Алексей Волков - Флаг Командора
– Потому и говорю: молодец! – объявил доктор.
– Да, англичане очень благоразумный народ, – серьезным тоном соглашаюсь с ним.
Петрович внимательно смотрит на меня, а потом машет рукой:
– Да ну вас!..
– Кстати, о благоразумии, доктор, – вспоминаю я. – Зачем вы полезли на палубу фрегата? Умельцев помахать саблей и абордажным топором у нас, слава богу, хватает.
– Ну, я, это… – смущается Петрович. – Все бросились, и я с вами. Вдруг кого ранят, так помочь.
– Саблей, которая была у вас в руке? Вообще-то правильно. Добить сразу, чтобы не мучался.
Насколько я помню, клинок у доктора был в крови, но этого я уже не говорю. Дружески хлопаю Петровича по плечу и прохожу мимо.
– Да, пока не забыл, Сергей, – окликает меня доктор.
Он один из немногих, кто иногда зовет меня по имени. Он, Лудицкий да еще Флейшман.
– Слушаю вас.
– Британцы очень хотели узнать, кто же мы по национальности.
– А вы?
– Как мы договаривались, ничего не сказал.
Благодарно киваю и следую дальше.
Интересно, что это их заинтересовало наше происхождение? Тем более что большинство из команды – французы. Есть ли разница, кто еще примешан к ним? В Архипелаге, где полно авантюристов из большинства стран мира! Вон, теперь даже русские есть.
У двери стоит поставленный мною часовой. Стоит вольготно, облокотившись на переборку. Да и что ему? Дверь заперта снаружи, нападения не предвидится, и поставлен он главным образом против своих. Не зоопарк все-таки. Солидные люди. С деньгами.
Нет, убивать ценных пленных никто не подумает, но здесь дамы, и мало ли что…
– Все спокойно? – спрашиваю для порядка, ибо все ясно и так.
Матрос кивает, а затем с интересом спрашивает:
– Сколько?
Понимаю, что речь идет о захваченных деньгах, и искренне отвечаю:
– Не знаю. Никак сосчитать не могут.
Флибустьер расплывается в довольной улыбке. Раз не могут, значит, много. Что еще надо для неверного пиратского счастья?
– Пойду перекинусь словечком с пленными. – Поворачиваю вставленный ключ и деловито вхожу в каюту.
По нынешним временам и кораблям, не каюта, а целые апартаменты. Даже с балконом. Моя на бригантине ни в какое сравнение не идет. Или теперь это тоже моя?
Лорд на правах раненого возлежит на кровати. Рядом сидят его дочь и толстый сэр. Служанка возится в углу.
На правах победителя по-хозяйски опускаюсь в свободное кресло. Шляпу принципиально не снимаю. Здесь подобный жест значит многое.
– Жалобы есть, господа? – тоном поверяющего из вышестоящего штаба спрашиваю у присутствующих.
– Благодарю. Ваш лекарь был столь любезен, что извлек пулю и сделал мне перевязку, – учтиво сообщает мне лорд.
Киваю, и тут в дело вступает толстяк:
– Капитан Санглиер! Я хочу узнать, по какому праву вы захватили наш корабль?
– Не капитан, а Командор, – поправляю его.
Нечего понижать меня в звании, хотя, конечно, никакое это не звание, а так, прозвище.
– Извините, Командор, – несколько сбивает спесь толстяк.
Ему-то откуда знать, что никаких чинов в его времени я не имею? Да и вообще, еще не родился.
– Но все равно, по какому праву? Ведете себя, как корсар…
– А я и есть корсар на службе его величества французского короля. Надеюсь, джентльмену верят на слово и бумаги показывать не надо?
Это я вспоминаю популярный анекдот про игру соотечественника с чопорными британцами.
Толстяк анекдота не знает, и потому намек остается для него непонятным. Да я к этому и не стремился. Не поймет-с. Англия.
И тут я понимаю, что вопрос был произнесен на французском, ответ – на английском. Должно быть, я машинально продолжил беседу на том языке, который знал лучше.
– Прибегнуть к обману с флагом… – переключается тогда на другое сэр Чарльз. Снова на французском.
– Не обман, а военная хитрость, – поправляю его на том же языке. Понимаю, что прононса у меня нет, но черт с ним!
Тут же замечаю, что возмущение толстяка во многом наиграно. Говорит, а сам смотрит на меня внимательным взглядом, словно пытается найти ответ на очень важный для себя вопрос.
Дочка лорда тоже то и дело устремляет на меня свои ясные очи. Сквозь природное высокомерие в них сквозит какое-то чувство, однако я не специалист по женским взглядам и даже не пытаюсь понять какое.
