Мамба в Сомали: Черный Союз (СИ) - Птица Алексей
— Вы уверены, что дислоцирующиеся в Джибути войска уже оправились после артиллерийских и миномётных обстрелов? Мне доносили, будто у повстанцев каким-то чудесным образом появились китайские перевозимые ракетные установки. Остаётся только догадываться о том, как они попали им в руки. Насколько я знаю, в Эфиопию их не поставляли.
— Гм, может быть это трофеи из Эритреи? — предположил министр заморских территорий.
— Я не слышал, чтобы их туда привозили, — задумчиво произнёс министр обороны. — Если только в частном порядке и то, в единичных экземплярах… А тут их больше десятка в одном месте оказалось. Гораздо больше десятка! Необходимо послать ноту послу Китая. Пусть он нам объяснит, как такое получилось!
— Мы вызовем его сегодня же, — согласился премьер-министр. — Но, чтобы не быть голословными, нам потребуются трофейные образцы с номерами на них.
— Пока это сделать невозможно…
— Ясно, тогда вызов китайского посла пока придётся отложить, — проговорил премьер-министр и вернулся к более насущной теме: — Так как мы поможем президенту Аптидону?
— Я предлагаю организовать оборону города, — снова взял слово министр заморских территорий, — и сделать всё возможное, чтобы не допустить туда афаров. А правительственные войска пусть сами борются за сохранение действующей власти.
— А я считаю, что в первую очередь необходимо взять под охрану аэропорт, морской порт и правительственные учреждения, — возразил ему министр обороны. — Мы немногое потеряем, если они захватят всё остальное, и события начнут развиваться по худшему сценарию.
— Возможно, это будет наиболее правильно, — кивнул премьер-министр, — президент утвердит такое решение. Ключевые объекты коммерческой инфраструктуры мы должны сохранить любой ценой. А если парочку жилых кварталов снесут артиллерией, то это легко списать на издержки вооружённого противостояния чёрных дикарей.
— Командиру военной базы нужны подкрепления. Вы даёте разрешение на переброску подразделений Иностранного легиона, месье премьер-министр?
— Да, организуйте воздушный коридор.
— По воздуху не получится, — сокрушённо покачал головой глава оборонного ведомства. — У повстанцев есть средства ПВО, в том числе, как вам известно, и переносные. Мы же не хотим потерять своих бойцов?
— Проблема… — премьер задумался, будто что-то высчитывая. — Морем будет гораздо дольше.
— Другого выхода нет. Надеюсь, что время ещё не упущено, и у нас есть хотя бы сутки в запасе. Утром начнётся очередное сражение, по итогам которого всё станет более или менее ясно.
— Приведите войска в полную боевую готовность!
— Они уже давно все приведены, месье премьер-министр.
— Тогда держите нас в курсе, мы примем все меры для вашей поддержки.
— Я надеюсь на это, месье премьер-министр!
Спать полковник Гепард даже не ложился. Он пил пятую чашку крепкого эфиопского кофе и ждал известий. Сердце опытного военного подсказывало, что новости эти его не обрадуют. Так и случилось: посреди ночи Жерару донесли о яростной ночной атаке.
Слава правительству, он получил все приказы заранее! Гепард успел разослать всех своих подчинённых по намеченным для охраны объектам. С мест уже отрапортовали: взят под контроль центр города, морской порт и международный аэропорт. А территория военной базы так и вовсе стала похожа на осаждённую крепость. Впрочем, по факту так оно и было.
К утру повстанцы с боем взяли позиции правительственных войск, деморализовав противника своей ночной атакой и обратив в бегство. Армия президента Аптидона практически перестала существовать. Те отдельные подразделения, что не принимали участия в ночном бою, не могли оказать серьёзного сопротивления из-за своей малочисленности и слабой подготовки. Пораженческий дух уже проник в них, лишая всякой воли и стремления к победе или хотя бы к борьбе. Они вообще никого и ничего защитить не способны, кроме самих себя! Да и последнее оставалось под большим вопросом.
В самые разные министерства Парижа полетели срочные депеши и шифротелеграммы. Однако время было уже позднее, и все важные лица разошлись до утра по домам, а кто и по любовницам. Впрочем, полковник и так знал, что надо делать, и никаких новых распоряжений не ожидал.
