Ванька 6 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Я только головой качал.

Что уж, так-то…

— Наш ответ в «Русском слове» на следующий день. — у князя для меня подборка материалов была загодя приготовлена. — Русофобская кампания возобновилась сегодня с удвоенной энергией. Печать, дипломаты, генералы не стесняются обвинять сегодня Россию в самых коварных замыслах'.

«Русское слово» полетело на стол. В руках князя были уже «Русские ведомости».

— Перед нами, несомненно, сознательная обработка немецкого общественного мнения в антирусском духе, ведущаяся кругами, к указаниям которых чутко прислушиваются самые различные органы печати…

«Русские ведомости» сменила «Речь».

— Берлинская прогрессивная газета, орган свободомыслящих… последовал примеру своих менее совестливых собратьев и напечатал статью, ничем не уступающую статьям «Kolnische Zeitung».

Газетная война ежедневно только нарастала. Россия и Германия обменивались ударами, обзаводились информационными союзниками. Германскую прессу безоговорочно поддерживали австрийцы. На стороне России была печать Англии и Франции.

Куда бы я без князя — никуда… Он же периодику данных стран как родную читал.

После озвучивания через немецкую прессу лозунга предупредительной войны, российские газеты завели у себя постоянную рубрику — «Россия и Германия». Там в деталях анализировалось состояние армий Германии и России, Антанты и Тройственного союза, публиковались прогнозы их столкновения в случае войны.

В конечном итоге, со страниц «Биржевых ведомостей» прозвучало: «Россия готова».

— Не избежать нам войны, — в который уже раз озвучил мне свои выводы из всего происходящего Александр Владимирович.

Глава 3

Глава 3 Про погоны

Вот так и случилось, что темно-синие петлицы цивильного врача, находящегося на государственной службе в Российской Империи, мне поносить сразу после выпуска из Императорской Военно-Медицинской академии не удалось.

Сразу на плечах моих погоны теперь опять окажутся.

Пусть и погоны, но в Российской императорской армии военные врачи офицерами не считаются.

Обидно, да? Мне — очень.

Ещё с японской войны я помню, как врачи наравне с солдатами и офицерами участвовали в боях, получали ранения, гибли… В плен попадали, без вести пропадали. Однако, и ордена получали. Даже с мечами, а кто и — с мечами и бантом.

Врач в императорской армии числится только всего лишь военным чиновником. Не больше и не меньше.

Тут вообще всё так запутано…

Вот я, пока ещё сегодня — лекарь. Так официально называют в империи врача, окончившего учебное заведение. Хотя, в просторечии, чаще его доктором кличут.

Доктор медицины — это совсем другое. Тут для нас это высшая учёная степень, присуждающаяся после защиты диссертации. Доктор медицины сверх практических врачебных знаний должен иметь неоспоримые доказательства своей учености.

Раньше в империи ещё были доктора медицины и хирургии, но потом это звание отменили.

Мне в данном вопросе война все карты спутала. Диссертация у меня уже готова, даже отпечатана. На осень этого года и защита её была назначена, а тут эти германцы…

Кстати, выпуск в этом году в Императорской Военно-Медицинской академии раньше на целый месяц провели. Знали, что война начнётся? Или, какие-то изменения в программе обучения появились?

Ничего, вот победим — защитимся. Лучше чуть позже, чем никогда.

Здесь как дома, никаких кандидатов наук нет. Сразу — доктор и никаких тебе гвоздей. Не надо вторую диссертацию писать, чтобы доктором наук стать.

Так вот, насчёт медицинских военных чиновников.

Как военный чиновник буду я в армии иметь классный чин согласно табели о рангах.

Тут много от должности зависеть будет.

В войсковом звене со временем можно до корпусного врача дослужиться, но это — не с моим счастьем. Годиков до революций мало остается. Никак при всём желании не успеть.

Чуть пониже — дивизионный врач. Ещё, спускаясь к грешной земле — старший и младший врач полка, бригады, дивизионного лазарета.

