Олег Дивов - Выбраковка
Дальше развивать тему он не стал, а просто трижды выстрелил из «беретты» в область замка. Дверь разворотило так, что даже пинать ее не пришлось – отлетела сама. Гусев шагнул в комнату, оказавшуюся маленьким складом, битком набитым какой-то бумажной продукцией, наткнулся на остолбеневшего Юрина и смачно врезал ему рукояткой «беретты» промеж глаз. Юрин охнул и сел на задницу. Гусев дал ему несколько секунд посидеть, чтобы клиент как следует прочувствовал, насколько же хорошо ему вломили, а затем почти не целясь пустил Юрину иголку в ногу. Виновник безобразия тихонько всхлипнул и упал навзничь.
– Вот так-то, – сказал Гусев. Он снял пистолеты с боевого взвода, убрал их на место, закурил и с наслаждением затянулся.
В дверь ворвался экипаж «труповозки» – трое мордоворотов, изображающих бригаду «Скорой помощи». За их спинами маячил Валюшок.
С другой стороны коридора пошел лифт. Наверное, спускалась Марина. Любому другому на ее месте Гусев бы не позавидовал, а эта девчонка и так за сегодня насмотрелась на всякое. Вряд ли ее особенно расстроит творящийся у выхода бардак.
– Где клиент? – спросили у Гусева деловито и требовательно.
– Вон, – махнул рукой Гусев, отходя к посту, садясь на место начальника и закидывая ногу на ногу. – И потерпевшая сейчас подойдет.
– Пусть тогда поторопится.
– Леша, будь другом, сбегай, приведи ее. А-а, вот и она.
Гусев достал рацию и вызвал Центральное.
– Это Гусев, – сказал он. – Клиент пытался бежать, обездвижен, сейчас грузим…
– Не «грузим», а «грузят», – поправили его «медики». В данный момент двое из них, отдуваясь, проталкивали носилки с Юриным через узкую проходную, а третий, с фонендоскопом на шее, осуществлял руководство.
– …служба безопасности была спровоцирована клиентом и оказала сопротивление. Есть три незапланированных обездвижки. Немедленно сюда группу поддержки, милицейское прикрытие и обязательно нашего дознавателя, чем скорее, тем лучше. Похоже, здесь есть чем заняться. Я остаюсь на месте, буду встречать. Только поскорее, ладно? Все, жду.
У проходной остановилась потерпевшая, щеку она теперь зажимала платком.
– Круто, – сказала Марина, оглядев лежащие на полу тела.
– Ну-ка, девушка, что это у нас такое? – подскочил к ней «врач». – Та-ак, посмотрим. Ну что же, ничего страшного. Пойдемте, пойдемте…
– Счастливо, – бросил Марине Гусев.
– Пока, – вздохнула она. – Спасибо.
Валюшок подошел к бездыханному телу начальника поста, нагнулся и осторожно защелкнул предохранитель лежащего на полу карабина.
– Лихо ты их, – признал он. – Только в следующий раз меня не береги так, ладно?
– Тебя клиент перекрыл, – буркнул Гусев.
Валюшок поднял глаза на дырку в потолке и ничего больше не сказал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Смерть Влада вызвала среди современников оживленную дискуссию: куда направилась его душа – на небеса или прямиком в пекло? Сторонники обеих точек зрения приводили свои аргументы, но со временем возобладал третий вариант, который и лег в основу легенды.
«Группа поддержки» объявилась минут через пятнадцать – без малого десяток выбраковщиков во главе с дознавателем АСБ. Выглядел дознаватель как форменный душегуб – нечто среднее между ожившей смертью и Дракулой из очень дешевой кинострашилки. Приданный группе милицейский представитель что-то ему рассказывал, а монстр заразительно смеялся и хлопал в ладоши.
– Ты не слышал эту хохму, Пэ? – спросил дознаватель у поднявшегося ему навстречу из кресла Гусева. – Парня спрашивают – чего это у тебя ухо в кровище? Да вот, говорит, пытался с собой покончить, ухо размочалил. Промазал, короче. Как же это можно – сам себе в голову стрелял и промазал? А ты попробуй, говорит, попади в таких условиях – я же на бегу стрелял…
Гусев одобрительно фыркнул:
– По-моему, я этот анекдот читал когда-то. Здравствуйте, господа.
– Ну, ты и наколбасил тут! – заметил милицейский капитан, озирая поле боя.
– Завидно? – спросил Гусев, хитро прищурившись.
– Подумаешь! Трое с газушниками, ты стрелял первым, разумеется…
– Вон туда посмотри. – Гусев ткнул пальцем вверх.
Милиционер поднял голову, увидел пулевое отверстие и впал в глубокое раздумье.
Под ногами принялись надрывно стонать – это первому охраннику вкатили антидот. Валюшка передернуло – он уже испытал на себе, как бывает плохо, когда действие препарата обрывается искусственным путем.