Все солдаты и офицеры военной базы получили приказ держаться до конца. Другого решения просто не имелось. Здесь и сейчас важно было усадить за стол переговоров обе стороны: и афаров, и исса, уговорив их прекратить вооружённый конфликт и сформировать переходное правительство.
Основным противником действующей власти в Джибути считалось афарское движение ФВЕД, возглавляемое Иду Аббате и Дини Ахмедом. Остальные лидеры и десяток их сподвижников сидели в тюрьме, посылая проклятия на голову президента Аптидона. Впрочем, безуспешно.
Полковник Жерар Гепард от переизбытка негативных эмоций аж пристукнул кулаком по столешнице стола, не почувствовав боли. Большего на глазах у подчинённых он себе позволить не мог. Утром он лично заставит президента Джибути отпустить из тюрем всех афарских лидеров и сесть за стол переговоров!
Устало рухнув в кресло, Гепард потёр покрасневшие от недосыпа глаза. Сейчас в его распоряжении три тысячи восемьсот военнослужащих. Это самая крупная французская база на побережье Индийского океана и самая оснащённая. Есть чем бороться с неграми.
И его сил достаточно для того, чтобы дать отпор любому агрессору! Ничего… Хорошо обученные легионеры смогут разогнать эту свору бешеных африканских шакалов! Если, конечно, правительственные войска сами не справятся. Но на это полковник почти не надеялся. Впрочем, напрасно рисковать жизнями французских солдат он тоже не намерен: их необходимо предупредить. Пожалуй, придётся поднять в воздух звено уже не вертолётов, а бомбардировщиков. Чёрт его знает, как неграм удалось сбить их вертолёты? Но факт оставался фактом: минус три машины за один бой воздух-земля! Жерар ругнулся сквозь зубы.
Сон буквально валил полковника с ног. Сказывались и общая усталость, и нервотрёпка прошедших суток. В крайних случаях он мог не спать и двое суток. А если принять экстракт листьев коки, то и все трое. Ради дела Гепард был готов пойти почти на любые жертвы. Сейчас он покемарит пару часиков и снова будет свежий как плотва. Гепард искренне надеялся, что ничего страшного за это время не произойдёт. Однако ошибся.
Ночью защита столицы рухнула, и французы встали перед выбором: отойти в сторону или вмешаться. Париж однозначно приказал вмешаться, но только в качестве обороняющихся.
— Есть! — ответил полковник Герард, отдавая распоряжение поднять в воздух все штурмовики и истребители.
Афары, довольно быстро преодолев предместья столицы, направлялись прямиком к аэропорту. Подойдя к окружённому военными базами аэропорту, повстанцы остановились на отдых. Пользуясь передышкой, их командиры тут же послали вести о скорой победе своим лидерам.
Я не запоминал всех политических руководителей афаров, как и многих других. Они уже примелькались своими одинаковыми амбициями и схожими действиями, и перестали вызывать у меня хоть какой-то интерес. Слишком много их и им подобных прошло перед моими глазами. И все со своими чаяниями и посылами, иногда весьма неоднозначными.
О победе никто из них не думал. А наш рейд по захвату Джибути оказался настолько стремительным, что никто из остававшихся на свободе афарских лидеров просто не имел о нём ни малейшего представления. Разумеется, ни присоединиться, ни тем более возглавить его они возможности не имели.
И вот сейчас в предрассветной мгле я смотрел через бинокль на город. Джибути игриво подмигивала мне разноцветными огнями, но заигрывала как-то скромно. Ярко сияли только порт и аэродром, со стороны которого отчётливо слышался шум прогреваемых авиационных двигателей. Очевидно, французы решили всё-таки не оставаться безучастными ко всему происходящему. Да оно и понятно.
Все, находившиеся поблизости, тоже слышали громкий гул явно больших и тяжёлых машин. Но никто из нас не был готов умирать! Расчёт «Шилки» активно очищал все четыре ствола зенитки от нагара. Те, кому посчастливилось получить переносные зенитные комплексы, внимательно их осматривали, порой переспрашивая друг у друга, как их правильно пускать. Понятное дело: иероглифы никто из афар не понимал, а инструкции к ним как таковой не было. Так, листок какой-то.
