Константин Калбанов - Мы наш, мы новый...
— Ваше превосходительство, — стараясь подобрать тембр так, чтобы его было слышно и вместе с тем, чтобы не доставлять неудобства командующему, обратился к нему Дукельский. К слову заметить, сделать ему это было трудно, так как он и сам имел контузию, но также обладал и куда более молодым и крепким организмом, что в немалой степени позволяло бороться с недугом.
— Георгий Владимирович, разыщите капитана второго ранга Науменко и пригласите ко мне.
— Ваше превосходительство, вам необходимо отдохнуть. Доктор сказал…
— Мне известны рекомендации доктора, — устало и как-то болезненно вздохнул Макаров, — Однако, время уходит.
— Петр Афанасьевич уже давно здесь, все офицеры штаба и командиры кораблей, как вы и приказывали также дожидаются в кают-компании, — раненых уже свезли на берег, а саму кают-компанию привели в относительный порядок, хотя запахи там были далеки от благовоний, — но если позволите…
— А вот на них боюсь моих сил уже не хватит. Что-то я себя переоценил. Передайте им, чтобы занялись осмотром кораблей, оценили понесенные потери и полученные повреждения. Надеюсь до завтра ничего не случится, а я буду чувствовать себя гораздо лучше, — одобрительный взгляд лейтенанта, — Передайте Лощинскому, чтобы усилил охрану входного створа, все мероприятия целиком и полностью на его плечи, — снова одобрительный и понимающий кивок, — а Науменко пригласите сюда, — Макаров со страдальческой улыбкой взглянул на офицера, который теперь уже осуждающе смотрел на адмирала. Вот ведь понимает, что необходим отдых и встречу с офицерами отложил на завтра, так отчего же не отложить и встречу с Науменко, силы-то не безразмерные, эвон как висел на нем, — с Науменко мне встретиться необходимо, а потом только отдыхать.
Макаров тяжко вздохнул и откинулся на спинку дивана, запрокинув голову. Вроде полегче. Но это только обман, не прошло и минуты временного облегчения, как голова опять налилась звоном и болью. Нет, ну что ты будешь делать, боль пульсирует с такой силой, что кажется будто глаза наливаются кровью и вот-вот лопнут. Да-а, контузия здоровья все же не прибавляет.
— Ваше превосходительство, — Науменко старается говорить потише, а потому Макаров едва расслышал его слова. Но услышал, открыл глаза и сел прямо, устремив взгляд на давнего товарища.
— Здравствуй, Петр Афанасьевич. Присаживайся, мне так будет куда удобнее.
— Как ты, Степан Осипович?
— Могло быть и хуже, но Бог миловал. Спасибо, что не сорвался и не ринулся в атаку. Признаться боялся, что не выдержишь.
— Я и не выдержал. Песчанин удержал.
— Хороший у тебя зять, а главное выдержанный. Уверен, что он настаивал бы на бездействии даже при более плохом развитии ситуации, хотя куда хуже-то. Но, могло быть, могло. А как он обосновал свою позицию?
— Настаивает на выходе уже сегодня вечером. Предлагает ночную атаку эскадры Тóго, которому однозначная дорога в Сасебо. Признаться, подостыв, я пришел к тому же выводу.
— Я приказал позвать тебя, чтобы отдать именно этот приказ. Но раз уж мы думаем одинаково, хотелось бы знать твое мнение.
— Мы с Антоном Сергеевичем прикинули возможные варианты… Степан Осипович извини, тебе конечно нужно отдохнуть, но время терять ой как не хочется, да и нельзя, возможность может быть упущена.
— Поэтому ты здесь, а с остальными беседа состоится только завтра. Продолжай.
— Я взял на себя смелость и отправил один миноносец вслед за японцами на пределе видимости, чтобы потом не плутать.
— Напрасно только один. Нужно было выслать хотя бы четыре. Опасно.
— Понимаю, но когда прибыл за разрешением, то ты уже отдыхал, поэтому решил взять на себя ответственность.
— Через сколько твой отряд будет готов к выходу?
— Еще час и мы сможем выйти в море.
— Тогда не затягивай, как только будешь готов, выводи отряд. Тóго сегодня намылил нам холку, постарайся сделать так, чтобы он об этом пожалел. Только прошу, риск должен быть разумным, главное – не эскадра, главное – удар по коммуникациям.
— Степан Осипович, в этом плане у Песчанина появилось предложение, которое я не могу не одобрить. Ты уж извини.
— Не устал еще извиняться, — болезненно поморщившись и попытавшись улыбнуться произнес адмирал. Вот только улыбка вышла вымученной, лишний раз показав, насколько сейчас плохо адмиралу, — излагай.
