару (к тому же её климат не сильно-то и способствовал крепкому здоровью уже родившихся к тому времени двух детей) и они перебрались на Кубу, где у родственников капитана (теперь уже отставного) были обширные владения. Сахарные плантации тянулись до самого горизонта. Вокруг их поместья вырос небольшой город. Правда, представители клана Дебре не особо-то и хорошо разбирались в финансовых вопросах… зато это была дружная и весёлая семья со своими собственными традициями. Не худшими, надо сказать, традициями, если к ним привыкнуть…
Луиза, прожившая всю прежнюю жизнь без дома и почти что без семьи, была в полном восторге от нынешней. Любящий её муж. Любимые дети – дочь, романтичная мечтательница Сюзанна, сыновья – старший, отчаянный сорвиголова Поль, и младший, серьёзный и вдумчивый Жан… Дом… наконец-то свой дом! К тому же, осмотревшись на месте и разобравшись, она, оказавшись гораздо более знающей и разбирающейся в финансах (правда, только на практике… но кому, в сущности, нужны теории?!), чем прочие Дебре, взяла в свои руки управление делами клана. Был построен сахарный завод, приносивший неплохую прибыль. Доходы клана выросли. Хорошие отношения со всей округой налажены были ещё до неё…
Это было счастье. Омрачённое за всё время один единственный раз – шесть лет назад. Её муж погиб, упав с взбесившейся лошади. И хотя она любила его не особо страстно… горевала по нему – совершенно искренне. Ведь это он дал ей ДОМ и СЕМЬЮ! Тогда Луизу утешали все родственники. Да, родственники! Она стала полноправной Дебре, забыв прежнюю фамилию (к тому же они с отцом столько раз их меняли, скрываясь от преследователей, что уже и не ясно было – какая же настоящая?). Жизнь продолжалась. Подросли дети. Сюзанна вышла замуж и переселилась… аж на другой конец городка. Сыновья как-то вдруг стали юношами…
Всё закончилось тем февральским утром. Городок атаковали на рассвете. Хотели застать врасплох и спокойно, без особых потерь, перебить всех. Спящими. Простейшая операция – победа малой (и чужой) кровью! Не учли только одной детали… тех самых традиций клана, к которым надо было привыкать. Мужчины Дебре вставали ещё ДО рассвета. Чтобы заняться фехтованием. Женщины – с рассветом (а вы пробовали спать, когда под окнами, со звоном и лязгом, идёт урок фехтования?). Дебре считали себя воинами… Все. И на практике в тот день доказали – считали совершенно правильно! Нападающие испытали это мнение на собственной шкуре. «Простейшая операция» превратилась в кровавый многочасовой уличный бой. Дебре умирали с оружием в руках, стараясь захватить с собой на тот свет как можно больше врагов. Женщины тоже взяли в руки оружие и Луиза, вспомнив юность, метко стреляла, привычно передёргивая рычаг «винчестера».
