Александр Михайловский - Мир царя Михаила
– Помилуйте, ваше величество, – шутливо воскликнул Ларионов, – пусть себе бездельничают и дальше. Но только, чур, находясь в мещанском сословии, и не пользуются больше привилегиями и льготами дворянства. Зато офицерский корпус и честные чиновники будут понимать, за что они тянут свою лямку, служа государю и России. По подвигу, Михаил Александрович, и награда будет.
Родственники вашей будущей жены говорят, что «долг тяжелей горы, а смерть легче перышка». Конечно, вносить в российское служилое сословие такое отношение к жизни было бы перебором, но укрепить чувство долга среди наших дворян следовало бы. Тем более что время сейчас суровое. Или мы сумеем укрепить Россию, или нас сомнут и слопают, и даже не подавятся…
Михаил посмотрел на сидящего рядом великого князя Александра Михайловича:
– Сандро, а ты что скажешь?
– Мишкин, – ответил тот вопросом на вопрос, – ты же хорошо знаешь моего папеньку? Бездельник – это самое страшное его ругательство, у него даже мой легкомысленный братец Миш-Миш был вынужден начать военную карьеру. Я думаю, что отец как Председатель Государственного Совета всецело поддержит тебя в этом начинании.
– Очень хорошо, – кивнул Михаил, – я все хорошенько обдумаю и чуть позже приму окончательное решение. Может быть, Виктор Сергеевич, вы еще хотите мне что-то сказать?
– Да, наверное, – ответил Ларионов. – Поймите, Михаил. Глава государства – это, как правило, не один человек, это команда, которая особенно необходима, если впереди столько дел, сколько будет у вас. Члены этой команды могут работать либо рядом с государем, либо на местах по всей России. Но всегда должен быть человек, на которого руководитель сможет опереться, как на свое второе я. Я имею в виду должность главы правительства и премьер-министра, на которую предлагаю вам назначить присутствующего здесь великого князя Александра Михайловича. Я думаю, что не пожалею, рекомендовав вам его, поскольку на этого человека можно навалить вагон и маленькую тележку дел, и он их потянет. Ну, и матушку свою не забывайте. Она женщина деятельная и умная. Возможно, ей тоже придется взять шефство над каким-нибудь немаленьким делом.
Император задумчиво посмотрел на сидящего рядом Александра Михайловича:
– А что, Сандро, думаю, Виктор Сергеевич абсолютно прав. Вот ты, друг мой, и попался. Это тебе не управлением торгового мореплавания руководить… Ты, помнится, в свое время «снял с Витте порты», то есть забрал у него в свое ведомство все морские порты в империи. Теперь взвалишь и его обязанности. Так что, Сандро, пойдешь со мной в Питер, разгребать тамошние авгиевы конюшни. А тут, на Дальнем Востоке и в Корее, наместник Алексеев с контр-адмиралом Ларионовым сами прекрасно управятся. Селяви, как говорят наши бывшие союзники, французы…
17 (4) марта 1904 года, утро. Токио, дворец МэйдзиИмператор Японии Мацухито
Итак, сегодня я попрощаюсь навсегда с моей дочерью Масако. Нет, это совсем не значит, что я ее больше не увижу. Вполне вероятно, что она навестит еще свою родину. Но это будет уже женщина с чужим именем и чужой верой. Хотя в жилах ее и ее детей будет течь божественная кровь потомков богини Аматерасу. Горько с ней расставаться, но ведь все равно когда-нибудь это пришлось бы сделать. Я хотел выдать ее замуж за принца Такэда Цунэхиса, достойного человека с прекрасной репутацией. Но даже я, чья власть безгранична, должен выполнить свой долг перед Родиной. Если брак Масако с новым русским императором спасет нашу страну от разгрома и позора, то так тому и быть.
За моей дочерью будет дано богатое приданое. Но и мы получим немалые выгоды от союза с Россией. Как глупо мы все недавно поступили, попытавшись решить спор между нашими государствами с помощью оружия! Надо было искать мирное решение всех противоречий между нами. А как мерзко выглядят эти проклятые англичане, которые втравили нас в эту войну? Боги наказали их – как рассказал маркиз Ито, Британия в самое ближайшее время ощутит горечь поражения и будет унижена так же, как Япония сегодня. Только, как мне кажется, русские поступят с ними не так благородно, как с нами.
