Владимир Балашов - Ликабет
Нолин собрал всех для принятия присяги. Центурионы держали в руках знаки центурий-сигнумы, шесты с металлической оковкой, крюком для ношения на плече и знаком центурии на верху. Все сигнумы были без изысков, одинаковые как братья близнецы. Каждый венчала открытая ладонь. Нолин что-то говорил о знаке достоинства для каждого легионера, присяге. В конце все сказали 'иурамус' и разошлись по казармам.
С этого момента у них появились знаменосцы-сигниферы и тренировки пошли в доспехах.
Настоящие щиты и мечи весили меньше учебных, но тяжесть кольчуги и шлема делала занятия только тяжелее. Однако они привыкали быстро. Тренировки, вначале сокращенные во времени, вскоре восстановились в полной мере, стали тяжелее и, пожалуй, интереснее. Действовали они теперь по большей части в строю, хотя Нолин и проводил занятия по фехтованию. Однажды Приск высказался по поводу того, что в схватке один на один подготовленный рыцарь из их группы сделает любого. Старший центурион пожал плечами
- Настоящая война - это не бой самцов из-за самки, которая ляжет под того кто победит- сказал он по-латыни. Пиний как обычно переводил - Лично меня от подобной любви воротит. Но не в этом дело. Настоящая война это война за свое государство, своих близких и здесь для победы хороши все средства. А насчет поединка можно попробовать - он взял гладий и вызвал из строя Приска.
- Можешь воевать по-своему. Я буду по-своему. Задача легионера держать свое место в строю и прикрывать своих товарищей, поэтому я буду биться не отступая.
Они встали перед строем, и Приск скоро понял, что достать Нолина не так-то просто. Тот держал тяжелый овальный щит с удивительной ловкостью, и отражал яростные наскоки Приска действительно не сходя с места. Небольшой уклон, слегка продвинутый щит, удар мечом снизу вверх и соратник Валерия по оружию вынужден отскакивать назад. Через пять минут схватки Приск уже задыхался, покрылся потом, а его седоватые вихры повисли мокрыми сосульками по щекам. Нолин же был так же свеж, как и в начале схватки. Короткий выпад, и его противник, получив удар повыше паха сел на землю, и оперся на щит. За кем осталась победа, сомнений ни у кого не вызвало, более того всем было понятно, что старший центурион мог закончить схватку в самом её начале. После этого он все-таки решил преподавать фехтование в конце тренировки, так сказать факультативно.
Они тренировались уже третью неделю. Тренировались упорно. Нолин спуску никому не давал. Упражнения, изученные в многочасовых тренировках становившиеся привычными, заменялись новыми, и снова было напряжение и пот. Но они были уже другими, и какие либо физические усилия их не пугали. Тела были как литые сжатые пружины. Даже доспехи после первых тренировок в которых, у них к вечеру подгибались колени, теперь казались обычной одеждой. Из всей их армии отпросилось чуть больше десятка, и как объясняли их контуберналии по действительно важным делам. Тем временем осень вступала в свои права. Дни становились короче, а ночи холоднее. Деревья с каждым днем желтели и редели, и просыпаясь с утра они заставали крыши и плац осыпанные разноцветными опавшими листьями. Подобное стремительное наступление осени поражало их заграничных коллег. Осень у них наступала позже. Их общее количество Валерий уже знал точно. Сто пятьдесят шесть человек. Большинство итальянцы и немцы. Знал он также и то, что скоро многие из них уедут. Кончались отпуска. Когда стало сильно холодать по ночам, в их комнаты принесли жаровни с углями. Это было единственное средство обогрева, и в общем оно пока помогало. Тепло держалось до утра. Что будет дальше, Валерий мог лишь гадать. Когда он спросил об этом Нолина, тот только пожал плечами.
- Никому здесь зимовать не придется. Если же и вправду сильно похолодает, поставим дежурных, они будут менять угли столько, сколько будет нужно.
У них теперь было все что, наверное, было в римском легионе. Караул, сигниферы, буккинаторы, дежурные по казарме на ночь, опционы, и наряды на готовку еды, которую каждая контуберния готовила самостоятельно. Продукты выдавали центурионы. В общем, жизнь шла своим чередом, и Буховцев можно сказать отдыхал. Он знал, что все это скоро закончится и ему предстоит дружеское общение с ФСБшниками, магами и еще бог знает с кем. В финале же будет его запуск в прошлое, и если смотреть на вещи без всякой мистики, то вероятный конец. Хотя в мистику он теперь верил. Верил, потому что видел сам.
