Ревизор: возвращение в СССР 12 (СИ) - Винтеркей Серж

Тут трубку у мамы на том конце выхватила Оксана.

— Позови Галию! — требовательно сказала она мне.

Ну, теперь понятно про «избавляться».

Ну уж нет, милая сердцу теща. Я жену только успокоил, нервировать не дам. Пусть на меня проорется, глядишь, Загит трубку заберет.

— А зачем вам? — спросил, кося под дурачка.

— Немедленно дай трубку дочке! — ожидаемо начала звереть Оксана. — Мерзавец! Девочка только учиться начала. Задурил ей голову. Как она теперь⁈ Ей свою жизнь строить надо. Как знала я, что…

Договорить теща не успела. Трубку забрал Загит.

Бинго!

— Привет, Павел. — сказал он спокойно. — Поздравляю с новостью! Ошеломили вы нас, нечего сказать. Как вы там? Как Галия?

— Добрый вечер! Да все отлично, спасибо! Немного понервничала, конечно, новость неожиданная. Но уже успокоил. Празднуем сидим. Поговорить хотите?

— Да, давай. Молодец!

— Только просьба есть. Больше никому для «поздравлений» трубочку не давать. Хорошо?

— Марату можно? — понял мой намек Загит.

— Если он, как вы, настроен, то вполне.

— Договорились! — ответил тесть.

Я подозвал растерянную Галию. Передал ей трубку.

— Привет, пап. — сказала она, садясь на стул рядом с телефоном.

Не стал смущать жену, ушёл на кухню. Свежего чайку сделаю пока. Загит скандалить и трепать нервы беременной дочери точно не будет. Пусть поговорит спокойно с отцом. Ей и полезно — мужик серьезный, обстоятельный. Похоже, что другие в пожарных не приживаются.

Минут через десять, договорив с отцом, Галия подозвала меня к телефону и снова передала мне трубку. Мама моя еще не наговорилась, попросила меня позвать. Снова начала хлопотать, давать советы. Радовалась, что ещё внучок на подходе. Аришку-то Инна заберет, небось, как со вторым в декрет выйдет. А мы без помощи родителей, как ни крути, не обойдёмся, пока не выучимся. Так что мама явно уже начала планы строить на наше чадушко. Не хотелось ее заранее расстраивать, но вот уж нет. Я спать спокойно не смогу, если мой маленький ребенок окажется и на день в другом городе, отдельно от родителей. Ну а уж на месяцы или годы его отселять??? Не понимаю вообще, как Инна и Петр выдерживают.

Мама спросила о здоровье Галии, посоветовала больше спать и гулять. Беречь ноги, в смысле не переохлаждать.

— И не позволяй ей таскать тяжести! — продолжала наставлять меня она. — На первых порах это очень опасно!

— Я знаю, мам, не волнуйся. Всё будет хорошо. Тяжелее сумочки она у меня теперь ничего поднимать не будет.

Галия при этих словах рассмеялась и снова пошла в комнату рассматривать обновку и крутиться перед зеркалом.

Мама не могла скрыть своего возбуждения и радости. Еле успокоил её.

— Ну Инна! — в сердцах воскликнул я, положив трубку. — Ну болтушка!

— И не говори! — поддержала меня жена. — Я совсем не ожидала от нее такого. Она ведь врач. Разве можно вот так чужие новости выбалтывать! Тем более родителям. Мама с отцом там снова поругались, точно тебе говорю…

— Так, стоп! Не переживай. Все образуется. Привыкнут к новости, и все наладится.

Дальше не хотелось, но пришлось поднимать вопрос об Оксане. С ней мне все ясно, но Галию она может захватить врасплох. А телефонный провод перерезать же не будешь, чтобы она не позвонила ей, когда меня нет дома. Да и Галия сама может ее набрать, не ожидая, какие «полезные» советы от своей мамочки может услышать.

— Так, родная, есть еще разговор. Я так понял, что твоя мать в бешенстве, что ты забеременела, и хочет толкать тебе дурные идеи по поводу аборта.

Галия как бы и удивилась моим словам, но не очень. Умная она у меня, и сама сообразила, просто послушав мой разговор с Загитом.

