Четверги мистера Дройда - Борисов Николай Андреевич

«Черная бабочка» пользовалась колоссальной популярностью не оттого, что там собирались самые очаровательные кокотки города, а потому, что там можно было посмотреть на мистера Флаугольда.

С сигарой во рту Барлетт невозмутимо глядел на сцену: циничными выкриками и жестами смеша публику, на ней кривлялась пара клоунов.

Дройд впитывал в себя все — каждый жест, каждую улыбку, каждое слово соседей по столикам. Ничего подобного в своей чопорной, добротной Англии он не видал и с удовольствием наблюдал за нравами граждан лимитрофа.

Барлетт окликнул проходившего стройного джентльмена в безукоризненно сшитом сером костюме:

— Сэр Арчибальд, прошу к нам.

— Благодарю, сэр Барлетт, с удовольствием, — и, подойдя к столику, он крепко стиснул руку Барлетта.

Все в нем изобличало офицера: и манера держаться, и, главное, выправка, свойственная только офицерам pur sang [2]. Выразительные глаза были полны энергии, силы, а идеально выбритый подбородок и губы говорили о сильной воле и железной непреклонности. Это был мужчина, и это чувствовалось во всем.

— Прошу. Знакомьтесь.

— Арчибальд Клукс, его королевского величества капитан в отставке.

— Виллиам Дройд, специальный корреспондент газеты «Дэйли мэйл».

Неизбежное сода-виски не нарушило ни корректности джентльменов, ни интонации голоса.

В одной из лож в одиночестве сидел мистер Флаугольд. Он не молод и не стар, но на его лбу и лице жизнь начертила характерные линии воли и энергии. Из-под густых, чуть седоватых бровей смотрели живые, немного иронические глаза.

Он медленно тянул мазагран, со скукою наблюдая блестящих офицеров, пивших за будущие победы. Иногда, когда он слышал какой-нибудь воинственный тост, гримаса презрения пробегала по его губам.

«Идиоты, — думал он. — Они воображают, что их оружие чего-нибудь стоит».

Арчибальд Клукс, встретившись глазами с мистером Флаугольдом, корректно поклонился.

— Это замечательный человек, — обратился он к Дройду, — некоронованный император, единственная самодержавная власть в этой республике.

— Разве он президент?

— Нет, президент — чиновник на службе его величества мистера Флаугольда.

— Да, это гениальный человек, — подтвердил Барлетт.

Дройд с любопытством осмотрел Флаугольда, но не нашел в нем тех черт, которыми он наделял властителей и королей. «Человек как человек: ни самодовольства, ни надменности. Очень любопытно».

Он машинально налил в свой бокал виски и поднес его к губам.

— Виллиам, — предостерег Барлетт, — разве вы пьете одно виски?

— Разрешите, я исправлю вашу рассеянность, — и Арчибальд Клукс дополнил бокал Дройда содовой водой.

За одним из столиков сидела элегантная молодая женщина, обращавшая на себя всеобщее внимание. Из-под длинных, густых ресниц смотрели яркие синие глаза, полные какой-то внутренней усталости. Высокий, крутой лоб обрамляли гладко зачесанные черные волосы с ровным пробором по-мужски, а линия стриженого затылка гармонировала с гордой шеей. Несмотря на бедное платье, она держалась непринужденно.

Ее спутник, стройный и худощавый молодой человек, также не пытался скрывать бедности, которая выглядывала из всех швов потертого смокинга.

Он возбужденно следил за ней, за ее глазами, лихорадочно обегавшими залу. Время от времени он уговаривал ее уйти из ресторана.

— Нет. Нет.

— Аннабель, я прошу тебя, идем отсюда.

— Нет, Хозе, ни за что. Здесь моя судьба. Довольно мучиться. Довольно..

— Тише, Аннабель, на нас обращают внимание.

— Ну и пусть. Я достаточно красива, чтобы нравиться.

И, поймав взгляд выпученных глаз корнета из кутящей офицерской компании, она улыбнулась ему. Хозе схватил ее за руку.

Это движение не укрылось от Флаугольда, который, перегнувшись из ложи, с любопытством посмотрел на них.

«Странная пара. А девочка — ничего», мысленно отметил он.

