Антон Первушин - Выступление космонавта Комарова в сельском клубе
На девятой минуте полета раздается резкий отрывистый звук — сработали пиропатроны, отстрелив третью ступень ракеты, а значит, корабль вышел на орбиту. Теперь можно вздохнуть полной грудью и дожидаться, когда со своих площадок в Тюратаме стартуют «Звезда–10» и «Звезда–11»…
…А может, рассказать о спрессованных до предела минутах космического боя? Свора космопланов класса «Дайна–Сор» выходит на обратную приполярную орбиту, чтобы уничтожить автономную платформу «Ураган», несущую на себе шесть ракет с термоядерными боеголовками. Но разведка успела вовремя сообщить о готовящейся операции, и на перехват истребителей устремляются три «Звезды». На борту этих изящных космических кораблей, спроектированных в бюро Дмитрия Козлова, находятся по паре пилотов — итого в перехвате участвуют шестеро. Из них двое — новички, впервые вышедшие в космос. Это противоречило существующей инструкции, однако у командования аэрокосмических сил не оставалось другого выхода — «потенциальный противник» наглел день ото дня, и за участившимися в последнее время катастрофами на околоземных орбитах чувствовалась злонамеренная деятельность. Чашу терпения переполнила ничем не спровоцированная атака на орбитальный танкер, обслуживающий запуски в поддержку постоянной научной базы на Луне. На высшем правительственном уровне было постановлено: подобные акции отныне должны встречать самый решительный отпор. Но в последний момент оказалось, что не хватает подготовленных экипажей, и в бой вместе со стариками пошли новички…
Корабли летят наперехват; они наводятся на вражеские космопланы с помощью радиолокационных пеленгаторов; источником электроэнергии для них служат термогенераторы на плутонии, а маршевые двигатели на перекиси водорода позволяют свободно маневрировать и ускоряться при необходимости. Единственным оружием космических кораблей класса «Звезда» является пушка НР–23, ее двадцатитрехмиллиметровые снаряды способны поражать цель на расстоянии прямой видимости, а видимость в космосе преотличная.
Полковник аэрокосмических сил Владимир Комаров, выполняющий обязанности ведущего в группе, пытается связаться с вражескими истребителями на УКВ–частоте в 121,75 мегагерц. На хорошем английском он предупреждает пилотов «Дайна–Сор», что если они приблизятся к автономной платформе на расстояние десяти километров, то будут уничтожены. При этом Комаров чувствует, как намокла хлопчатобумажная рубашка под полетным костюмом, а голос становится хриплым и слова чужого языка даются с трудом. Противник продолжает сохранять радиомолчание и на полной скорости входит в зону отчуждения. Белоусов без приказа поворачивает «Звезду», удерживая передовой космоплан в перекрестии прицела, и тогда Комаров, поколебавшись всего мгновение, нажимает спусковую скобу. Пушка выплевывает двухсотграммовые снаряды, и они на скорости семисот метров в секунду устремляются к цели. Маршевым двигателям приходится выдать компенсирующий импульс, чтобы стабилизировать корабль после выстрела. А Комаров продолжает напряженно следить за экраном радиолокатора — визуально попадание снарядов и степень повреждения корабля противника не определишь: в космосе нет привычных нам взрывов с ярким пламенем, столбом черного дыма и оглушительным грохотом. Но цель явно сошла с курса, и от нее отделились объекты поменьше — значит, есть попадание и кто–то уже никогда не увидит восхода Солнца…
Потом были и другие схватки. Разведывательный рейд к одной из вражеских орбитальных станций «МОЛ» едва не закончился гибелью «Союза» со всем экипажем — пришлось выручать ребят. Ответный визит боевых «Блю–Джемини» к «Алмазу–1» обошелся обеим сторонам в потерю десятка пилотируемых кораблей. Хотя его корабль был в числе подбитых, Комарову удалось выжить в вымороженном аду космического пространства, но порой он жалел об этом — особенно когда приходилось встречаться с женами и матерями пилотов, навсегда оставшихся там, наверху…
Нет, наверное, об этом не следовало говорить молодежи. Эти мальчишки еще успеют познать и радость побед, и горечь утрат… Успеют…
Пока Комаров размышлял, выбирая тему для разговора, в клубе стало тесно от подошедших посмотреть и послушать сельчан. Десятки глаз были устремлены на генерала–майора, и он понял, что момент настал.
