Артём Рыбаков - Взорвать прошлое
" Есть!" - возликовал внутренний голос, Я поднял фотоаппарат, подстроил фокус и сделал первый снимок колонны. И практически сразу после этого в наушнике голос командира спокойно, даже буднично приказал:
- Всем внимание! Работаем! "Балка-Три" - товсь! - и, спустя секунду. - "Балка-Три" - огонь!
Правее, там, где дорога делала плавную широкую дугу, вспухло несколько облачков порохового дыма…
***
"Вот он твой момент истины и вершина карьеры, майор! - подумал Александр, когда мимо замаскированной позиции промчалась кавалькада немецких мотоциклистов. - Второе лицо во вражеском государстве, как говорится, на узкой дорожке встречаешь. Права на ошибку у тебя сейчас нет. Сдохни, но дело сделай! Хотя, если принять во внимание, сколько мы готовились, дохнуть, скорее всего, не придётся…" - и он сплюнул три раза через левое плечо, так - на всякий случай. В приметы он не верил, но, как человек, побывавший во всяческих передрягах, кое-какие тонкости ощущал. Вроде как тогда, в Молдавии, когда совершенно неожиданно выскочивший из-за кучи битого кирпича "румын" вскинул свой калаш, а он, только получивший четвёртую звезду на погоны, зацепился погонным ремнём за так некстати торчавшую из стены арматуру. Боевик ощерился, покрепче перехватил свой автомат за смешную деревянную рукоять, а он не успевал ничего сделать: ни освободить свой ствол, ни достать пистолет, ни даже броситься врукопашную… И единственное что оставалось - умереть с честью. Диким усилием воли он заставил тогда себя не закрывать глаза, и, ощерившись так же как его противник, бросил тому в лицо: "Промахнёшься, сука!". Смешно, но "румын" действительно промахнулся, хоть и разделяли их какие-то жалкие три метра! Пули раскрошили кирпич в двух сантиметрах от левого плеча, и в одном - от правого… Потом в дверном проёме нарисовался Кучер, и, походя, завалил "румына". Всякое бывает…
И, чтобы такого "всякого" не случилось на этот раз, они с Бродягой проверили и перепроверили каждую мелочь.
Фугасы разделены на группы, каждая из которых носит своё название: "Балка" (блокирующие дорогу осколочные направленного действия), "Обруч" (основные, фугасные заряды), "Замок" (зажигательные). И теперь ему достаточно скомандовать: "Замок-Четыре" - товсь!", как ребята за пару секунд переключат управление на нужный контакт, и по следующей команде строго определённый участок дороги захлестнёт огненный вихрь. Главное вовремя команду подать, а для этого он должен видеть картину боя в целом. В силу этого он сейчас не сидит в окопе, а разместился чуть поодаль, на микроскопической возвышенности метрах в двадцати в глубь леса.
Вот Зельц сообщил о подходе колонны. "14:58". Ровно в три показался головной дозор.
"Скажи кому, не поверят! Так только в кино бывает - контакт в ровно… - и тут же мысли перескочили на насущное. - Шесть мотоциклов в две колонны. Идут уступом, занимая всё полотно дороги… Они баррикадой и поработают, да и нам запас по дистанции и времени на всякий случай нужен… "
- Всем внимание! Работаем! "Балка-Три" - товсь! - и, спустя секунду. - "Балка-Три" - огонь!
"Дальше еще четыре заряда "Балки-Два" и "Балки-Один", но их прибережём на случай прорыва".
Визжащий смерч свинца и стали смёл с сёдел седоков первых двух мотоциклов и зацепил водителя левой во втором ряду машины. Он выпустил руль и его трёхколёсный "конь" ткнулся в бок соседу. В образовавшуюся преграду на полном ходу врубились мотоциклы последнего ряда. В бинокль да с расстояния в сто метров это всё было видно как на ладони.
"Ага, "пулемётная" машина тормозит! "Ублюдок" с солдатами и легковушка за ним - тоже…"
- "Балка-Четыре", "Обруч-Один", "Обруч-Два" - товсь! - "И раз, И два, И три…" - Вместе! Огонь!
Шрапнель четвёртой "Балки" накрывает "тевтонскую тачанку", водитель которой повисает на руле, и неуправляемая машина катится в кювет.
Перед следующим грузовиком встаёт стена огня и земли - сработал первый "Обруч"… И практически в тот же момент срабатывает второй заряд - пятикилограммовый фугас, спрятанный в полотне дороги. "Всё, об этих эсэсовцах можно забыть. Теперь - главная цель".
Дистанция между машинами была метров двадцать, так что у водителя чёрного "Хорьха" оставалось время среагировать. Идущие перед ним две машины при экстренном торможении развернуло поперёк дороги и сейчас громоздкий лимузин несло прямо на них. "Колёса заблокировались, рулём работать сейчас будет… Жаль мне его, беднягу. Вспотеет перед смертью…" - определил Александр и скомандовал:
- "Замок-Один" и "Обруч-Три" - товсь! "Обруч" - первым, "Замок" - по моей команде! Огонь!