Прошло чуть больше месяца, когда он получил повышение до старшего опциона, заместителя центуриона, а их центурия стала именоваться первой. То есть фактически он был старшим из младших командиров-принципалов. А при их офицерском составе из шести человек на когорту это была ответственная должность. Именно к этому видимо и вел дело Нолин.
В этот раз после отбоя они сидели в комнате своей контубернии. За закрытыми ставнями окнами шел косой холодный дождь. Изредка порывы ветра подхватывали струи дождя и бросали их на стены казармы, и тогда по стенам слышалась нестройная барабанная дробь. Однако в комнате было тепло. Источником тепла была кованная полуведерная жаровня в углу. Жаровня была полна углями и они сквозь сетку кованного металла тлели огненным шаром. Кроме жаровни комнату освещал масляный светильник на столе. Они сидели, кто за столом, кто на лежанке и болтали ни о чем. Это было единственное занятие в свободное время. Ни сигарет, ни вина, ни книг здесь не было. Можно было бы сообразить карты, но никому убивать время подобным образом не хотелось. Поэтому разговоры и рассказы были их единственным развлечением, впрочем, как и в шестом нижегородском, когда Валерий там был на карантине.
Последнюю неделю зарядили дожди, и похолодало. Нолин пытался проводить занятия даже под дождем, но разбитый плац под множеством ног превратился в раскисшее месиво, огромную лужу грязи и тренировки пришлось прекратить. Основное их занятие теперь было недолгие на день или на сутки с ночевкой походы по окрестной местности. После них приходилось чистить доспехи от ржавчины, которая из-за погоды появлялась регулярно. Делалось это тряпочкой и песком. Кадка с ним стояла в углу комнаты и на ней сейчас была жаровня. Занятие это было как раз на полдня, после доспех аккуратно протирали тряпочкой смоченной а масле. Центурии уходили по одной по две ежедневно. С собой брали продукты, вооружение, шанцевый инструмент. Все эти запасы еды, одежда, кирки, лопаты подвешивались на палке с перекладиной, щит на левое плечо и в поход. С собой брали кожаные палатки и это наверное была самая тяжелая ноша, поэтому в походе ее несли по очереди. Походное вооружение дополняли пилумы, с которыми тренировались последнюю неделю, но из-за дождей прекратили. Что же всего не успеешь. Их центурия вернулась из похода сегодня ближе к обеду. Успела до дождя. Повезло. Третья ушла в поход после обеда, и как им там сейчас в палатках под косым дождем можно было только гадать. У Валерия от их похода осталось ощущение прогулки на пикник. Об этом сейчас и разговаривали сидевшие в комнате и слегка разомлевшие от тепла легионеры.
- Еще две недели осталось. Марк, ты домой не собираешься? - спросил Клит у Марка Павла
- Домой? Антонио на прошлой неделе уезжал. Я ему сказал, чтобы передал брату, что задержусь здесь. У нас пиццерия семейная, они подождут. Так что все нормально.
Говорил итальянец на русском языке, хотя и на весьма специфичном. Освоил за месяц с небольшим. Способности к языкам у него были поразительные. Гораздо лучше, чем у всех у них к латыни. Вынужденные ежедневно общаться на латинском языке они к вечеру от него уставали, и желали нормального общения. Все что они усвоили - это команды, набор ругательств и простейшие слова из окружающего их мира. Сильва - лес, аква - вода, флувиус-река, кастра - лагерь, миле романорум - римские воины, это о них. И все другое в этом роде. С таким словарным запасом тяжело и культурного человека тянет поговорить на нормальном языке.
- Брат тебя сейчас не узнает, наверное - рассмеялся Клит.
- Меня сейчас никто не узнает. Сам себя не узнаю. - Марк провел рукой по похудевшему лицу и показал тугой бицепс на правой руке.
- Я тоже себя не узнаю - подтвердил Ваирус - набор костей и жилы. Думаю, сейчас из своей рыцарской группы пятерых подряд бы завалил. Интересно, что нам старший центурион еще приготовил.
- Будь уверен что-нибудь да приготовил, только времени на это у него почти не остается - сказал Валерий.
- Тебе виднее командир. Ты с ним часто общаешься.
Нолин Буховцева никак среди других не выделял, но то, что между ними есть какая-то связь, со стороны было заметно. После занятий они частенько беседовали около трибунала в конце плаца. При разговоре присутствовал Пиний, но лишь для того, чтобы думали, будто разговор идет на латыни. Поэтому Валерий знал, что сборы закончатся через неделю. Дальше из-за погоды тянуть было глупо, да и так у всех дела. Закончится все общим походом дня на три на четыре и нападением варваров. С различными викингами, руссами уже договорились, поэтому Нолин и отправлял их в походы почти ежедневно.
