Аптекарь в СССР (СИ) - Турков Алексей
А корпоративная борьба в холдинге за «теплые местечки» велась очень жесткими методами. Деньги всем нужны. Карьеристов более шустрые коллеги били не только по рукам, но и по голове могло прилететь. А это больно и опасно для жизни. Обычный человек, жаждущий обогащения, страшнее любого монстра. За ширмой выпуска и распространения препаратов для лечения и здоровья прятался цинизм и злобный оскал лютого капитализма, а за вечными улыбками хорошо оплачиваемого персонала прятались интриги, неискренность и подковерная борьба менеджеров и директоров за еще более хлебное место.
Так что, стараясь не попасть под раздачу, Ершову приходилось неизбежно мириться с текущим положением дел. Мечты о роскошной жизни, дорогих автомобилях, красивых девушках, и даже о собственной яхте ему пришлось отложить в долгий ящик. Если бы не этот фантастический случай…
Приехав на дачу, Ершов блаженно вздохнул свежий воздух полной грудью. Хорошо-то как! Легко и отрадно было дышать этим тонким, насыщенным кислородом воздухом. Яркая зелень радовала глаз. Природа, как будто явно и открыто для человека, совершала процесс творчества; здесь можно было следить, как образуются, растут и зреют ее чудеса; подслушивать, как растет листва и трава. Лето обливало тело блаженным солнечным теплом! Боже мой! что оно делает с человеком? как облегчает от всякой нравственной и физической тягости! точно снимает ношу с плеч и с головы, дает свободу дыханию, чувству, мысли.
Работы в саду было много, но Семен Семенович не изображал из себя ударника. Не столько работал, сколько отдыхал. К тому же, говорят, что перемена занятий это и есть лучший отдых. Переделав множество мелких дел, Ершов занялся фундаментальными проблемами. Уже давно он решил перенести на новое место свой уличный туалет типа сортир. Новую яму вырыть, старую закопать. Вот и копал при случае понемногу. Терпенье и труд — все перетрут. Новая яма в грунте уже была глубокой — около двух метров. Копать было неудобно, выброшенная земля так и норовила сыпаться на спину.
Неожиданно штыковая лопата наткнулась на что-то твердое. Камень? Нет, не камень. Клад? Тоже мимо. Хотя что-то нашлось интересное. Железяка. По виду древняя. Что-то да стоит. Ершов вылез по лестнице наверх и под колонкой в ведре промыл свою находку. Идол. Явно старинный и примитивный. Размером с кисть руки человека, грубо выделанный. Явно не Аполлон Бельведерский. Тем более из железа. Хотя… Ржавчины-то нет? Только какая-то пленка из окислов. А это значит, что железо это непростое. Метеоритное. Как колонна в Дели, что недавно по телевизору показывали. И Ершов постарался рукой отколупнуть какую-то заусеницу. И порезался. Вот же гадство!
Кровь брызнула на фигурку божка, а Семен засунул пораненный палец в рот, чтобы остановить кровотечение. И начались чудеса…
— Приветствую тебя, землянин, — раздался чужой металлический голос у Ершова в голове. — С вами общается межпланетный зонд РБ2–5, нуждаюсь в Вашей помощи.
— Нашел дурака! — с ходу включился Ершов, любивший фантастические фильмы. — Я Вам помогу а Вы нашу землю поработите! Нет уж, лучше будет молотком тебя сплющить, а затем на металлолом сдать!
— Не уничтожай меня, я тебе еще пригожусь, —испугался инопланетный зонд, умело замаскированный под древнего идола. — И порабощать Вас у нас задача не стоит, только простое наблюдение, без всякого вмешательства. К сожалению, без Вас мне не исправить поломку, иначе я бы к Вам никогда не обратился. Две тысячи лет все шло хорошо, но потом при нападении врагов на стойбище Эллака, одного из сыновей Аттилы, в смутное время я получил небольшое повреждение и был засыпан землей при тушении пожара. Связь с базой была утеряна, и возможность возврата упущена. Сейчас канал связи можно восстановить и это под силу даже вам.
— С чего это ты решила, железяка древняя? —заинтересовался Семен, истинный гуманитарий, слабо разбирающийся во всякой технике.
— Я сделал экспресс анализ ДНК Вашей крови. Уверяю Вас припаять поврежденный контакт по силу даже Вам.
