Александр Филичкин - Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной
— Веди к командиру.
Через десять минут все формальности с ротным были улажены, и Григорий наконец-то ушел с передовой. Он облегченно вздохнул и отправился в тыл ремонтировать объект, жизненно важный для обороны города. Капитан довел его до расположения хозвзвода и передал старшине:
— Печник. — Коротко представил он найденного умельца. — Проследи, чтобы все было в порядке.
Старый служака взял под козырек и отвел мастера к бане. Григорий осмотрел разрушения, полученные небольшим зданием. К счастью, их оказалось не так много, как он ожидал. Снаряд пробил стену небольшой парилки. Взорвался внутри и разнес в пыль угол обычной русской печки со встроенным в нее котлом. Тем более что сама чугунная емкость не пострадала и совершенно целая лежала рядом с кучей мусора.
Оставалось лишь заложить кирпичом дыру в кладке и отремонтировать трехходовую каменку. Так что, если постараться, то вполне можно было уложиться в назначенный срок. Парень потребовал себе толкового помощника и, пока старшина искал подсобника, приступил к давно знакомому делу. В первую очередь он занялся разбором завалов и отбором уцелевших кирпичей.
Спустя час вернулся начальник и привел с собой молодого крепкого солдата. Парни познакомились и принялись трудиться уже вдвоем. На пару они быстро восстановили помывочную и даже смогли уложиться в срок, назначенный комполка. Узнав об этом, капитан пришел и внимательно осмотрел готовую работу. Удовлетворенно кивнул и приказал печнику:
— Останешься в моей хозчасти! Вдруг завтра сюда опять попадет снаряд. Что же мне, снова печника искать?
Так Григорию удалось на время вырваться из того кровавого ада, в который превратилась передовая линия обороны города Севастополя.
Глава 7. Корабль из Севастополя
В начале лета 1942 года осажденный Севастополь буквально задыхался в тесном кольце блокады. С каждым днем, с каждым часом напор элитных гитлеровских войск становился все сильнее и яростнее. Для защиты крохотного плацдарма катастрофически не хватало ни здоровых людей, ни оружия, ни боеприпасов. С доставкой продовольствия тоже возникли большие, а если сказать правду, то совершенно непреодолимые трудности. Оборона буквально трещала под натиском противника и по всей линии медленно откатывалась к Черному морю.
Верховное командование в срочном порядке обсудило вопрос об эвакуации войск. Рассмотрело все возможные варианты и пришло к неутешительному выводу: вывести из окружения ВСЕХ защитников побережья технически невозможно! У Черноморского флота не хватает ни исправных кораблей, ни специалистов, ни, самое главное, времени. Поэтому было принято нелегкое решение — спасти хотя бы тех, кого удастся. Это распоряжение было немедленно утверждено Сталиным. Подписано ставкой и отправлено в штаб многострадальной армии, находившейся в гигантском котле.
На следующий день после совещания начался планомерный вывод руководства войск из зоны боев. Первым делом задействовали всю имевшуюся в наличии авиацию. На тот момент это было тринадцать исправных грузопассажирских самолетов «ПС-84»(«Дуглас»). Каждый из них мог нести от четырнадцати до двадцати одного пассажира.
Так что с их помощью удалось эвакуировать всего лишь около двухсот человек командного состава. Все они вылетели из Крыма и благополучно добрались до советского Кавказа. В этот дальний вояж генералы по привычке прихватили объемистые чемоданы со своими вещами, чрезмерно дорогими суровому солдатскому сердцу. Причем в пути они пользовались всевозможным комфортом. В каждом самолете важным гостям подавали коньяк, закуски, а прислуживали симпатичные и веселые буфетчицы, так в то тяжелое время называли стюардесс.
Еще около семисот старших офицеров вывезли несколькими подводными лодками. Этим кадровикам повезло несколько меньше. Их набили в субмарины, как сельдей в бочку. Счастливцы с самыми высокими званиями в петлицах удобно устроились на узких койках экипажа, стоящих в тесных кубриках. Они сидели рядком, по четыре человека на нижней шконке. А кое-кто из них даже лежал в полном одиночестве на верхней. Там было немного душно, но вполне комфортно.