— Так что, если она на тебя с этими идеями обрушится, просто клади трубку без дальнейших слов, и больше не снимай междугородку, пока я не приду. Я уж с ней сам поговорю, как следует. Факты просты — очень многие женщины после аборта рожать больше никогда не смогут, грубое это очень вмешательство. От этого откажешься ребенка, а не факт, что другой когда-нибудь будет, поэтому мы в эти страшные игры с тобой играть не будем. Ни в коем случае. Поняла? Я тебя люблю и знаю, как ты будешь счастлива, когда у нас будут дети. Не важно, раньше или позже, ты все равно каждого из них будешь любить больше своей жизни. И я тоже.

Галия расплакалась. Но без истерик. Просто слезы закапали, и она сказала:

— Какой же ты у меня хороший!

— Я еще и на машинке вышивать умею! — пошутил я и только после этого понял, что мультфильм еще, скорее всего, не сняли, так что жена меня не поймет. Галия подтвердила это, спросив:

— Что, серьезно?

Вечер получился у нас настолько длинный и суматошный, что утром по будильнику еле встал. Голова была, как чугунная. Надеюсь, по дороге к Сатчану свежий воздух мне мысли хоть немного прояснит.

Тихонько поднялся, чтобы не разбудить жену, погулял с собакой, оставил Галие записку, что скоро буду, и поехал сначала в общагу, надеясь застать там Лёху. Начались каникулы, он может уехать домой в Загорск.

Но мне повезло, Лёха ночевал в ДАСе, планируя на выходные опять ехать в Брянск к Свете.

— У Светы же тоже каникулы? — соображал я. — А знаешь, что⁉ Привози-ка её в Москву! Спать найдем где… В воскресенье в три часа у меня празднуем. Давай! Жду вас обоих. И Москву ей покажешь.

Леха идею воспринял на удивление оптимистично. Пообещал быть. Легким на подъем стал товарищ, едва влюбился.

Из общаги, не задерживаясь, поехал к Сатчану. Тот встретил меня хмурым выражением лица.

— Приветствую. — протянул я ему руку. — Что у нас плохого?

— Пока ничего. — задумчиво ответил он, молча принимая от меня конверт с очередным взносом за квартиру и пряча в ящик стола. — Но может и случится.

— Не понял?

— На меховой фабрике надо всё проверить и найти слабые места.

— Зачем?

— Чтобы их прикрыть так, чтобы никто больше не нашёл. — ответил серьезно Сатчан.

— Понятно. Тут, понимаешь, все зависит от того, как искать… А найти можно всё, — ответил я. — При желании.

— Надо сделать так, чтобы никто ничего не нашёл.

— Это трудоёмко, потребует времени и довольно опасно. И все равно никаких гарантий нет.

— Но, в принципе, хоть что-то сделать можно?

— Теоретически, да. Двойная бухгалтерия. Для себя одно, а для проверок другое. Но придётся, в том числе, и производственную документацию дублировать. Но при этом всё равно есть риск, что кто-то очень уж дотошный сопоставит входящие и исходящие потоки сырья по участкам производственного цикла и найдёт расхождения. Там очень тщательно надо прятать концы в воду внутри производственных процессов. Так что… Стопроцентной гарантии, что кто-то не докопается, невозможно дать.

— Ну, таких, как ты, они вряд ли пришлют… — задумчиво произнёс Сатчан.

Хо! Какого он мнения обо мне уже, однако. Расту в своих глазах!..

Ни на какие детали Сатчан больше не раскололся.

Оставив его переваривать информацию, поехал домой. Договорились, что начнем все решать в феврале, что меня полностью устроило. Планы со «Знанием» менять не придется. Теперь, в свете новых событий на семейном фронте, мне эти деньги ой как понадобятся.

А разговор с ним, и его хмурый взгляд заставили меня серьезно задуматься. Неладно что-то в Датском королевстве. Я такого хмурого его еще и не видел ни разу. Похоже, конкуренты поджимают… Ну их можно понять — меховая фабрика знатный кусок…

До обеда были с женой у художников. В этот раз они заранее продумали экспозицию во второй комнате, и мы с Михаилом Андреевичем часа за полтора со всем управились. И занялись сверлением в прихожей и комнатах под одиночные картины.

Галия с Еленой Яковлевной терпеливо ждали, когда мы вкрутим очередной шуруп и выбирали, какую картину туда повесить. Жена довольно легко нашла общий язык с соседкой, как я и ожидал, в принципе. Они уже, оказывается, между делом и об уроках рисования успели договориться. Причем от оплаты Елена Яковлевна отказалась категорически. Придется думать, как ее отблагодарить за помощь.