– Отойдем, – посоветовал дознаватель, косясь на пострадавшего. – А то мало ли что. Обувь потом не отчистишь, вонять будет неделю. Ну, Пэ, докладывай. Мы слушаем.
Гусев начал рассказ – очень сжато, но ничего не упуская. Валюшок отметил – первым делом его ведущий объяснил, что охрана ни в чем не виновата, поскольку не знала, с кем имеет дело. Все-таки было в этом странном человеке нечто от средневекового рыцаря. Возможно, он понимал справедливость и порядок в несколько утрированном виде, но вот элементарной честности ему было не занимать.
Тем временем группа поддержки разделилась – двое выбраковщиков остались у двери, еще двое блокировали лестницу наверх, пятеро набились в тесный лифт и уехали, как сказал один из них, «закрывать етажи». Дознаватель и милиционер делали пометки в блокнотах. Очухавшийся начальник охраны уполз под стойку, и там его мучительно рвало. Остальные двое лежали пластом и хрипло дышали. На бедняг вообще не обращали внимания – помочь им сейчас было нечем, а опасности они не представляли.
«Хорошо, что меня не тошнило, – подумал Валюшок. – Нет, Гусев, я тебя за ту выходку со стрельбой по мне не простил. Но, кажется, я уже понимаю, зачем это было сделано. В первую очередь ты хотел, чтобы я не издевался попусту над людьми, посылая иголки направо и налево. Интересно, каждого новичка в АСБ встречают такой церемонией?»
На пульте звякнуло.
– Эй, молодой! – крикнули от двери. – Посмотри, кого нелегкая принесла.
Валюшок за пульт охраны зайти не рискнул – там было грязновато и лежало слабо шевелящееся тело. Он просто лег на стойку боком. Система здесь была стандартная, уроки в подготовительной группе не прошли даром – он мгновенно увидел нужные кнопки, а заодно разглядел и посетителя.
– Ничего особенного, – сказал он. – Мужик как мужик.
– А ствол… Ствол он в какой руке держит? – тревожно спросил один из выбраковщиков, суя руку за пазуху. Это было до того натурально сыграно, что Валюшку понадобилась целая секунда, чтобы понять – над ним издеваются.
– У него на плече гранатомет, – парировал он и нажал на кнопку. – Да!
– Что, заснул? Открывай давай! – рявкнул динамик.
Дознаватель с радушной улыбкой на этот голос обернулся и сделал Валюшку знак – открывай. От двери махнули рукой. Валюшок послушно разблокировал замок. Визитер шагнул на порог, окинул помещение хозяйским взглядом и побледнел.
– Здравствуйте! – обрадовали его. – Здесь Агентство социальной безопасности. Предъявите удостоверение личности, будьте любезны.
– Я председатель собрания акционеров, – хмуро представился вошедший.
– Замечательно! – воскликнул дознаватель. – Где же вы были? Идите скорее к нам!
Вошедший перестал бледнеть и начал заливаться краской.
– Ну, мы пошли отчеты писать? – спросил дознавателя Гусев.
– Давай. Эй, юноша! С боевым крещением вас.
– Спасибо, – пробормотал Валюшок.
– Живи! – напутствовали его.
Они быстро дошли до офиса, причем Гусев всю дорогу молчал. Только на вопрос, разве не положено отчеты писать по окончании дежурства, он соблаговолил ответить загадочной фразой, после чего снова умолк.
– Следующее приключение назначено на полночь, – сказал он. – А пока что хватит. Мне нельзя помногу, у меня синдром детренированности, понял?
Валюшок кивнул и остаток пути размышлял, что именно у Гусева могло детренироваться.
В офисе Центрального они поднялись на второй этаж и прошли в «рабочую», которую Валюшок до этого видел лишь мельком, – огромную комнату, заставленную рабочими столами командиров групп и ведущих. На столах громоздились кучи бумаг, стояли канцелярские наборы и всяческие финтифлюшки. Особенно Валюшка поразила чья-то здоровенная кружка с надписью «Это я убил Джона Леннона».
– Данилов выдрючивается, – бросил через плечо Гусев, когда пораженный Валюшок уставился на сие произведение искусства. – Данила всем направо и налево объясняет, что «Битлз» – розовые сопли. А вот хэви-метал – это да! Кстати, а твое мнение?
– Ну, в принципе «Битлз» действительно не «Металлика», – пробормотал Валюшок. – Только не до такой же степени…
– Вот именно, что не до такой.
Гусевский стол оказался совершенно гол и покрыт толстым слоем пыли. Вокруг стола притулились три стула, явно знавших лучшие времена.
– Кресла поперли, разумеется, – вздохнул Гусев. – Даже мое. Совсем обнаглели. Ладно, садись. Или вот что, иди-ка за соседний. Хозяин в отпуске, не обидится.
