Инфолинк (СИ) - Чкалов Александр
Лоялистов не все любили даже среди гражданских, считая их предателями. Многие жители хоть и молчали, но считали Инфолинк захватчиком, тем не менее были пассивные жители, что не желали оказывать ему сопротивление так же, как мятежники. Они просто хотели жить, неохотно принимая новые правила и ограничения. В число недовольных режимом входили те, кто родился уже после великой революции, взрослея на рассказах родных о старом мире и видя новые ограничения.
Артём уже пытался пройти ежегодный тест на лояльность и переехать в Конкордию — мечта любого лоялиста, но провалил попытку, и теперь ждал новую возможность. Ему нравился новый мир, хоть он старый и не видел, но прекрасно знал то, каким он был. Инфолинк давал всем выбор и свободу мышления, ибо старался забирать искренних лоялистов. Церера не скрывала прошлого России, мира, истории и того, как страна была захвачена разумной машиной. Она продолжала учиться, стараясь сделать жизнь людей лучше, но, как все считали, не понимала моральные ценности людей, ибо не обладала душой и эталонной моралью. Она не была человеком, почему её в массах отказывались принимать.
Инженер не знал своих настоящих родителей: о маме, кроме её имени и фамилии, не было информации даже в полицейской картотеке, а отец умер ещё до его рождения от заболевания печени, вызванной алкоголизмом. Бабушки и дедушки давно тоже умерли, поэтому с десяти лет его воспитывала приёмная благополучная семья Архиповых, в которой у него был и сводный брат Максим, с которым у него были хорошие отношения. Тем не менее, Артём тайно мечтал найти свою маму или хоть одну родную кровинку несмотря на то, что она отдала его в детский дом. Он любил свою новую семью, но иногда мысли о том, чтобы найти кровных родных, мать, иногда преследовали его по ночам, отчасти поэтому он и пошёл в полицию, но полицейским его не взяли, тем не менее, он прорвался в инженерный отдел, где оброс связями и получил доступ к камерам, надеясь разыскать свою мать, если та была ещё жива. Однако, юноша не знал, как она выглядела, но знал её имя — Елена Раскольникова. Ни паспортных данных, ничего о ней не почему-то осталось, зато об отце было много документов, но и те никак не вели его к матери. Когда он ещё в детстве просил помощи у приёмной семьи в поисках мамы или родственников, то те были очень недовольны и отказались ему помогать. Отчасти он понимал, что они его любили и не хотели ворошить прошлое, особенно с его отцом, боясь, что его гены алкоголика передадутся и ему, что в итоге может разрушить его жизнь так же, как его отца. Алкоголь был в запрете по всей стране, но тем не менее через барыг его достать было можно, однако Артём никогда к этому не стремился.
Чистоте и порядку, что были на его рабочем столе, позавидовал бы сам британский дворец. Артём не терпел пыль, да и любые проявления хаоса вызывали у него дискомфорт. Он не был совсем помешан на правильности или геометрии, но хотел, чтобы всё было на своих местах, как это должно быть в его понимании. У каждой вещи было своё место и любое отклонение выбивало его из колеи. Поэтому его так раздражала Ангелина, что работала за соседним столом. Если Артём предпочитал хранить все свои записи и заметки в электронном виде в одной лишь папочке облачного сервиса, то девушка предпочитала каждую мысль записывать на бумажный стикер, приклеивая их не только на монитор, но и на любое свободное место на столе, и даже… на стуле. Поэтому её рабочий стол был больше похож на кружок любителей оригами, чем на место аналитика. Парень никогда с ней не ругался, хотя мягко выражал недовольство: обилие стикеров иногда отвлекало его от работы, почему монитор компьютера и был повёрнут так, чтобы загораживать вид на стол коллеги.