Взорвавшийся почти под передним колесом четвёртой машины ещё один пятикилограммовый заряд сдвинул штабную легковушку к центру дороги, окончательно блокируя путь автомобилю рейхсфюрера. О пассажирах этой машины тоже можно не вспоминать - взрыв практически оторвал переднюю ось, все стёкла вылетели, так что "Хорьх" протаранил уже полуразвалившийся остов.
"Однако водила у тебя, Генрих, хороший! - констатировал Александр, заметив, что удар далеко не так силён, как предполагалось. - Сумел погасить скорость… А вот так?"
- "Замок-Один" - огонь! - с азартом крикнул он в микрофон, и над сцепившимися машинами вспух огненный шар.
"Всего-то двадцать литров загущённого топлива и тротиловая шашка, а как красиво и грозно со стороны смотрится!"
Колёса машины, ещё минуту назад гордо нёсшей на переднем крыле номерной знак "SS-1", пришли в движение и она медленно-медленно покатилась назад.
"Ага, так и знал, что огня испугаетесь…" - теперь уже злорадно подумал Фермер.
- "Обручи" с пятого по седьмой - товсь!
И, выждав, когда гордость германского автопрома закроет собой маркер на одном из телеграфных столбов, скомандовал:
- Огонь!
Почти одновременный взрыв центнера тротила (в основных зарядах решили суррогаты не использовать) поднял над шоссе стену камней и земли, но Александр успел заметить, что от взрыва основного, тридцатикилограммового фугаса, спрятанного в глубокую воронку почти в центре насыпи, машина Гиммлера приподнялась в воздух, при этом вся её передняя часть загнулась вверх, словно мысок восточной туфли.
"Есть!" - облегчённо выдохнул Александр.
- Внимание! "Обручи" по готовности запускаем все, начиная с восьмого. Потом, в том же порядке - "Замки". Огонь!
***
Я думал, что взорвусь от переполнивших меня эмоций, когда шоссе скрылось за стеной огня и земли! - "Вот так мы, вот так "офисный планктон"! "Исполнили" самого рейхсфюрера! И даже не сильно вспотели!"
Желание пуститься в пляс было так сильно, что мне пришлось в прямом смысле привести себя в чувство - несколько раз шлёпнуть себя по щекам. "Успокойся! Есть ещё одно дело, которое надо выполнить, а плясать и веселиться будем, когда ноги отсюда унесём!"
На шоссе было, с нашей точки зрения, полное благолепие - ни одной целой машины не осталось. Даже грузовик с солдатами, замыкавший колонну, чадил, съехав в кювет с правой стороны дороги.
- Фермер в канале! Внимание! Контролеры, вперёд!
Вот оно - то самое дело. Ещё с вечера решили, что если нам не удастся "уделать" все машины в колонне и основную цель придётся, по охотничьей терминологии, "добирать", то из-за нехватки времени "контроля" как такового не будет. Но кости легли шестёрками вверх и мне с Доком предстоит потрудиться.
Положив фотоаппарат и один из мобильников в противогазную сумку, я достал из немецкого ранца ещё одну "лейку", в которой оставалось плёнки ровно на пять кадров, и повесил на шею. Поменял каску.
"Теперь второстепенное оружие…", - и я взял с бруствера тридцать восьмой ЭмПэ. Теперь отличить меня от одного из эсэсовцев, охранявших конвой Гиммлера, нельзя было и с пяти метров. Полевая форма СС, каска, автомат и петлицы роттенфюрера. Серёга одет примерно так же.
Нам нужно проскочить несколько десятков метров до дороги и, если там ещё кто шевелится из высокопоставленных гостей - добить и сфотографировать. А если "правка" не нужна, то просто сделать несколько снимков. Плевое, на первый взгляд, дело…
Рванули мы, пригнувшись, через полосу отчуждения, что вдоль дороги шла, словно спортсмены-олимпийцы. Я бегу, а в голове секундомер тикает. На дороге огненный ад - огнесмесь из наших фугасов горит, горючка из разбитых машин, покрышки… А нам там ковыряться…
И надо же такому гадству случиться, что ровно в тот момент, когда мы на полдороги были, из-за леса вынырнул давешняя "рама". "Твою ж мать! К лесу побежим - орлы люфтваффе поймут, что дело нечисто и для острастки могут из пулемёта… К дороге бежать - тоже подозрительно будет…"
- Серёга! - ору. - Разворачивайся в сторону леса и стреляй! - а сам автомат с плеча скинул, рукоятку из предохранительного паза выщелкнул, и короткими куда-то в сторону Минска огонь открыл.
Док в расклад въехал быстро и "поддержал" меня огнём. Так, стреляя и пятясь, мы прошагали несколько метров, пока самолёт на разворот не пошёл.
