Непобедимый (СИ) - Тыналин Алим

Второй тощий и согнутый, как удочка, тоже в джинсах и в черном длиннополом плаще до колен из хлопка, с застежкой на пуговицы, отложным воротником и двумя боковыми карманами. Один конец пояса волочился по земле. Он держался позади своего массивного напарника и тоже противно ухмылялся.

Я слегка переместился влево, а бородатый, наоборот, вправо. Я подошел ближе, слегка хромая и схватил его за рукава куртки под локтями.

Бородатый шагнул чуть дальше, я двинулся вперед и поставил левую ногу между его ногами. В последний момент он понял, что я собираюсь делать, но уже поздно. Я подтянул его руками влево, поставил ногу на пятку возле правой ноги бородатого, присел и толкнул его дальше влево.

Боковая подножка. Обычная техника броска. Бородатый только успел крякнуть и улетел в сторону. По дороге успел сгруппироваться, но все равно со всего маху приложился о землю бедром. На время тоже вышел из строя, позволив мне взяться за тощего типа в пальто.

Тот понял, что дело пахнет жареным, перестал ухмыляться и отступил. Лицо исказила испуганная гримаса. Он поднял обе руки перед собой и затряс ими в воздухе.

— Эй, братан, ты не так все понял, мы просто разговаривали, ничего такого! Давай на словах разберемся. Мы уйдем отсюда, никого не тронем.

Я двинулся было на него, но тут же остановился. Что-то не так в гримасе этого тощего типа, умоляющая улыбка отдает фальшью, а глаза почему-то посверкивают. Что бы это значило?

— Мужчина, осторожно! — взвизгнула сбоку девушка.

Я уже и сам услышал шорох сзади. Едва успел обернуться, как увидел того, первого парня, со свирепым оскалом замахивающегося на меня обломком водопроводной трубы.

Хотел увернуться, но от резкого движения бедро и спину пронзила острая боль. Я ничего не успел сделать и парень со всего маху ударил меня трубой по голове.

Я даже услышал хруст собственного черепа. Все вокруг окрасилось в красный цвет и завертелось с бешеной скоростью. Чтобы не упасть, я пытался опереться на больную ногу, но парень ударил снова.

Девушка снова завизжала, а я повалился назад. Неподалеку послышался звук сирены полиции, а я погрузился в темноту. Я же говорил, что шансы выжить при черепно-мозговой травме невелики.

Красный свет никуда не пропал. Темнота вокруг сплошная и я не знал, сколько в ней находился. Плавал, как в густом желе. А потом вдруг красный свет исчез.

Я открыл глаза и теперь передо мной снова появился дневной свет. Желтоватый. Вот только в середине алый прямоугольник. Что за чудо, сегодня меня все время преследует красный цвет.

Все вокруг расплывается. Как будто через расфокусированную камеру смотрю. Я потряс головой, ощущая дикую боль в шее и позвоночнике ниже лопаток.

Окружающее пространство постепенно приобрело четкость. Окуляр камеры покрутили и навели резкость.

Красный прямоугольник впереди оказался флагом Советского Союза, висящим на стене. Пару секунд я недоумевающе смотрел на него, не понимая, как он тут очутился.

Стена побелена в белый цвет сверху, выше человеческого роста, а снизу окрашена в синий. Причем это добротная эмалевая ПФ-115, уложенная толстым слоем, аж блестит в лучах люминесцентных ламп.

— Ну, ты чего, Витек? — кто-то толкнул меня в плечо. — Очухался? Чего застыл? Звать костоправа или нет?

Я оторвал ошарашенный взгляд от флага СССР и посмотрел на сидящего рядом человека. Одновременно осмотрелся вокруг. Что за дела?

Вместо заброшенного дачного массива возле утлой речки я очутился в хорошо знакомом тренировочном зале для борцов. Странном, однако, тренировочном зале.

Просторное и светлое помещение, метров двадцать пять в длину и двенадцать в ширину. Потолки на высоте шести метров. С одной стороны восемь огромных окон, на три-четыре метра в длину, снаружи закрыты решетками, а изнутри сетками.

Ниже окон вдоль стены тянулись чугунные радиаторы центрального отопления, по семь секций в каждой, а перед ними длинным рядом стояли гимнастические лавки с блестящими металлическими ножками, по три метра каждая.

