Виктор Дубчек - Красный падаван
— Любопытно-любопытно, — сказал Сифоров, потирая кончик носа, — а вот манипуляторы у вас, товарищ Проша, как я вижу, вполне развитые.
— Вполне, — подтвердил Проша. Он честно пытался помочь гуманоидам решить задачу, но ведь научным дроидом он не был. Да и научникам, откровенно говоря, было бы сложно работать в таких примитивных условиях: бедновато жили планетяне в смысле высоких технологий.
— А рисовать, допустим, умеете? — не отставал Сифоров.
— Банк программ графического творчества отсутствует. Возможно использование модуля точного воспроизведения последовательностей.
— Ага, — сказал Владимир Иванович, удовлетворённо откидываясь на спинку стула.
Жданов обеспечил блок питания, электромоторы и ременной механизм, на месте выстругали и сколотили раму, выгнули шасси. Каучук вырезали из покрышек авто. Попробовали с рейсфедерами — мажут, карандашами — ломаются; нашли получше способ. Через несколько часов в переговорной установили неказистую, но простую и надёжную конструкцию. Сперва движение валиков было неравномерным, дёрганым, бумага рвалась. Постепенно отрегулировали. Сам товарищ Сталин заходил полюбоваться на работу устройства.
Каучуковые валики протягивают рулон плотной бумаги, Проша быстро-быстро светит встроенным в его голову маломощным «лучом смерти», вычерчивая на поверхности контуры рисунка, обозначения, фигуры и штриховку. Специально обученный сотрудник, очень серьёзный молодой человек, из решета посыпает невидимый пока рисунок густой маслянистой сажей. Там, где прошёлся Прошин луч, сажа прилипает к статическому электричеству. Остаётся только стряхнуть излишек, через второй слой бумаги прогладить почти готовый лист нагретым утюгом — и вот она, подробная и верная карта. С изогипсами, с реками и лесными массивами, населёнными пунктами. С тонкой косой штриховкой разной плотности, обозначающей людей и технику.
Вот только отличить на этих космических картах части РККА от соединений Вермахта было совсем не просто. Бредёт толпа гуманоидов на восток, а с какой целью она бредёт — наступает или совсем наоборот — поди разбери. Союзники тут помочь ничем не могли, потому что, во-первых, друзей от врагов традиционно отличали по особым радийным устройствам-меткам, а во-вторых, как уже совершенно уверился Сталин, сами испытывали какие-то серьёзные проблемы технического характера.
Никаких серьёзных проблем ему эта группа, разумеется, создать не могла. Но лицо планетника при донёсшихся из леса звуках лая исказилось, а это означало, что приближается какая-то угроза. А это, в свою очередь, означало, что угрозу следует подавить.
Старкиллер отлепился от дерева и рывком встал на ноги. Закружилась голова, заныли сломанные рёбра. Он не обратил на это внимания. Боль ничего не означает. Потом он исправит своё тело с помощью бакты и медитаций.
— Куда-а? — сказал ему планетник по имени Коля. — У нас же один «ТТ» на троих.
— Я справлюсь, — ответил Старкиллер, не слушая дальнейших возражений.
Чужое мнение не имело значения. Только мнение Учителя. И отчасти его собственное. Но, наверное, ему всё-таки хотелось оправдаться. Перед собой, перед Колей. Перед Эклипс.
— Пройди по ручью, собаки потеряют след, — торопливо выговорил ей земной лейтенант. — Выйдешь ниже по течению, потом в лес на восток, ищи наших. Требуй, чтоб тебя немедленно отвели в Особый отдел, там отдашь вот это.
Он сунул в руки Юно небольшой плотный конверт, повторил, чётко выговаривая слова:
— Особый отдел, запомнила?
Старкиллеру на мгновение стало смешно. Ну да, планетник же не видел его в бою… в настоящем бою. Молодой ситх немного смутился.
Нервный лай приближался. Старкиллер шёл навстречу погоне, огибая плотные кусты и привычно снимая с пояса меч. Когда вся твоя жизнь подчинена войне, первое столкновение с неизвестным противником всегда требует осторожности. Со временем любая война становится рутиной, любой враг превращается в очередную проходную фигурку. Но пока этого не произошло, чем более ты уверен в своей Силе — тем более осторожным следует быть. Дилетантам «везёт», профессионал всегда рассчитывает встретить другого профессионала.
Как сам он встретил этого лейтенанта в фуражке с красной звёздочкой — символом земного могущества.
Коля не отставал, пробирался по лесу след в след. В руке он сжимал свой чёрный пулевой бластер.