Один лорд достаточно безучастен, если, конечно, это не хваленая британская выдержка. Да служанка не лезет в мужской разговор и ведет себя так, словно ее вообще нет.
Отчего-то перед глазами вновь встает картина: хмурое море, остров и пиратская эскадра под британским флагом, без предупреждения атакующая лишенный хода круизный лайнер и беззащитных людей на берегу…
Воспоминание порождает злость. Хочется сказать лордам что-нибудь резкое, грубое. Такое, что разом поставит их на место.
Только не привык я говорить заведомые грубости при даме. Не так воспитан. К сожалению.
– Сейчас война, – напоминаю вместо ругани. – Поэтому все претензии направляйте королям. Хотя к вашей нации у меня есть свой отдельный счет.
– А вы не француз, Командор, – внезапно произносит сэр Чарльз.
– Я этого и не утверждал. Я корсар на службе французского короля. Место моего рождения не играет никакой роли.
Чуть было не ляпаю, что у меня в команде есть даже англичане, но вовремя прикусываю язык. Не стоит подводить ребят под возможную петлю. Британцы позволяют соотечественникам творить любые зверства, лишь бы они были направлены на другие народы и какой-то процент от добычи шел в руки королю и лордам. В противном случае расправа бывает короткой.
– К вопросу о правах. У вас есть право выбора, – перевожу разговор в деловое русло.
Должно быть, в моем тоне промелькнуло нечто такое, что пленники сразу поняли: шутки в сторону. Пришло время решить их участь.
– Что это за право? – встрепенулся лорд.
– Элементарное. Вы можете сами выбрать один вариант своей судьбы из трех. Первый – вы мои пленники. Следствие – выкуп и свобода. Второе – вы военнопленные, и вашу судьбу решает король или тот человек, которому он поручит данное дело. Третий вариант самый трагичный. Смерть. Я пират, и меня простят. Решение за вами.
– Вы в состоянии убить безоружных? – впервые вмешалась в разговор леди.
Страха в ее голосе я не почувствовал. Скорее любопытство, смешанное с презрением.
– Я – нет. Но желающие всегда найдутся. Кроме того, я уважаю чужой выбор, а уж что кому нравится…
После моих слов воцарилось молчание.
Не знаю. По-моему, лучшим вариантом было бы объявить себя военнопленными. Со знатными людьми редко обращаются плохо. Отдохнули бы до конца войны. Франция – чудесная страна.
По взглядам, которыми обменялись лорд и сэр, понял, что подобный вариант их не устраивает. То ли за это полагается на родине наказание, то ли они натворили такое, что на хороший прием в плену им рассчитывать не приходится.
Выяснять я не стал. Какое мне дело? Да и вариант с выкупом прельщал меня намного больше. Что король может дать мне за пленение инспектора? Медаль или большую королевскую благодарность в устной форме?
Да я, откровенно говоря, и рассчитывал, что плен будет отвергнут. Войны здесь идут не по одному году, а какой богатый человек может позволить себе на неопределенный срок отойти от дел? Так можно и богатства лишиться, и положения. Интриги-то везде ведутся. Уж проще раз заплатить.
– Вы сами объявили, командор, что я ваша пленница, – вновь подала голос леди Мэри.
При этом на слове «ваша» она сделала ударение. И опять посмотрела на меня со смесью высокомерия и какого-то ожидания. Уж не знаю, что я, по ее затаенной мысли, должен делать. Не то благородно отпустить на все четыре стороны с соответствующими галантными словами, не то хватать в охапку и нести в соседний номер. Виноват, в каюту.
Только не знаю, допустим ли тут последний вариант? Романтикам верить нельзя, а в остальной литературе сведения противоречивы.
Да и отпустить девушку тоже проблема. Кругом море. Глубоко.
– Сожалею, однако по законам Братства вся добыча принадлежит команде и делится в присутствии всех принимавших участие в деле.
Конечно, хамство, но это я к тому, что нечего смотреть на меня как на бога или дьявола.
Бледное лицо девушки вспыхивает в ответ, но от стыда или от гнева – не понять.
– И какая э… сумма выкупа? – интересуется толстяк.
– Вот об этом мы с вами и поговорим. Для начала, что можете предложить вы? Речь идет о присутствующих в каюте. Но если вам кто-то особенно дорог за ее пределами, то, пожалуйста, не стесняйтесь.
Дорогих людей не нашлось.
Странно, я ожидал, что леди вступится за капитана. Я-то, дурак, и не убил его лишь по этой причине. По повелительным интонациям леди и по готовности моряка я принял их за пару. Не зверь же – отправлять к праотцам жениха на глазах у невесты. Да она и сама поначалу вполне подтвердила мои предположения, набросившись на меня со шпагой.