На противоположной стене шведские лестницы, баскетбольное кольцо и гимнастический «козел», а перед ним трамплин для прыжков, состоящий из подкидной доски и рессор. В дальнем правом углу, недалеко от двери в подсобку, лежали штанги и гири. Еще посередине черные опоры для волейбольной сетки, при необходимости она могла разделить зал на две равные части.

Но сейчас почти все помещение занято синими борцовскими матами, толщиной пять сантиметров, на которых тренировались самбисты и вольники. Они с резкими криками бросали друг друга еа ковер, отрабатывая приемы.

Ближе ко мне самбисты, в знакомых красных и синих куртках, шортах и поясах. В дальней части борцы в обтягивающих трико. Впрочем, и тут и там имелись спортсмены в коротких черных шортах и белых футболках.

Еще по залу разгуливали тренеры в синих олимпийках с надписью «СССР» на груди и трикотажных спортивных штанах, а на ногах олдскульные кеды из плотного хлопка и с толстой резиновой подошвой с фактурным краем.

— Ты как, Витек? — сидящий рядом парень снова пихнул меня в плечо. — Очухался, я говорю? Жить будешь?

Теперь я внимательно рассмотрел его. Парень не маленький. Видно, что спортивного телосложения, мускулистый и поджарый. В то же время крупный и большеголовый. Серые глаза с зелеными крапинками на радужке. Уши, кстати, тоже красные после тренировки.

Я хотел спросить, кто он такой. Но не успел. К нам подошел тренер. Худощавый и седовласый мужчина лет пятидесяти, в синих спортивных штанах и белой футболке с буквой «Д», заключенной в синий ромб. Логотип спортивного общества «Динамо». На шее свисток на веревочке.

Лицо изборождено морщинами, щеки впалые, губы тонкие, вот только глаза черные и блестящие. Он пристально смотрел на меня, сидящего на матах, потом наклонился, протянул длинную руку и взял за шею.

Ощупал затылок и правое плечо. Я сморщился от боли. Тренер покачал головой.

— Ну, как ты? Лучше стало? Надо же, я думал, что ты уже все, откинул копыта. Напугал нас всех. Где болит?

Шея у меня до сих пор болела. А еще голова раскалывалась, как будто мозг распух внутри и грозил вылезти из ушей, носа и рта. Неимоверное внутричерепное давление.

Тренер ободряюще похлопал меня по плечу.

— Ну, ничего, Волков, до свадьбы заживет. Ты иди, врачу покажись. Кабинет знаешь? Боря, проводи своего приятеля, — он усмехнулся, выпрямился и почесал щеку. — Ну ты и привел новобранца. Свалился мешок мешком.

Он отвернулся, отправился обратно к борцам, схватил свисток в рот и засвистел. Потом выбросил свисток и закричал:

— Хорошо, а теперь опять отработаем «мельницу», — он три раза сильно хлопнул в ладоши. — Все встали в фронтальную стойку! На средней дистанции!

Те самбисты, что лежали после проведенного броска, поднялись и встали напротив партнеров. Почти сразу же схватили друг друга за куртку спереди и за рукава.

Я смотрел на все это, не понимая, как тут очутился. Парень рядом, на нем тоже надета красная куртка самбовка с поясом и красные шорты, поправил взлохмаченные волосы и спросил:

— Ты встать можешь? Пошли, сходим в травмпункт. Если там Оля Сергеевна, тебе повезло. Дай, я только борцовки сниму и кеды натяну.

Он вскочил и протянул мне руку. Я посмотрел на него, взял за руку и тоже поднялся. Затылок до сих пор раскалывался от боли.

Почему этот парень Боря ведет себя так, будто знает меня давно, а я его никак не могу вспомнить? С другой стороны, меня преследовало смутное ощущение, что я знаю Борю, а еще я помнил, что сегодня он впервые привел меня в секцию самбо. Сам он ходит сюда уже год. Откуда я, черт побери, знаю это?

Когда я полниимался, то оперся на правую руку. Потом случайно взглянул на себя и остолбенел от изумления.

Что за чудеса, это ведь не мое тело!

Глава 2

Визит к врачу

На мгновение Боре показалось, что перед ним сидит другой человек. Вовсе не друг детства Витек, знакомый с закадычных времен. У того Вити глаза всегда были зеленые, а у этого, когда он только очнулся после падения, радужка глаз подернулась черным оттенком. Лиловый синяк под правым сейчас уже постепенно сменил цвет на сине-зеленый.