— Не уверен, что хочу это делать, — парировал просьбы о помощи от «братьев по разуму» сметливый Ершов. — Если уж ты тут столетиями жизнь наблюдал, то с нашим фольклором хорошо знаком. Механизм расплаты давно известен. Что в сказке о рыбаке и золотой Рыбке, что про Емелю и щуку. Полцарства давай!
— Я уже говорил Вам, что вмешиваться в текущую обстановку мне категорически запрещено, — заюлил исследовательский зонд, который явно создавался инопланетными гражданами еврейской национальности.
— Ну на нет и суда нет, — философски заметил Ершов. — Не нами эти правила выдуманы, не нам их и нарушать. Я иду за молотком.
— Постойте! Я кажется придумал, что можно сделать! — сразу пошло навстречу землянину инопланетное изделие РБ2–5. — Мы немного обойдем стандартные правила. Я синтезирую Вам помощника, в виде пилюли, наполненной нанитами. Проглотите его и получите поистине волшебную силу. Ум, знания и умения необычайные для Вашего примитивного уровня жизни. У Вас таких людей называют магами или волшебниками. Конечно, не все будет как в сказках рассказывается, но что-то в этом роде. Идет?
— Давно бы так. Идет, — согласился Ершов охваченный нездоровым азартом.
Какая тут уже работа! Каждая секунда промедления казалась невосполнимой потерей. К сожалению, пришлось ехать домой за необходимыми инструментами, так как необходимый паяльник был давно «похоронен» где-то на балконе.
Опустим возвращение, теплую беседу с сварливой супругой, которой Ершов от полноты чувств едва не зарядил могучую оплеуху. Поиски паяльника на пыльном балконе, разбор и сортировку груды вещей, поиски припоя, маленькой отвертки и прочее. И все это без обеда. Азарт гнал Семена вперед, заставляя его преодолеть все трудности и препятствия. Поврежденная панель идола была извлечена, маленький проводок аккуратно впаян в нужное место.
Тут же божок синтезировал голубого цвета пилюлю, в которой был заключен медикаментозный нанопомощник. Наниты должны были распространиться по телу Ершова и придать ему суперсилы. Чтобы превратить нашего героя в Капитана Россию, попутно обладающим возможностями старика Хоттабыча. Перед принятием пилюли Семен еще отвез идола на ближайший пустырь, где тот, лежа на земле, вспыхнул зеленоватым пламенем и затем бесследно растаял в мареве. На почве осталась только оплавленная корка грунта. И Ершов, не дожидаясь возвращения в квартиру, спешно принял свою чудо пилюлю. Пальмы, пляжи и соблазнительные красотки на яхтах уже заждались его. Просите у жизни многого — и жизнь многое Вам даст.
Слабоумие и отвага широко распространены на Руси-матушке. Это Ершов мгновенно понял. Потому, что умер…
«Що-сь воно не то получилось»— растаяла в глубинах Вселенной последняя мысль Семена Семеновича.
В совершенно ином временном слое, где за окном царил апрель 1982 года, шла совершенно обычная жизнь. «А страна моя родная расцветает каждый год, расцветает, расцветает и никак не расцветет.» И действительно, когда-то временные трудности давно уже превратились в хронически постоянные. Поговаривали, что раз Советской власти исполняется 65 лет, то ей явно пора выходить на пенсию.
Хорошим тоном стало обосрать дряхлеющую Советскую державу, утратившую безумную мощь и индустриальную силу, за очереди, колбасу и синюшный подвид кур. «Догоняем штат Айова! А дела идут ху…во» — пели в частушках. Будет еще хуже — говорили пессимисты. На что оптимисты им резонно отвечали, что хуже уже быть просто не может. Евреев, уезжающих в Израиль, советские граждане искренне жалели:
— Подумать только вот же идиоты. Едут в такую даль когда уже в пятидесяти километрах от Москвы совершенно жрать нечего.
А советский человек всегда был политизирован донельзя и всегда знал, что живем мы счастливо, сытно — лучше всех на свете. Капитализм неизбежно катился к краю пропасти и наблюдал, как там Советский Союз копошится на дне. Л. И. Брежнев, верный продолжатель дела Ленина для одних и «Мистер сиськи-масиськи» (он же Бровеносец в потемках) для других, уже был смертельно болен. Недаром же люди говорили, что жить при Брежневе — как сидеть в кино: все с нетерпением ждут конца сеанса.