Остальные, более низкие чины, всю дорогу стояли в проходах и прижимались к стальным переборкам каждый раз, когда мимо пробегал член экипажа. В связи с тем, что военные корабли не были приспособлены для перевозки такого числа людей, всем пришлось очень туго. Регенерационная система с огромным трудом справлялась с незапланированно высоким объемом углекислоты, которую выдыхали многочисленные офицеры. Воздух был настолько тяжелым, что некоторые теряли сознание. Бревном валились на пол, где и валялись без чувств, вплоть до прибытия в порт назначения.
Затем пришла очередь среднего звена, руководящего войсками. Всех командиров, имевших звание выше лейтенанта, спешно отзывали с передовой. Грузили на первые попавшиеся корабли и отправляли из осажденного города. Однако к тому времени боевые самолеты противника уже полностью господствовали в крымском небе. Они надежно контролировали воздушное пространство и безнаказанно уничтожали все, что движется. Поэтому многие плавсредства были потоплены в море, и всего лишь около двух тысяч офицеров смогли прорваться к своим.
Неповоротливые морские транспорты являлись прекрасной мишенью, поэтому руководство старалось не подвергать их излишнему риску. Так что тайная эвакуация велась только в самое темное время суток. В первую очередь это делалось в целях обеспечения максимальной безопасности. Кроме того, командование не хотело озлоблять солдат, остающихся во вражеском окружении.
В одну из таких тревожных ночей пожилой старшина разбудил Григория и его товарищей. Вытащил из тесной землянки и отправил в близлежащий морской порт. Измотанный бессонницей капитан осмотрел прибывшее пополнение и отправил к своему заместителю. Тот выслушал рапорт и молча включил ребят в небольшую команду, которая состояла из служащих медсанбата и хозяйственных подразделений. Прибывшие парни узнали, в чем состоит их задача, и без раскачки влились в производственный процесс. Они дружно поплевали на ладони и принялись за нелегкое дело такелажников.
Несмотря на позднее время, изнурительная работа на пирсах не останавливалась ни на минуту. Люди без передышки таскали санитарные носилки с ранеными офицерами и громоздкие ящики с документами. Тяжело загруженные посудины тотчас отваливали от причальной стенки и уходили в непроглядную темноту. Среди простых матросов ходили упорные слухи, что из города вывозят все наиболее ценное. В том числе и дорогие музейные экспонаты.
Как всегда это бывает на войне, противник оказался в курсе всех деталей текущей тайной операции. С точностью часового механизма немцы обрушивали на морской порт артиллерийские обстрелы и массированные налеты своей многочисленной авиации. Невзирая на сыпавшиеся с неба снаряды и бомбы, порт продолжал напряженно трудиться. Спешная погрузка не прекращалась ни на минуту, и корабли с комсоставом уходили в море один за другим.
Ближе к утру возле причала оказался очередной транспорт. Это оказался совсем маленький и очень старенький пароходик. Меньше чем через час вся палуба и трюм крохотного плавсредства были забиты массивными ящиками и людьми, стонущими от невыносимой боли. Стараясь не потревожить тяжелораненых, Григорий провел контуженого майора на нос корабля и помог ему там разместиться. В это время матросы вдруг засуетились и начали торопливо отдавать швартовы.
Пока боец пробирался к трапу, сходни уже сбросили и пароходик медленно отвалил от бетонного причала. Григорий в растерянности остановился у ограждения и уставился на полосу грязной воды, которая отрезала его от родного берега. Он смотрел на быстро расширяющуюся преграду и не знал, что же ему теперь делать. Меж тем, тяжело переваливаясь с борта на борт, пароходик упорно полз к выходу из Севастопольской бухты. Остановить его было уже нельзя, а прыгать за борт не хотелось. Поэтому шансы парня на то, чтобы вернуться назад, таяли с каждой секундой.
Стоящий рядом с поднятым трапом пожилой матрос повернул голову. Взглянул на обескураженного бойца. Насмешливо хмыкнул и поспешил его успокоить:
— Не боись, паря, жировать в тылу тебя не оставят. — И добродушно добавил: — Следующим рейсом вернешься назад с подкреплением, так что и соскучиться по городу не успеешь.
Потоптавшись у борта, Григорий решил, что нужно где-то присесть, как-никак уже несколько часов на ногах. Спускаться в душный, темный и донельзя грязный трюм отчаянно не хотелось. Побывав внизу множество раз, он хорошо знал, какая там стоит тяжелая и затхлая атмосфера. Боец осмотрелся по сторонам и решил остаться наверху. Тем более что на баке он углядел небольшой свободный пятачок.
![Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/239269/239269.jpg)
