Сергей Шхиян - Кукловод
Маша больше ничего не спросила.
— Ладно, надеюсь, вы все правильно поняли, — сказал голос, — я вам завидую. У вас все в будущем, а у меня, увы, в прошлом.
— Будет тебе прибедняться, — не выдержав его ханжеской кротости, сказал я, а княжна, как прежде, молчала.
— Когда разберетесь с Иваном… — продолжил он.
— Что сделаем с Иваном? — не поняла девушка.
— Покончим, — опять в один голос объяснили мы.
— Все рассказать не могу, уже не остается времени. Из леса вы попадете в Троицк, — сказал уже только он. — Там, все поймете на месте.
— Камень, надеюсь, работает? — спросил я, имея в виду «генератор времени» в старинной усадьбе под городом Троицком, замаскированным под могильную плиту. Садясь на этот камень, можно было перемещаться во времени.
— О нем даже не думай, он перемещает только вперед, в будущее.
— Тогда как я попаду в прошлое?
— Это не твоя забота, — торопливо сказал он, словно, куда-то в сторону, — пока вы болтали, вышло время, мне нужно уходить.
— Погоди, расскажи толком, что нам делать дальше?
— Может быть, тебе еще подробную инструкцию написать, — торопливо пробормотал он, — по инструкции неинтересно жить. Все, исчезаю, и пусть Маша не перебарщивает с левитацией.
— С чем? С какой еще левитацией? — переспросил я, но ответа не услышал.
— Я не поняла, что он сказал, что такое леви?…
— Левитация, — машинально договорил я. — Это что-то вроде полетов во сне и наяву. Ты умеешь летать?
— Я? — испугано переспросила она. — С чего ты взял?!
— Ни с чего, это не я сказал.
— А как получилось, что ты сам с собой разговариваешь через дверь? — вдруг спросила она.
Я понял, что пришло время поговорить начистоту. Однако сначала я вышел из бани посмотреть, что испугало «гостя», и отчего он так неожиданно исчез.
Я огляделся.
Небо и звезды закрыли тучи, кажется и, правда, собирался идти снег. Кругом было тихо, не лаяли даже собаки. Я глубоко вдохнул морозный воздух, взял с перил массивный компас в медной оправе и вернулся к княжне.
— Кажется, все спокойно, — ответил я на ее невысказанный вопрос. — Сейчас разожгу лучину, и поговорим.
— Не нужно зажигать свет, — попросила она. — Давай посидим в темноте.
Я не стал спорить, ощупью нашел лавку и сел.
— Маша, я не совсем тот человек, за которого себя выдаю, — сообщил я.
— Знаю, — спокойно сказала она, — я давно догадалась. Откуда худородному дворянчику знать о карбонариях? Да и одежда у тебя необычная, не наша.
Замечание о худородности, мне не понравилось, хотя в сравнении с ее старинной фамилией и родословной это и соответствовало действительности.
— Ну и кто я, по-твоему, такой?
— Не знаю, но точно не русский.
Урусовой, как потомку Ордынского князя Едигея Мангита, любимого военноначальника Тамерлана, самое дело, было рассуждать о моих корнях.
— Не русский, почему ты как думаешь?
— Ты неправильно говоришь, многих твоих слов я никогда не слышала и не понимаю. Я заметила, что ты даже толком не знаешь французского языка.
— Это действительно убийственный довод, — согласился я. — Какой же русский без совершенного французского, это нонсенс.
— А. я что говорю! — обрадовалась она. — Разве можно так сказать: «убийственный довод», ты хоть сам себя понимаешь?
— Понимаю, и твои правнуки тоже будут меня понимать. Я, Маша, попал сюда из будущего. А человек, с которым мы разговаривали, тоже был я. Понимаешь, он еще раньше знал, что на нас нападут в этом селе, и что мы с тобой будем сегодня ночевать в этой бане. И специально пришел предупредить, как нам спастись от твоего брата.
Выдав весь этот бред, я замолчал, понимая, что сейчас так заморочу бедной девушке голову, что она вообще перестанет понимать на каком она свете. Однако Маша вдруг сказала:
— Это-то, положим, я поняла. Ты толком скажи, откуда ты взялся?
— Откуда? Говорю же — из будущего…
Девушка повернулась ко мне лицом. Я этого не мог видеть в темноте, но почему-то почувствовал.
— Далось тебе меня морочить! Сознался бы, откуда к нам приехал и все дела. Клянусь, я тебя никогда не выдам, ни под пыткой, ни на исповеди!
Я подумал, что она права, не стоит грузить ее тем, в чем и сам не очень разбираюсь, временными теориями. Однако сразу я не смог придумать за кого себя выдать. В голову пришли «папский легат», и «агент влияния», но я решил, не рисковать и выдал точное место своего рождения.
— Хорошо, только это между нами, я приехал с острова Мадагаскар.