В лечебных же учреждениях войскового звена имеются должности главного и младшего врача перевязочного отряда.

Так вот, на серебряных моих погонах, что сегодня уже куплены, один продольный просвет и пока одна-единственная звёздочка. Я буду значиться во всех положенных списках по военному ведомству как коллежский регистратор.

Мля…

Позорище…

Впрочем, серебряные погоны я пока спрячу. От греха подальше. Носить буду полевые — серенькие такие, мышиные.

Там тоже — один просвет и одна звёздочка.

На японскую войну я ехал с одной лычкой — лазаретным служителем ефрейтором, а тут — с одной звёздочкой. Потом, правда, ещё одна лычка на погон у меня добавилась как у младшего фельдшера. Однако, до старшего фельдшера и до старшего надзирателя больных не дослужился — в плен попал.

Впрочем, не за звёздочками я на фронт еду…

Один просвет и две звёздочки одна над другой — погон уже военного врача губернского секретаря. Если три звезды на одном просвете у доктора на погоне красуется, он — коллежский секретарь по табелю о рангах. Чист погон с одним просветом от звёздочек — титулярный советник.

Два просвета и две звезды — коллежский асессор, два просвета и три звезды — надворный советник, два просвета без звёзд на погоне военного врача — коллежский советник.

Выше стоят — статский советник, действительный статский советник, тайный советник и действительный тайный советник. Здесь уже погоны с зигзагами…

Всё просто и без излишеств. У меня, как студента ИВМА, погоны и то понарядней были…

Даже чиновникам, состоящим на службе в Российском обществе Красного Креста, золото на погоны нашлось, а нам, военным врачам — только серебро.

Глава 4

Глава 4 Чудеса и неожиданности

Удивил сегодня вечером меня князенька, удивил…

Как есть, удивил.

Даже — два раза.

На прощальный ужин к нему я несколько раньше явился. Всего-то на полчаса…

Завтра мне в роли младшего врача дивизионного лазарета на театр военных действий отправляться, вот и зван был.

В холле на первом этаже их семейного особняка я с Александром Владимировичем столкнулся и обомлел.

Мля…

Недели не прошло, как мы в «Додоне» его капитанские погоны обмывали, а тут — на его плечах и груди совершенно иное.

Нет, звезд на погоне не прибыло — как не было, так и нет. Просвет второй появился и вензелёк какой-то хитрый.

На груди — среди всего прочего-разного — на левой стороне звезда ордена Святого Георгия и большой крест на шейной ленте!!!

Да, раньше-то Александр Владимирович даже с орденом Святого Георгия на колодке не был замечен…

Впрочем, другие у него были несуразности, не свойственные офицеру в небольших чинах. То, пропадал он чуть ли не на пару-тройку месяцев из Санкт-Петербурга в неизвестном направлении, а как же служба? С особами, весьма значимыми знался. Ну, пусть — князь, но князей-то тут не на пальчиках пересчитать…

В конце прошлого года его тоже полтора месяца не было, а потом дал о себе знать. Я приехал, а он бледный какой-то, прихрамывает и печальный до ужаса. Не одну неделю как в воду опущенный ходил, а потом только чуть веселее стал, улыбаться начал…

Князь, как меня увидел, уголок рта скривил, вздохнул тяжело.

Вот де, раскрыли меня и тут…

Впрочем, теперь уже таиться нечего. Вышел в тираж…

Я с расспросами не полез — не принято это тут. Да, и меньше знаешь…

Но, удивлен я был сильно.

Мне предложено было пройти в курительную комнату, а Александр Владимирович тем временем переоделся и вскоре в обычном обличье передо мной предстал.

Или, не этот его образ настоящий?

Да, ладно. Что теперь.

— Никуда Вы, Иван Иванович, завтра не едете…

Как бы вскользь, о совершенно обычном, мне было князем сказано.

— Это, почему же?