Аннабель вскочила, оттолкнув стул ногой, и, воспользовавшись моментом, когда на мгновение прекратилась музыка, запела чистым, звучным голосом. Она пела, обратясь к Хозе:

Мой милый, зачем голодать нам,

В мечтах пить душистый кларет?

Ах, сколько прекрасных вещей там,

А здесь нет рубля на обед.

Зачем мне бороться с судьбою?

Устала, устала я задать.

Люблю я тебя, но с тобою

Не в силах я больше страдать…

И вдруг, повернувшись к Хозе, поцеловала его и сейчас же быстро отскочила вглубь зала.

— Браво, браво! Великолепно!

Офицерская компания начала аплодировать.

Пучеглазый корнет направился навстречу Аннабель, звякнув шпорами, представился и пригласил ее присоединиться к компании.

— Садитесь к нам. Человек, бокал! — закричал корнет, подставляя стул Аннабель. — Что вы будете пить?

С минуту невидящим взглядом смотрела на стоящего в выжидательной позе корнета, наконец, встряхнувшись, Аннабель устало села и, не оборачиваясь более к Хозе, застывшему у стола, с деланным весельем крикнула:

— Вина! Побольше. Пить, да так, чтобы все пошло к черту. Вина, корнет!

«Готова, — подумал Флаугольд. — Но, право, жаль, если она. достанется этому молокососу».

Его размышления были прерваны стуком в дверь ложи, и он недовольно произнес:

— Войдите.

В ложу впорхнула баронесса Остен-Сакен.

— Сэр, я разрешила себе нарушить ваше одиночество, — игриво начала она, но Флаугольд невежливо прервал, не вставая при ее входе:

— Я не раз говорил вам, баронесса, что я не сэр, а просто мистер Флаугольд.

— Вы нелюбезны, — так же шутлива продолжала баронесса, как будто не замечая холодного тона Флаугольда, — но вы все, американцы, эксцентричны, и я вам прощаю.

— Очень благодарен, баронесса.

— Больше того, у меня есть для вас интересная новость…

И на мгновение баронесса остановилась, желая насладиться эффектом своих слов, но ничего не увидела. Флаугольд был спокоен и не выражал ни малейшей радости, ни любопытства поскорей узнать ее новость. А новость у нее была сногсшибательная: она пришла сватать Флаугольду настоящую голубую кровь, кровь великокняжескую, кровь русского престола.

Все это она быстро прошептала на ухо Флаугольду.

— Вы понимаете, одно ваше слово — и она… — громко заключила свою речь баронесса.

Флаугольд с жесткой усмешкой смотрел на баронессу. Он не видел в ее словах ничего необычайного, но сегодня он был в дурном настроении, и ему хотелось сказать ей что-нибудь неприятное.

Вдруг у него мелькнула мысль, которая сразу привела его в хорошее настроение и заставила расхохотаться.

— Очень ценю ваши добрые намерения, баронесса, — сказал он, заставив себя принять серьезный вид, — но вы опоздали: я женат.

— Как! На ком? Когда? Ведь, приехав сюда, вы не были женаты.

— А теперь женат.

— Но где же ваша жена? Почему же она не с вами?

— Она здесь.

— Но где же? Познакомьте меня с ней.

— С удовольствием, — Флаугольд пожал плечами и посмотрел вниз.

Аннабель непринужденно сидела среди офицеров, с веселым видом поддерживая оживленный разговор.

— Я сейчас ее приглашу. — И, вызвав лакея, Флаугольд сказал ему на ухо несколько слов.

Утомленный и обилием впечатлений и жаждой работы, Дройд простился со своими собеседниками.

— Так вы, Дройд, приезжайте но мне. Я вас познакомлю с начальником концлагеря.

— Обязательно. Я на сто процентов использую ваше приглашение.

— Вы не пожалеете, — усмехнулся Клукс, — там интересно, а главное — есть интересные экземплярчики. Полковник Ферльбот вам все покажет.

— Ha днях буду.

И Дройд заскользил к выходу из ресторана, искусно лавируя между столиками.

Оставленный в одиночестве Хозе в полном отчаянии сидел за своим столиком и, чтобы не смотреть на Аннабель, блуждал глазами по залу.

Он заметил разговор Флаугольда с лакеем и, видя, что лакей направляется к Аннабель, бросил последнюю свою монету на стол и, бледный, как смерть, бросился к выходу.