А Масако… Она не должна считать, что я с ней поступил жестоко. Я читал, что Россия – огромная страна, и люди, населяющие ее, с уважением относятся к монархам и членам их семей. Моей дочери будут оказываться подобающие ее сану почести, ну, а сын ее, а значит, мой внук, станет когда-нибудь правителем этой могучей страны. А если что случится с мужем Масако…
Ведь недаром ей в детстве читали наши исторические хроники о женщинах-императорах, таких, как Суйко, дочери императора Киммэя, или Дзито, жены императора Тэмму. А императрица Го-Сакурамати, которая занимала Хризантемовый трон сто лет назад? Все в этом мире возможно, ведь и в истории России были императрицы, которые правили страной не хуже императоров-мужчин. Одну из них, которая, кстати, тоже была когда-то и просто супругой русского царя, ее подданные назвали Великой. И хотя она и была иностранкой, но все русские относились к ней, как к родной матери, так и называя ее – матушка.
Все. Пора. Пойду, попрощаюсь с Масако. Надо дать ей несколько добрых советов, которые помогут моей дочери быстрее стать своей среди чужих ей людей. Хорошо, что ей поможет в этом русский священник, которые вот уже почти три десятка лет проповедует в Японии. Говорят, что за это время он стал бо́льшим японцем, чем многие из тех, кто был рожден на священной земле Ямато.
Тогда же. Неподалеку от побережья острова СикокуВладелец рыболовной шхуны «Адзи-мару» Номура-сан
Вчера, когда я в Такамацу пытался узнать от своих знакомых купцов хоть какие-то новости, на стене здания городской администрации я увидел бумагу, в которой объявлялось, что война с русскими закончилась и со дня на день будет подписан мирный договор. До сведения всех владельцев торговых и рыболовных судов доводилось, что теперь они могут безбоязненно выходить в море. Русские корабли их не тронут.
Подумав, я решил рискнуть и на следующий день попытаться наловить хоть немного рыбы. Из-за того, что рыбная ловля в прибрежных водах была связана с огромным риском, цены на рыбу выросли, и купить ее мог далеко не каждый. Может, попробовать? Конечно, я рисковал потерять свою шхуну, но в случае удачи прибыль будет немалая, и я смогу наконец рассчитаться с долгами.
С утра на море был туман, и я обрадовался этому. Проклятым кораблям-демонам будет трудно нас обнаружить. Хотя, как рассказал мне один раненый морской офицер, которого я встретил в Осаке, от этих русских кораблей-демонов не спрячешься ни в тумане, ни в ночной мгле. Я не поверил ему, и, как оказалось, зря.
Где-то после полудня мой впередсмотрящий увидел странный корабль, вынырнувший из тумана. Тот словно птица летел над морем. Похоже, что это был один из кораблей-демонов. Иначе как объяснить, что из низкой и широкой трубы этого русского крейсера – а по размерам этот корабль был не иначе как крейсером – не валил густой черный дым, а скорость его была просто огромной.
Мы уже приготовились к смерти. Ну, или в лучшем случае к тому, что мы потеряем нашу кормилицу – «Адзи-мару». Но удивительно – русские не тронули нас! Чуть сбавив ход, корабль-демон прошел на расстоянии полета стрелы от нас. Я видел на его палубе русских моряков, которые махали нам руками и что-то кричали. Судя по их улыбающимся лицам, они не собирались делать нам ничего плохого.
Корабль-демон пронесся мимо и скрылся в тумане как наваждение. Мы все облегченно вздохнули и переглянулись. Похоже, что действительно наступил мир. А это значило, что нам, рыбакам, предстоит теперь много работы, по которой мы так стосковались…
17 (4) марта 1904 года. Борт АПЛ «Северодвинск»Великий князь Александр Михайлович
– Дал мне Господь радость великую – дожить до сегодняшнего счастливого дня, когда прекратилось кровопролитие и восторжествовала любовь, – эту фразу произнес епископ Николай, когда я прочитал ему телеграмму о том, что условия мира, которые мы предложили японцам, приняты императором Мацухито, чья дочь вскоре отправится в Россию, чтобы принять крещение и стать российской императрицей.
– А ведь совсем недавно, – продолжил епископ, – японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи. Теперь же дочь самого микадо станет женой русского императора и примет православие.
А как трудно было мне после начала войны! Я тогда отправил всей своей пастве «Окружное письмо», в котором благословлял японских христиан исполнить свой долг верноподданных, но напоминал: «Кому придется идти в сражения, не щадя своей жизни сражайтесь – не из ненависти к врагу, но из любви к вашим соотчичам… Любовь к отечеству есть святое чувство… Но кроме земного отечества у нас есть еще отечество небесное… Это отечество наше есть Церковь, которой мы одинаково члены и по которой дети Отца Небесного действительно составляют одну семью… И будем вместе исполнять наш долг относительно нашего небесного отечества, какой кому надлежит… И вместе с тем будем горячо молиться, чтобы Господь поскорее восстановил нарушенный мир…»