— Необходима совместная операция с отрядом Владивостокских крейсеров. Если Иессен со своими кораблями займет позицию между островом Дажелет и скалами Лианкур, скажем вот здесь, — Науменко указал на висящей карте точку предполагаемого рандеву, — мы сможем легко их там найти. Ты понимаешь, что не все транспорты можно будет пустить на дно. Если они окажут сопротивление, это одно, но ведь могут и не оказать. Так что же отпускать их? Песчанин предлагает забирать призом. Высаживаем призовую команду, пароходы под эскортом миноносцев сопровождаем к крейсерам.
— Песчанин очень толковый молодой человек. Что же он хочет воспользоваться призовым правом. Я вижу твоего зятя деловая хватка не оставляет даже на войне.
— Как раз о судах с грузами он выразился однозначно. Топить. А вот те, что будут перевозить войска вызывают его опасения. Честно признаться мне тоже не блажит отпускать солдат, которые вполне себе могут потом обратить оружие против нас, здесь же, в Порт-Артуре. Но если они не окажут никакого сопротивления, то я не представляю как быть, чтобы не нарушить международного права. Вот же навязали нам на голову политиканы. Нашим предкам было куда проще, увидел врага, уничтожил и никаких гвоздей.
— А сопровождать призы, стало быть во Владивосток?
— Так предлагает Песчанин и с этим был согласен я. Но признаться, до сегодняшнего дня.
— Что же изменилось?
— А то, что после сегодняшнего боя, я просто не вижу как Тóго сможет не допустить наши крейсера в Артур, а им здесь самое место и сегодня, как никогда. Опять же, призы проще будет сопроводить сюда, чем с риском протаскивать через Корейский пролив.
— А почему же тогда встреча у Дажелета? Может в Восточно-Китайском море?
— Думаю, что все же лучше будет у Дажелета. Пройдемся гребенкой по проливу, сгребем все что попадется под руку. Только бы личного состава хватило, что-то мне подсказывает, что добычи будет больше, чем мы сможем проглотить.
— Ничего, прикажу Иессену подсадить на крейсера дополнительных людей из экипажа, вот и будут призовые команды. Как только будешь готов, выдвигайся. О крейсерах я позабочусь. Петр, наши корабли мы худо-бедно починим, к сожалению не все и не так скоро, так что у Тóго в скором времени опять будет преимущество на море, ведь его корабли будут в строю пораньше наших. Я понимаю, мой приказ будет звучать двояко, с одной стороны не рисковать без нужды и направить основные усилия на коммуникации, а с другой постараться нанести потери японской эскадре.
— Не волнуйся, Степан Осипович, всю эскадру Тóго я не обещаю, но минимум на два корабля можешь рассчитывать смело. Выздоравливай.
Науменко поднялся и ободряюще кивнув, направился к выходу. Все что нужно оговорено, что не сказано, Макаров поймет и так, а остальное – пустые разговоры. Ни к чему они. Пора наконец заняться тем, к чему он готовился уже почти два месяца, скрежеща зубами тогда, когда в бой шли другие.
ГЛАВА 3
— Давай помалу.
— А чего помалу-то, давай на полной.
— Я те дам на полной. Я те ноги повыдергаю, глядишь и польза будет, еще больше полегчаешь. Ты вот висишь и виси, эвон бинокль покрепче держи. И вообще, надень головные телефоны, пока башку не открутил.
Антон стоя на корме "Чукотки" с улыбкой наблюдал за перебранкой двух аэронавтов, один из которых висел в специальной подвеске, что-то типа спасательных кресел, которые в его мире использовали спасатели для вертолетных лебедок. Аэронавты, оказавшиеся в Порт-Артуре, всячески старались облегчить конструкцию, чтобы как можно больше уменьшить поднимаемый груз, а соответственно и объем аэростата, уж больно было неудобно применять большие шары с палубы корабля.
Идея принадлежала самому молодому из команды, страстно увлекшихся этим чудом, родившимся в девятнадцатом веке. Он же оказался и самым легким, а потому ему и предстояло играть первую скрипку, все же его вес был едва пятьдесят килограмм, а подняться нужно было очень высоко, минимум на пятьсот метров, так как "Чукотка" была от Чемульпо примерно в пятидесяти милях. Нет, детально он рассмотреть ничего не сумеет, слишком далеко, так что и оптика с высокой кратностью не поможет. Элементарно руки будут дрожать, будет раскачивать сам шар и аэронавта, ведь это даже не палуба миноносца, так что мотать должно немилосердно, хотя ветерок и слабенький, но кто его знает, что там происходит в верхних слоях.