Старкиллер уже знал, что на Земле световые мечи не были известны. Он несколько раз, не сбавляя шага, взмахнул рукоятью, не включая пока лезвие. Изящное оружие цивилизованных времён.
Сейчас ситх не желал быть цивилизованным. Он мог бы отвести глаза преследователям, запутать рычащих гончих, но боевая ярость уже привычно застилала глаза всполохами багрового пламени. Лорд Вейдер был бы доволен: Учитель черпал Силу в ненависти — ученик не видел смысла в ином пути.
Старкиллер ускорил шаг, почти перешёл на бег. Грубая речь спешащих навстречу охотников становилась всё громче, но лай гончих постепенно сменялся неуверенным скулёжем. Животные прежде людей чувствовали настоящую опасность.
Он сорвал с плеча грязный ритуальный плащ, отшвырнул в сторону. Деревья разбегались, страшась оказаться на пути ситха. Он сделал ещё два быстрых шага и прямо перед собой увидел вскидывающих нелепые длинные ружья человечков и жмущихся к земле зверей со вздыбленной серой шерстью. Сбоку что-то предостерегающе кричал припадающий на колено планетник, но Старкиллер уже не обращал на это внимания.
«Я — Пылающий Гнев Вейдера».
Гнев Вейдера был бы страшен, куда страшнее случившейся катастрофы. Страшнее любой катастрофы. Но гнева уже не было.
Есть ситуации, когда любая мера ярости оказывается бесполезной. Просто потому, что бывшее не сделать не-бывшим, мёртвых друзей — живыми, а взорванные турболазеры — боеспособными.
«Палач» как боевая единица флота был окончательно уничтожен. Да, оставались некоторые турели, оставалось несколько единиц палубной техники во вспомогательных ангарах. Оставалось два полка штурмовиков, вероятно, более эффективных, чем любой из существующих на этой планете родов войск.
Но сам «Палач», его флагман, гордость Империи, линкор невероятных размеров и мощи, способный одним своим присутствием склонить к сотрудничеству правительство самой непокорной звёздной системы, — теперь «Палач» не смог бы защитить себя от атаки пары фрегатов, потому что для этого, как и для орбитальной бомбардировки, кораблю нужны турболазеры, а турболазеров больше не было.
Линкор сходил с верфи с неполным составом артиллерии — как и всего остального. Сперва предполагалась обкатка основных корабельных систем — набора, планетарного и гипердвижков, генераторов щитов, силовых установок. Тот минимальный состав турболазеров, который всё-таки наличествовал, был прорежен диверсией мятежников на орбите Фондора.
Кулак Владыки ситха проломил панель обшивки. Владыка ситх отвернулся от панорамы — плащ взметнулся за широкой спиной, как жадное чёрное пламя, — и тяжело зашагал по каюте.
Не сейчас, но он был намерен разобраться в причинах такой удачливости повстанцев. Нарушение сверхсекретного режима строительства волновало его не сильно: девятнадцать километров тайны — это абсурд. Но филигранная работа брандера, абсолютно точная атака каламарского фрегата, уничтожившая рубку линкора, — всё это слишком серьёзно для простого стечения обстоятельств.
Обстоятельств не существует.
Существует только Сила.
Или предательство.
Сила или предательство. Сильному незачем предавать: он и так справится с обстоятельствами.
Часть артсистем они восстановили усилиями корабельных техников, для введения в строй остальных потребовалась бы георазработка газовых гигантов этой звёздной системы — вырастить искусственные кристаллы было негде, — а для перенастройки дроиды нуждались в планетарных ресурсах. К счастью, взаимопонимания с Владыкой Сталиным удалось достичь относительно легко — Вейдер начинал думать, что желтоглазый земной ситх просто не понимает масштаба собственной Силы либо в большей степени озабочен своей маленькой планетарной войнушкой, — и дотянуться до местных Юпитера или Сатурна получилось бы довольно быстро.
Так или иначе, оставшейся энерговооружённости «Палача» вполне хватило бы закончить нелепый планетарный конфликт за одни стандартные сутки и перейти наконец к решению более важных вопросов. Разумеется, после того как осядет пепел, поднятый в атмосферу вулканической активностью на месте бывшей Державы Рейх.
Вейдер вступил в военный союз и не собирался хоть чем-то вызвать неудовольствие грозных кремлёвских ситхов. Он согласился на техническое сотрудничество, предоставление научной информации, присутствие военных наблюдателей, которые, впрочем, так и не успели прибыть. Наличный состав турболазерных установок был приведён в готовность, но сразу после того, как капитан Игнази голосом продублировал его приказ о начале планетарной бомбардировки и повернул ключ активации силовых контуров турелей, серия чудовищных взрывов потрясла корабль.
