Александр Чернов - Чемульпо-Владивосток
Какая из торпед, божественная или алкогольная, на пределе дистанции все же дошла до "Асамы", а какая затонула на полдороге, определить не удастся уже никому. Но вот эффект от попадания получился несколько неожиданный...
Всю реальную русско-японскую войну восьмерка японских броненосных крейсеров проходила с пороховой бочкой в башнях главного калибра в виде нескольких десятков снарядов. Такое решение было принято конструкторами для повышения скорострельности в начале боя, на чем особо настаивали заказчики, исходя из опыта войны с Китаем. Это было бы не слишком опасно, пользуйся японцы и дальше родными английскими боеприпасами.
Черный порох внутри британских снарядов - штука, ко вторичным детонациям достаточно не склонная. Шимоза же, на которую стал переходить японский флот в конце XIX-го века, при большей фугасности особой стойкостью не отличалась. Ее стабильности еще кое-как хватало на то, чтобы собственные боеприпасы не разнесли в клочья башню вместе с расчетом при попадании русских снарядов в ее толстую вертикальную броню. Но вот взрыва торпеды на более тонкой крыше башни для их трепетной шимозной натуры оказалось чересчур. На "Варяге" так и не поняли, что именно грохнуло на "Асаме", потому что для торпеды взрыв смотрелся слишком уж эффектно, а для общей детонации зарядных и снарядных погребов все же скромновато...
По мере сближения шансы на нанесение друг другу повреждений у "Варяга" и его пока еще двух оппонентов увеличивались. Но первую серьезную кровь "Варягу" пустили не "Нийтака" с "Нанивой", а практически уже списанный Рудневым со счетов "Чиода". Поняв, что противник его игнорирует, и видя полную беспомощность своей артиллерии при стрельбе на циркуляциях переменного радиуса и направления, выписываемых крейсером из-за заклиненного руля, командир Мураками отдал беспрецедентный в боевой обстановке приказ: "Стоп машины!" Кровь моряков "Асамы" требовала мести!
После того, как "Варяг" перестал постоянно выскальзывать из прицелов, артиллеристы "Чиоды" добились, наконец, попадания. Неудивительно, они находились в наилучшей позиции - "Варяг" как раз проходил по траверзу менее чем в двадцати кабельтовых от нее. Их корабль не обстреливался (спорадический, без особой корректировки, огонь 75-миллиметровок "Варяга" не в счет), а, остановившись, представлял собой весьма устойчивую платформу для стрельбы.
120-миллиметровый снаряд с "Чиоды" взорвался при попадании в борт, прошив насквозь сетку с койками (все же эта импровизированная мера защиты давала не больше половины шансов на успех), образовав надводную пробоину и перемолов в пыль пару тонн кардифа. Под истошный визг осколков в носовую кочегарку хлынули клубы дыма и угольной пыли из горловины ямы, которую пришлось быстро задраить двум кочегарам, мгновенно сменившим расу и превратившимся в чернокожих. Не смертельно, но на нервы действует. Вернее, не смертельно для корабля, а тот, кому не повезло получить в голову осколок снаряда или кусок угля с полкило весом, вряд ли смог бы выразить свое мнение на этот счет. После боя надо будет озаботиться заделкой пробоины, она хоть и надводная, но на ходу и при волнении ее может заливать.
Только теперь Руднев понял, что полностью игнорировать вражеский корабль, даже находившийся в таком плачевном состоянии, как "Чиода", нельзя было категорически. Но и отвлекать только что пристрелявшихся по "Наниве" артиллеристов тоже не хотелось. Впрочем, если чуть довернуть влево, "Чиода" попадал в сектора обстрела двух кормовых шестидюймовок. Если их наведением займутся с кормового дальномерного поста, то японцу придется больше бегать, чем думать о стрельбе по "Варягу"!
Через минуту огонь кормового плутонга мичмана Балка дал понять каперангу Мураками, что для корабля стоять на поле боя - это не только проявление неуважения к противнику, но и чрезмерное упрощение наводки для его артиллеристов. С третьего залпа накрытие, с пятого попадание в борт. Из офицерских кают потянуло дымком. К тому моменту команда "Полный вперед!" уже достигла машинного отделения, и "Чиода" снова заковылял к берегу, неуклюже рыская на курсе то вправо, то влево, в зависимости от того, какой машине прибавляли оборотов. Вскоре второй шестидюймовый снаряд с "Варяга" разорвался, снеся "Чиоде" трубу и отперфорировав дефлекторы вентиляторов.