— Ну, вот, так бы сразу и сказал, — почему-то успокоилась она. — И как у вас там?
— Сказочно! Кругом Индийский океан и сплошные малагасийцы. И еще у нас там живет райские птицы и лемуры!
— А зачем ты приехал сюда?
— Мне было предсказание поехать в далекую северную страну и встреть там прекрасную девушку.
— Правда? — тихо спросила она.
— Святая правда, а по пути я заехал в Италию и стал карбонарием.
— А почему ты в карете надо мной смеялся? — подозрительно, спросила она.
С «карбонарием» я, кажется, переборщил. Пришлось выкручиваться.
— Потому, что мы, карбонарии, совсем по-другому одеваемся. Почему у тебя на шляпе нет красной ленты? И где отделка на плаще? Какая ты после этого, — я замялся, не зная, какое у карбонария может быть женское окончание, и ляпнул первое, что пришло в голову, — каробонарка?
Довод был принят. Как всегда бывает, складная правдоподобная ложь оказывается убедительней правды. Мы посидели молча, потом девушка Маша убрала мою руку со своего колена и осторожно спросила:
— А что тот, что был за дверями, говорил, о родстве?
Я, честно говоря, и сам не очень понял, что имел в виду «гость», даже заподозрил его в лукавстве. Однако объяснил, как уразумел:
— Между близкими родственниками часто существует духовная связь. Они даже могут понимать друг друга без слов. Когда у тебя появятся другие близкие люди, более родные, чем кровная родня, тобой сложнее будет манипулировать. Прости, управлять.
Вопроса, что это за «близкие люди», я не дождался. Маша молча сидела рядом со мной и о чем-то думала. Я выглянул в банное окошко. Небо уже посветлело, и нам пора было выступать.
— Пошли, — сказал я, — скоро начнется снег.
Княжна сразу же встала и вышла наружу.
Я тоже поднялся и начал навьючивать на себя амуницию.
— Ты скоро? — позвала девушка. — Мне почему-то делается страшно.
— Уже иду, — заторопился я. — Похоже, твой брат где-то недалеко. Иди за мной и не отставай.
Мне и самому было не по себе. Не так страшно, как во время нашей первой встречи с князем Иваном, но в чем-то сопоставимо. Так, как будто за спиной появился опасный человек.
Я вышел наружу, раскрыл крышку компаса, с трудом разглядел стрелку, сориентировался, и пошел, как было сказано, точно на восток. Снег был еще не глубокий, сантиметров десяти, но ноги все равно вязли и двигались мы медленно. Маша начала отставать, я подождал ее и взял под руку. Она не противилась и послушно шла рядом.
— Наверное, ты прав, — сказала она, когда мы дошли до леса, — люди почему-то и без слов, чувствуют друг друга. А ты, когда все кончится, опять вернешься на свой остров?
— Вернусь, — сказал я, — мне иначе нельзя.
— Наверное, это и хорошо. Мне все равно никогда бы не разрешили выйти за тебя замуж. Родители меня любят, балуют, но мы с тобой не ровня.
— Это точно, — согласился я, — к тому же я женат.
— Ты мне не говорил. А где сейчас твоя жена?
— Не знаю, мы потеряли друг друга, — ответил я, осматривая деревья, в поисках обещанных зарубок. — Надеюсь скоро ее найти.
— Она кто?
— Ты хочешь сказать мадагаскарка? Нет, она русская женщина, — ответил я, наконец, увидев затесанный, как было оговорено, ствол сосны.
— Она, как и ты, худородная? — то ли пытливо, то ли ревниво, спросила Маша.
Далось же княжне мое незнатное происхождение! Нужно было, как минимум, прижать хвост ее княжеской спеси. Быть при ней мещанином во дворянстве мне никак не светило.
— Не совсем, ее прапрадедушкой был царь и великий князь Иоанн Алексеевич, старший брат императора Петра, — как о незначительной детали, сообщил я, — а дедушкой император Иоанн Антонович.
— А разве у императора Ивана VI были дети? — после долгого молчания, убитым голосом, спросила княжна.
— Дочь, — выдал я за истину, собственную рабочую гипотезу происхождения своей жены. — Мать моей супруги.
Ход оказался правильным, больше о древнем княжеском роде Урусовых и о моем скромном происхождении разговоров у нас не возникало.
Глава 8
Добраться до избушки лесника оказалось непросто. Я все время сверялся с компасом и искал зарубки на деревьях, а это занимало много времени. Скоро нас начал донимать голод. Маша не жаловалась, держалась мужественно и старалась не отставать. Без привычки к пешей ходьбе, она заметно устала, но княжеская гордость не позволяла ей жаловаться. Я старался ей помочь, «придерживал под локоток», но лес был тяжелый, нечищенный, завален павшими деревьями, и идти было трудно.
