Боксер-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Мда, — растерянно протянул я. — Куда ни кинь, всюду, как говорится, клин…

— Еще какой, — согласились пацаны. — Ну, у нас идеи кончились, во всяком случае. Но что-то делать надо, потому что с такой отметиной ходить просто опасно. В больничку можно загреметь на раз-два просто.

Вдруг меня осенило. На той бумажке, которую мне тогда сунула Алла и которая до сих пор лежала спрятанной в моем кармане, был записан не только ее телефон, но и московский адрес с понятными ориентирами, как его найти!

— Ребята, я знаю, что делать, — просиял я. — Я поехал. И не в больницу!

— Кажется, я понял, — улыбнулся Сеня.

— Ну и хорошо, — сказал Лева.

Наверное, он тоже понял. А может быть, просто обрадовался, что решение этой проблемы лежит не на его плечах.

— Езжай, куда ты там собрался, — добавил он, — только быстрее. Помни, что время ограничено.

— Да помню я, — отмахнулся я, убегая в сторону метро.

Найти Аллин адрес и вправду оказалось нетрудно. Труднее было ехать, не привлекая внимания пассажиров и особенно дежурных — а мне надо было сделать две пересадки. Ну да ничего, где наша не пропадала! Я аккуратно сложил уже окровавленный платок таким образом, чтобы его не было видно из кулака и, приложив его к ране, облокотился на кулак, как будто я очень устал. Время позднее, чего тут удивительного, так ведь?

Не знаю уж, насколько убедительно у меня это получилось, но меня действительно никто ни разу не остановил и не спросил, что произошло. Хотя вполне возможно, что моей «шапке-невидимке» есть намного более простое объяснение. Вечером столичный транспорт полон людьми, возвращающимися домой. А усталому человеку не до того, чтобы разглядывать посторонних в вагоне метро — ему бы до кровати добраться и заснуть.

Ну а после выхода из метро в мою пользу сыграла сама обстановка. Мой путь к Аллиному дому пролегал через густые ряды деревьев и тихие дворы, где шансы встретить какой-нибудь патруль или тех же дружинников практически равнялись нулю. Поэтому я без проблем нашел нужный дом, даже не встретив ни одного человека, идущего мне навстречу. Взбежав по лестнице на третий этаж (спасибо советскому отсутствию домофонов и кодовых замков!), я смело нажал на звонок квартиры с нужным номером.

— Ой, Мишань, это ты? — Алла явно была удивлена моим визитом без звонка и в такое время.

— В некотором роде, — ответил я с ироничной интонацией брутального героя и убрал руку с платком от рассеченной брови.

— Господи, это еще что с тобой такое? — ахнула Алла.

— Бандитская пуля, — попытался отшутиться я. — Зашить сможешь? А то в больнице, сама понимаешь, начнутся расспросы, звонки, сообщения по месту пребывания…

— Конечно, — Алла, для проформы покачав головой, быстро втянула меня в квартиру и закрыла дверь. И правильно, между прочим, сделала. Наверняка ей тоже не хотелось шушуканья соседей насчет окровавленных парней, заваливающихся к ней в гости на ночь глядя. — Заходи давай в комнату, я сейчас.

Я уселся на мягкий диван. Стол с настольной лампой, какими-то книжками и тетрадями, накрытый салфеткой телевизор, платяной шкаф… С кухни тянулись какие-то заманчивые ароматы — видимо, Алла только что закончила готовку. В общем, в Аллиной квартире было вполне уютно, тихо и как-то по-домашнему. Честно говоря, я уже успел отвыкнуть от этого ощущения. Старая-то жизнь уплывала от меня все дальше и дальше, и вернуть ее не было никакой возможности — да, честно говоря, и желания тоже. А в новой я постоянно оказывался то в лагере, то в общежитии. И как-то так само собой получалось, что я начал забывать, что такое домашний уют, наведенный заботливой женской рукой. Тренировки, достижение целей — конечно, все это хорошо, и это действительно в моей жизни главное. Но иногда все-таки хочется расслабиться в таком вот гнёздышке, где можно, как говорится, на время ослабить бдительность.

— Ну что, герой, — сказала Алла, входя в комнату с небольшим кофром, напоминающим рабочий чемоданчик «скорой помощи». — Признавайся, кто тебе так бровь рассек и за что?