Едва различая даже корму своего крейсера из-за окутавшего мостик дыма, Мураками решил, что он еще легко отделался, но больше так дразнить богов не стоит. Очевидно, подготовка артиллеристов "Варяга" получше, чем на его корабле, постоянно прозябавшем на стационерной службе и не имевшем нормальных учений со стрельбой больше года. Смерти ни он, ни его моряки не боятся, но умирать надо с толком. А без толку подставляться под огонь не стоит. Постреляем на циркуляции. Не так эффективно, но еще пару удачных попаданий шестидюймовых снарядов "Чиода" может просто не пережить. Затоплены три отсека, переборки текут как дуршлаг и держатся больше на честном слове - кораблю-то уже больше пятнадцати лет. Надо думать, как доковылять до рейда Чемульпо и заняться ремонтом, да и команду "Асамы" принять на борт.
С этими грустными мыслями командир "Чиоды" начал разворот машинами в сторону Чемульпо. Не сойти с этого фарватера без руля достаточно сложно, пусть стрельбой занимается старший артиллерист. Останавливаться, кроме как для подбора шлюпок с "Асамы", командир крейсера больше не собирался. По большому счету, выбив в одиночку "Корейца", он свою часть работы уже сделал...
Рудневу же, по мере усиления огня остающейся "в деле" японской четверки, все меньше хотелось мимо нее проходить. А что, если попробовать воспользоваться преимуществом в маневре одиночного корабля перед группой и заставить оппонентов "потанцевать"?
- Лево руля! Штурман, следите за ориентирами! Когда будем подходить к опасным глубинам, право на борт и постарайтесь обрезать хвост японской колонне! О "кроссинг Т" слышали? Вот и сделайте его, только наоборот.
Заметив, что "Варяг", разрывая дистанцию, отклоняется вправо, японцы решили, что русские предпочитают рискнуть навигационно вместо продолжения артиллерийского боя. Теоретически, в прилив "Варяг" мог пройти самым краем канала по мелководью и потом уйти мелким восточным фарватером. Парируя маневр Руднева, командир вынужденно находящегося во главе колонны японцев "Акаси" тоже решил принять вправо, чтобы не допустить увеличения дистанции и держать противника под огнем. Однако он не имел опыта управления соединением кораблей, тем паче настолько разнотипных, как собранный с бору по сосенке четвертый боевой отряд...
Пропавший на "Асаме" Уриу, спешно отбыв на "переговоры", не оставил других указаний по ведению боя, кроме "отходить строем кильватера, постоянно держа противника под огнем". Это и пытались делать командиры японских кораблей, но каждый немного по-своему. При отсутствии указаний от головного крейсера, "Такачихо" пошел ему в кильватер, повернув последовательно, а "Нанива" выполнил поворот "вдруг", чтобы принять строй пеленга. Неопытный командир "Нийтаки", попав в положение буриданова осла, слишком долго колебался с принятием решения, и в итоге тоже был вынужден пойти за "Такачихо", чтобы сохранить хоть какое-то подобие строя. Но именно подобие.
В результате этих шараханий кильватер, так удачно составленный японцами после снятия со стоянки, нарушился. Через две минуты "Нанива" в результате несогласованного маневра оказался между японской боевой линией и отвернувшим "Варягом". Чем не только блокировал линию огня "Такачихо" и "Акаси", но и, створившись с ними, организовал русским артиллеристам замечательную групповую цель. Петрович, вспомнив подобную ситуацию при Цусиме в нашей истории, пихнул локтем старарта и, не отрывая бинокля от глаз (сбылись детские мечты!), приказал, дословно цитируя адмирала Небогатова:
- Бить в кучу!
- Простите, но... Куда бить?
- Ну что же Вы за артиллерист-то такой, Сергей Валериянович! Ведь у вас есть минута, максимум две пока японцы створились! Любой перелет по "Наниве" сейчас - это возможное попадание по "Акаси" или "Такачихо"! Они же все трое в эллипсе рассеивания! Максимальная скорострельность из всего, что можно, по "Наниве"! Пока мы лежим на этом курсе - беглый огонь!!!
В следующие несколько минут японская стрельба была скомкана поворотом и неудачным маневром "Нанивы". Строго говоря, нормально вести огонь мог только он. И, подтвердив высокую квалификацию своих наводчиков, добился попадания в первую трубу "Варяга". В тот же отрезок времени "Варяг" ответил ему тремя попаданиями, и еще один снаряд на перелете угодил в "Акаси".
В итоге была разрушена часть внешнего кожуха трубы русского крейсера. Но к ее падению за борт это не привело, трубы "Варяга" были, в отличие от оппонентов, двухслойными. Дыра с рваными краями уменьшила тягу котлов носовой кочегарки, но это никак не сказалось на скорости хода: все-таки почти полуторное резервирование. На "Варяге" стояло тридцать котлов, а для полного хода хватило бы пара от двадцати четырех, если топить с форсировкой. В бою это "излишество" себя вполне оправдало...