— Друзья мои, — начал он, — один умный человек как–то сказал: «Существа, которые не осваивают космос, ничем не отличаются от животных». Это утверждение очень категорично, и с ним можно спорить, но несомненным представляется одно — человек должен летать в космос, потому что такова природа человеческого разума. Мы, граждане Советского Союза, первыми поняли это и находимся теперь в авангарде космической экспансии. Сначала Юрий Гагарин проложил дорогу на орбиту; затем Алексей Леонов первым высадился на Луну; скоро мы полетим на Марс, чтобы увидеть вблизи марсианские каналы и, может быть, познакомиться с жителями этой загадочной планеты. Нас ждет увлекательное будущее… — Комаров откашлялся в кулак, перевел дыхание и продолжил: — Однако для осуществления всего этого нам пришлось от многого отказаться. Мы продемонстрировали всему миру свою готовность к добрососедским отношениям, мы до предела сократили свою сухопутную армию и флот. На высвободившиеся средства мы построили аэрокосмический флот, который дал нам возможность не только осваивать межпланетное пространство, но и защищать себя в случае атаки. А такие атаки, как вы знаете, уже были и, наверное, еще будут. Кое–кто на Западе считает наши космические устремления претензией на «мировое господство». Это неправда. Мы готовы сотрудничать на Земле и в космосе, но нам пытаются навязать не сотрудничество, а гонку… — Комаров сделал паузу. — Что я хочу сказать? Я прекрасно знаю, что многие из вас мечтают послужить Родине в рядах Вооруженных сил. Но наша современная армия не такая, как прежде. Ей больше не нужны миллионы солдат в шинелях и с автоматами, не нужны тысячи танков и боевых машин, не нужны сотни крейсеров и подводных лодок. Аэрокосмические силы вполне способны охранить Родину от вражеского нашествия, но служить в аэрокосмических силах должны высокообразованные и специально подготовленные люди. Чтобы служить в современной армии, нужно не только закончить среднюю школу, но еще от четырех до шести лет провести в академии. И даже после этого нет гарантии, что вы будете зачислены в состав Вооруженных сил, — конкурс очень велик и отбирают лучших из лучших… По этой причине я призываю вас задуматься, прежде чем подавать заявление о зачислении, — вполне может оказаться, что вам не хватит сил и воли, чтобы стать когда–нибудь пилотами космических кораблей. Но при этом я призываю вас помнить, что все специальности хороши; вся страна работает на нашу космонавтику, а это означает, что на любом месте любой из вас уже участвует в освоении космоса, вносит свой посильный вклад и подготовку экспедиции на Марс, и в защиту страны… А теперь я расскажу вам, какой замечательный межпланетный корабль мы строим на орбите…
***Уехали затемно. После «лекции» Комарова и его спутников пригласили за стол и накормили до отвала. Когда поселок скрылся за поворотом, сопровождающий офицер наклонился к Комарову и тихо спросил:
— Товарищ генерал–майор, вы и вправду считаете, что все мы работаем на космос?
Комаров вдруг поскучнел, нахмурился, но ответил:
— Да, я так считаю. Иначе всё, чем мы жили, зря…
ИСТОРИЯ ОРБИТАЛЬНЫХ ВОЙН.
КАК ЭТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ
Уже в те времена, когда вся космонавтика сводилась к обсуждению формул и идей, а первые ракеты, шипя и плюясь огнем, с трудом отрывались от земли, чтобы тут же упасть обратно, многим было ясно, что этот новый вид человеческой деятельности будет неразрывно связан с военным делом. К сожалению, ожидания эти оправдались в полной мере. Страшные ракеты «Фау–2», которыми нацисты обстреливали Лондон, появились на свет как продукт невинных мечтаний группы немецких инженеров — энтузиастов идеи межпланетных полетов. После победы союзников по антигитлеровской коалиции эти ракеты вместе с чертежами и теми, кто их делал, оказались в руках Советского Союза и США и практически сразу были использованы для войны. Предложение британцев создать на основе «Фау–2» космический корабль для полета на Луну просто проигнорировали, а все усилия конструкторов–ракетчиков были направлены на то, чтобы воспроизвести успех инженеров Третьего рейха и поставить ракеты на вооружение в качестве носителей боевых (и прежде всего атомных) зарядов.
Вся современная космонавтика тоже выросла из боевых ракет. Например, знаменитая «семерка» (ракета «Р–7», созданная под руководством Сергея Королева), с помощью которой наши ученые запустили первый спутник, вымпел — на Луну и Юрия Гагарина — на орбиту, изначально предназначалась для решения куда менее мирной задачи — доставить атомную боеголовку до Вашингтона или Нью–Йорка.