— Да чего там признаваться-то… — замялся я.

— Из-за девчонки небось? — улыбнулась Алла, доставая иголку, нитку и дезинфицирующий раствор. — Или на улице просто кто-то прицепился? Да не дрейфь ты, я-то не буду никому докладывать!

— Просто, видишь ли, — проговорил я с расстановкой, терпя не самые приятные ощущения, — не все люди понимают человеческий язык. Одному идиоту примерещилось, что я у него невесту решил увести. Вот он и назначил мне, так сказать, время и место разговора…

Другое дело, что увести невесту из его горилльих рук — дело, судя по всему, даже благородное. Может, и не мне, но кому-нибудь.

— Понятно, — Алла чуть отстранилась, придирчиво разглядывая результаты своего труда. — Вроде, получилось ничего. Ну а как было на самом деле? — спросила она, собирая содержимое чемоданчика и отставляя его в сторону.

— Что на самом деле? — я сделал вид, что не понял вопроса.

— Ну на самом деле ты хотел у него невесту увести или нет? — с игривым прищуром улыбнулась Алла.

«Ага, сейчас. Все тебе расскажи. Хитрюга!» — подумал я.

— Так ведь тут на самом деле неважно, кто и что хотел, — ушел я от прямого ответа. — Он свой дембель уже которую неделю отмечает, остановиться не может. Вот ему и мерещится все подряд. Что можно объяснить нетрезвому и агрессивному человеку, который себе вбил что-то в голову? Ну представь? Ничего!

— Понятно, — снова улыбнулась Алла.

Красивая она все-таки. Особенно когда улыбается. Я даже о времени ненадолго забыл — вспомнил, только когда взгляд случайно задержался на ее настольном будильнике.

— Алла, я, наверно, побегу, — вскочил я. — Спасибо тебе огромное, что выручила! Но мне нужно успеть в общежитие.

— Да погоди ты, егоза какая. Успеешь ты в свое общежитие, — рассмеялась Алла. — Чего ты там не видел-то? Пойдем лучше на кухню, чаю попьем!

Отказаться я не сумел — да, если честно, и не очень-то хотелось. Тем более что кухня меня окончательно «добила» — уж здесь-то я увидел воплощение домашнего уюта как он есть. Так сказать, в максимальной концентрации. Красный чайник в белый горошек, греющийся на плите, убаюкивающе урчащий холодильник, из которого Алла извлекла масло и сыр для бутербродов на специальных тарелочках, всяческая кухонная утварь, заботливо расставленная по своим местам — все выдавало в моей знакомой отличную хозяйку. И уходить из такого гостеприимного дома хотелось с каждой минутой все меньше и меньше.

«Вот бы мне такую жену!» — вдруг промелькнуло в голове, и я тут же осекся. Какую еще, к чертям собачьим, жену? О чем я вообще думаю? У меня тренировки и две девчонки, с которыми я, кстати сказать, еще не разобрался. Хотя вообще-то давно уже пора — нечего ни той, ни другой голову морочить, нужно решить все раз и навсегда.

А Алла… А что Алла? Во-первых, у нее Рома в голове, а во-вторых, не надо забывать о собственном возрасте. В подростковом периоде разница в несколько лет кажется космической. И в этом смысле Алла была уже взрослой девушкой, а я для нее — всего лишь подростком. И на что-то рассчитывать с моей стороны было, мягко говоря, наивно.

«Просто наслаждайся моментом, и все», — сказал я себе. «Уютно тебе — вот и кайфуй, когда еще такая возможность представится!».

— Как там дела в лагере? — спросил я, наблюдая, как Алла разливает ароматный, исходящий паром напиток по чашкам.

Надо же было как-то отвлечь себя от лишних размышлений, а заодно и поддержать светскую беседу.

— Да все как обычно, — отмахнулась Алла, ставя чайник обратно на плиту. — Ты думаешь, с тех пор как ты уехал, что-то принципиально изменилось? Лагерь — он и есть лагерь, что с ним сделается.

Мне показалось, что ей не очень приятно говорить на эту тему.

— А как у тебя с Ромой? — спросил я и тут же понял, что вопрос был бестактным.

Алла, конечно, мне ничего не сказала, но я увидел, как ее губы задрожали, и она вдруг на несколько секунд застыла над своей чашкой.