Юрий Корчевский - Боярская честь
Поставив коня в конюшню в своём дворе, я даже не стал обедать. Бросил Елене: «Попозже», и быстрым шагом пошёл на торг. Я обходил мелких торговцев, рассматривая их, а не товар.
Вот этот вроде подходит. Глаза живые, смышлёные, одет опрятно, чисто, но бедновато. Похоже — то, что мне надо.
Подойдя к нему, я спросил:
— Ты сколько за день зарабатываешь?
— Я же не заглядываю в твой кошель, барин.
— Не барин я, а боярин.
В эти века звание своё никто умалять не собирался и от другого терпеть бы не стал.
— Хоть и князь. Я свободный человек.
— Свободный, а дурак. Я работу тебе предложить хотел.
Я повернулся и пошёл прочь. Свет клином на этом мелком разносчике и продавце не сошёлся. Однако через несколько шагов услышал сбоку деликатное покашливание. Я скосил глаза — рядом семенил со своим лотком давешний торговец.
— Слышь, боярин, а что за работа?
— Ты же свободный человек, с боярином, да и с самим князем разговаривать тебе несподручно, чего же тогда меня догнал?
— Интересно стало.
— Ступай своей дорогой.
— Две полушки.
— Не понял — чего «две полушки»? Я ничего не покупаю.
— За день зарабатываю две полушки — ты же сам спрашивал.
— Не густо. Семья есть?
— А то как же.
— Хочешь зарабатывать больше? Только и крутиться надо будет как белке в колесе!
— Ежели чего супротив закону, то я не согласен. Скажем — скрасть чего или морду набить, или того хуже — не согласен я.
— С чего ты решил, что я тебе душегубские дела предложить намерен? Мне управляющий в деревню нужен, несподручно мне все дела самому делать.
Торговец задумался:
— Нет, не смогу — опыта нет.
— Опыт — дело наживное, лишь бы желание было. Коли сговоримся — объясню, помогу, да и сам в деревне бывать часто буду. Серьёзное дело пригляда требует.
Парень почесал затылок.
— Попробовать можно, а ну как не получится?
— Всего и делов, что назад, на торг вернёшься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.
Парень определённо нравился мне. Проходимец давно бы ухватился за предложение, а этот взвешивает силы. Одежда чистая — тоже плюс: за собой следит, значит, и за порядком следить будет.
— А сколь платить будешь, боярин?
— Вдвое против теперешнего заработка. А дальше от тебя зависеть будет. Отличишься, смекалку да разумение покажешь, честность и рвение к делу — добавлю деньжат. Не способен коли окажешься — уж извини, на торг вернёшься.
Парень снова задумался, и когда я уже стал терять терпение, решительно сказал:
— А пропади она пропадом, такая жизнь, с хлеба на квас перебиваюсь. Согласен. Где хоть деревня-то?
— Тридцать вёрст отсюда, Смоляниново называется.
— Знаю, сам недалеко от тех мест родился, из Бежицы я.
— Звать-то тебя как?
— Андрюшкой отец нарёк. А тебя как звать-прозывать?
— Боярин Георгий Игнатьевич Михайлов. Сейчас вот что — надо выбрать коня и подводу. Во всей деревне одна лошадь, а телега нужна позарез.
— Лоток с товаром куда?
— Сейчас лошадь с подводой купим — заедешь домой, оставишь лоток. С утра выезжаем. Ты где живёшь?
— На Архангельской — третий дом с угла, ежели от храма Златоустовского идти.
Мы пошли в угол, где торговали лошадьми, телегами, сбруей, сёдлами. Тут терпко пахло лошадиным потом и кожей от сёдел. Вдвоём выбрали смирного мерина, подобрали ему упряжь и телегу. Мерина сразу запрягли, Андрей положил на подводу лоток с мелким товаром, уселся на передок.
— Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.
На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.
Я уселся на телегу, важно бросил: «Трогай!» Объяснил Андрею, где мой дом. Как-никак он теперь управляющий моим хозяйством, лицо доверенное, и должен знать, где найти своего хозяина.
Когда расставались, я отсчитал ему четыре полушки — заработок за сегодняшний день.
К Елене я заявился усталый и голодный, накинулся на еду и, только насытившись, пересказал события прошедшего дня.
А после ночи, едва успев плотно позавтракать, я услышал у двора песню. Никак Андрей — стучать пока стесняется, решил таким образом о себе заявить.
Я взнуздал лошадь, вывел за ворота.
Мы выехали из города, и по грунтовке ехали рядом. Я по пути объяснял ему, что идёт стройка — надо закончить дома до осени, мельницу поставить. За плотниками нужен пригляд, среди крестьян старший — Архип. Подробно втолковывал, что делать и как.
— Грамоте учён ли?
— Учён, писать могу.
— Вот и отлично. Надо что будет — записывай, на память не полагайся.
После полудня мы почти добрались до деревни. Почти — это потому, что к дороге, нам наперерез бежал мужик. Я непроизвольно рукой взялся за саблю. Оказалось — это звероподобный Тимоня. Вот уж не ожидал, что он вернётся.
— Здравствуй, боярин. Не чаял на дороге перехватить — гляди, какая удача.
— И здрав буди, Тимоня. Чего случилось, что запыхался?
— Так ведь какое дело! Жернова я нашёл. Недалеко — вёрст пять отсюда. Пара — рубль.
Тимоня уставился на меня. Вот и случай проверить обоих — и Андрея, и Тимоню.
Я отсчитал из поясной сумы рубль, отдал Андрею.
— Езжайте с Тимоней, купите жернова. На подводе и привезёте в Смоляниново, Тимоня дорогу покажет.
Тимоня запрыгнул на подводу, хлопнул огромной ручищей Андрея по плечу:
— Трогай!
Я же поскакал к недалёкой уже деревне.
Пока меня не было, плотники, холопы и крестьяне попилили деревья, обрубили сучья, ошкурили, и всё успели перетащить на участки. Неплохо — я ожидал меньшего. Коли так пойдёт, через неделю первая изба готова будет — хотя бы коробка.
Надо бы ещё одну избу делать — сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость — работа есть, искать не надо.
Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.
Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если ещё к тому склонность есть — не всякий способен жизнью рисковать, для большинства спокойнее ходить за сохой, класть печи, ставить избы.
У кого бы узнать насчёт боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться — он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.
Степан не удивился моему приходу, словно ждал.
— Чего ещё болярин желает?
— Винца попить.
— Обеда ждать надоть.
— Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.
Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копчёной белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.
— Так что за нужда привела? — отвалившись от стола, спросил сытый Степан.
— Холопы боевые надобны, не менее двух, — выпалил я.
— Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет — его право. Только думаю — не всех холопов за собой поведёт. В Литве войско наёмное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.
— Да ну? — удивился я. — И где же мне этого Опрышко искать?
Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намёк понял и тут же отдал ему серебряный рубль.
— А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдёт не скоро — больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдёшь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку — второй дом.
— Вот спасибо, Степан! Думаю — ещё не раз свидимся за кувшином вина.
— Ловлю на слове, болярин. И совет даю — на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.
Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.
Дом нашёл быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.
— Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмёшь?
— Двух-трёх, если они у тебя не безрукие.
Боярин захохотал:
— А ты проверь!
Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.
— Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.
Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких — самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных — удар силён, да скорость не та.
Я выхватил свою саблю, холоп — свою. Все, в том числе и боярин Опрышко, с интересом глядели.