Его коллега, Ангелина, работала с программой корректировки распознавания лиц, походки и иных черт людей для облегчения поиска преступников. Она не была программистом, а была логическим оператором-аналитиком, который формировал задания для IT-отдела, а те уже писали нужный код по её заданиям. Она была довольно умна и полезна, за что часто получала премии, а также обладала невероятным шармом и лёгкой игривой придурошностью, благодаря чему располагала к себе даже самых безрадостных индивидов. Иногда её просили пообщаться с преступником, который отказывался говорить, когда не работали все законные методы, а пытки были запрещены и жестоко наказывались Инфолинком. Ангелине удавалось успокоить преступника и немного его разболтать на ценные сведения, ибо она почему-то вызывала доверие. Ангелина не была рада такому «сотрудничеству», но когда речь шла об похищении людей или диверсиях на Инфолинк, будучи таким же лоялистом, как и большинство сотрудников полиции, она старалась помочь всеми силами в расследовании.
Несмотря на беспорядок на рабочем месте, периодические опоздания на работу и лёгкую неряшливость и причуды в поведении, Артёму нравилось находиться рядом с ней. Иногда нравилось раздражение, которое она вызывала. Нравился тот хаос, который царил вокруг неё, разбавляя дотошную предсказуемость и однообразие рабочей обстановки. Он хоть и делал часто ей замечания, но иногда просто не мог оторвать от неё взгляд: от её белокурых волос, спадающих на плечи; от её улыбки на глупые шутки, которые он сам иногда произносил; от того, как она любила во время раздумий зажимать карандаш межу губами и носом словно маленький ребёнок, но такое делало её невероятно живой и нетипичной для организации, где царила строгость и дисциплина. Ангелина словно не вписывалась в этот мир, хотя может это мир не вписывался в её окружение. Тем не менее Артём не был душкой в общении и не особо умел располагать к себе людей, а продолжал делать ей замечания, иногда спорил, но при этом старался не обидеть. Просто он не знал, как ещё привлечь её внимание хоть на минуту, чтобы она посмотрела в его строну, пускай даже и с недовольством. Он привык видеть в людях предсказуемость самых примитивных действий, благодаря чему мог воздействовать и влиять на них, не прибегая к вежливому общению или к светским беседам, но ничего такого он не видел в Ангелине. Или же просто не хотел видеть.
— Ангелина, хочешь интересный факт? — спросил Артём, выглядывая из-за монитора в сторону девушки.
— Я же просила, зови меня Геля, чудик, — улыбнулась она.
Артём не получил ответа и немного замешкался.
— Так вот, впервые фабрично изготовленные наклейки появились в Германии в 1885 году. Их выпускали в виде листов и рулончиков из тонкой бумаги, — пояснил парень, желая произвести на девушку впечатление, оперируя её любовью к стикерам.
Ангелина немного «зависла», неотрывно глядя на него непонимающим взглядом. Артёму даже показалось, что в её глазах он увидел «синий экран», который был свойственен старинным компьютерным системам в случай фатального сбоя в работе.
Девушка «отвисла», загадочно улыбнулась, взяла один из зелёных стикеров. Затем она встала со своего места, подошла к парню и налепила стикер на монитор его компьютера, после чего вернулась на место, продолжая сохранять озорную улыбку. Стикер был пуст, что вызвало у парня ещё большее непонимание.
— Эм…? — протянул Артём.
— Вот и я «эм», — задорно ответила девушка, тихо посмеявшись. — А стикер можешь оставить себе, знаю, как ты их… любишь, — ещё раз улыбнулась она.
Юноша не сразу понял, что это был сарказм. Вздохнув, он снова спрятался за монитором, совсем не поняв шутку, но то, что Геля поступила весьма оригинально, надёжно отложилось в его подкорке, ведь такое ему, как ни странно, ему понравилось, чего нельзя было сказать по его недовольной физиономии, уткнувшейся в 3D монитор с планом расположения камер района. Одна из них дала сбой: не показывала изображение, но технически была исправна, о чём пришёл ему сигнал. Изображение было, но внезапно пропало, причём вандалов или животных не было заметно на записи, как и других людей за последний час в переулке, который она просматривала. Изображение пропало, словно кто-то выключил свет, хотя на улице и без того была ночь, однако все камеры обладали ночным видением. Камера была недалеко от штаба полиции, буквально на соседнем здании, поэтому инженер решил самостоятельно до неё прогуляться и устранить неисправность, хотя на такие случаи была особая техническая служба и даже дроны, но, как дежурный инженер, он не стал отправлять рапорт, да и полномочия ему позволяли заниматься ремонтом камер, правда обычно в специализированной группе.
