Владимир Колышкин - Исповедь летчика истребителя
- И вы всю дорогу шли в тапочках?
- Как вам сказать... - я поджал пальцы ног, словно они зябли, хотя пот с меня катился градом.
- Ладно, пейте кофе, а меня ждет хозяйство, мне сидеть некогда...
- Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, я скоро уйду, вот только допью...
Делая торопливые глотки, я глядел в открытое окно, на зеленую долину, залитую ярким полуденным светом, на далекие холмы с редкими низкорослыми сосенками. Теплый ветерок шевелил легкую занавеску. Где-то заливался трелью жаворонок. Шелестели листвой деревья, стоящие по ту сторону палисадника. А по эту сторону росли желтые и красные цветы, роскошные бутоны которых инспектировали тяжело гудящие шмели. Невероятно, подумал я, с какой тщательностью выписан каждый штрих этого мира! Вплоть до трещинки на подоконнике. Как бы я хотел поселиться в этом тихом уголке...
Тут вдруг идиллия кончилась, и я ощутил, что к моему затылку приставили что-то холодное, я бы даже сказал, леденящее. Судя по ощущению, это были два ствола, расположенные горизонтально. Значит - охотничье ружье.
- Стань на колени, - сломавшимся голосом произнесла Джейн, стоя у меня за спиной.
- Спасибо, я уже сегодня молился, - ответил я, чувствуя, как шею сводит судорога.
- Не шути со смертью, парень, выполняй! - Ее голос окреп, в нем послышались нотки жестокой решимости.
Я сполз со стула и стал в позу кающегося грешника.
- А теперь ляг на пол фашистской мордой вниз, - скомандовала эта ирландская амазонка. - Руки за спину!
- Мне неудобно, - пожаловался я, уткнувшись носом в пол.
- Зато мне удобно пристрелить тебя, если пошевелишься... Алиса!
Дочка влетела в комнату тотчас же, словно давно ждала сигнала. Алиса из Страны Чудес, подумал я, какие странные совпадения... Голые ноги замаячили в поле моего зрения.
- Закрой глаза! - приказала мать девочки, придавив к полу мой затылок колечками ружейных дул. - Чуть-чуть дернешься - разнесу башку из двух стволов!
- Вы бы посмотрели, заряжено ли ружье, - сказал я миролюбиво, - женщины в этом отношении так беспечны.
- Хотите, чтобы я проверила на вас? - судорожный смешок сотряс женщину, но я явственно услышал, как она только теперь взвела курки. Значить, кое в чем я оказался прав. И она это поняла и разозлилась.
- Алиса, возьми в шкафу веревку и свяжи руки этому шутнику, - сделала распоряжение мать, еще сильнее вдавливая мою голову в пол. - Посмотрим, будет ли он веселиться, когда его возьмет в оборот служба безопасности.
С предосторожностями, достойными дикого зверя, девушка связала мне руки, неумело и совсем не туго. При желании я мог сбросить путы в два счета. Но у меня не было желания сопротивляться, потому что ни в чем и никогда нельзя быть уверенным до конца. Но даже не в этом дело. Просто мне нравились эти люди, и я не желал причинять им боль и страдания. И так им не сладко живется без мужа и отца.
Когда процедура пленения врага была закончена, все расслабились. Хозяева расселись по углам на безопасном расстоянии, а я остался лежать бревном на полу. Я уже приспособился к неудобному положению, повернув голову, отдыхал.
- Алиса, дочка, - сказала Джейн, - Беги к мистеру Сполдингу - либо в полицейский участок, либо к нему домой, - скажи, что задержали подозрительного человека...
Девочка сорвалась с места, мать поймала ее за подол.
- Не туда!.. Возле него не ходи. Через окно...
Дочка, со всей радостью молодости, любящей все нестандартное, сиганула в окно, только платьице раздулось парашютиком.
- И пусть он сразу свяжется с военными! - крикнула мать вдогонку.
- Миссис Маккели, Джейн... разрешите мне вас так называть? - Я повернулся на бок и поглядел на женщину, сидящую на стуле.
Она встрепенулась, навела на меня ружье.
- Не бойтесь, я не проявлю агрессивности, - сказал я проникновенно, решая сделать все для того, чтобы во мне увидели человека, а не просто обезличенного врага. Для этого нужно кое-что рассказать о себе. Но чтобы тебя хоть немного зауважали, надо для начала занять подобающую позу. Такова психология человека. Вряд ли кто-нибудь сможет проникнуться симпатией к валяющемуся в ногах врагу.
- Позвольте мне сесть.
- Туда, - указала она ружьем на дальнюю стену, где стоял диван.
Уткнувшись лбом в пол и став на карачки, я поднялся, шагнул к дивану.
- На пол! - приказали мне.
Я послушно опустился возле дивана, опершись спиной о его мягкое сидение. Руки мешали сидеть нормально, но я счел это неудобство временным. Почему-то мне казалось, что эта умная женщина поверит моей истории... в которую я сам не верю. Нонсенс! Но это так.
- Я сказал вам, что меня зовут Мартин... - начал я свою исповедь. - Мартин Фердинанд фон Грос. Из моего полного имени явствует, что я немец. И как вы, наверное, догадались - летчик... Но это не так. На самом деле я русский...
- И что это меняет? - сарказм исказил ее лицо. - Ничего хорошего от вашего Сталина мы и не ждали.
- Не торопитесь, мадам, делать поспешные выводы. Ничего нет опаснее предвзятого мнения.
И так, я русский и вовсе никакой не летчик... Я художник, живу в городе... впрочем, это совсем не важно... Нет, это очень важно... но сейчас не имеет значения... Господи, мои объяснения покажутся вам бредом сумасшедшего!
- А вы говорите правду, и все сложится само собой, - посоветовала Джейн Маккели, миролюбиво опуская грозные стволы вниз. Ружье улеглось между ее слегка расставленными ногами как символ чего-то грубого, сугубо мужского, которое так не вяжется с женским образом, которое женщине всегда чуждо. Ее красивые руки покоились на полированном дереве приклада. Длинные пальцы, еще не обезображенные тяжелой крестьянской работой, привлекли мой взор. Миссис Маккели смутилась и машинально проверила, в порядке ли ее прическа. Женщина всегда женщина. И это вселяло надежду.
- Понимаете, - сказал я, настойчиво глядя ей в глаза и этим еще больше ее смущая, - Я даже не из вашего времени. И вообще не из вашего мира.
- Откуда же вы, с Марса? - уже доброжелательно улыбнулась моя слушательница, и я вздохнул с облегчением. Любопытство - прелюдия к пониманию.
- О! Если бы это так было... - рассмеялся я так же открыто, но потом сдвинул брови, настраиваясь на серьезный лад. На слишком серьезный, быть может, даже трагический. - Ничего нет проще объяснить человеку двадцатого века межпланетный перелет. Но все гораздо сложней. Я попал к вам сюда из Большого Мира, назовем его так... Этот мир непредставимо далек... и вместе с тем так близок... Меня зовут Андрей Колосов. Я живу в России, в Уральском городе... В 1999 году.
- В каком-каком году?! - Она подалась вперед, опираясь о ружье как на палку.
- В 1999 году. Но и временное перемещение легко объяснимо, понятно человеку, тем более англичанину, читавшему романы знаменитого Герберта Уэллса.
- Вы имеете в виду его "Машину времени"? Я читала... Так вы хотите сказать...
- Не торопитесь, ради Бога! Я же предупреждал о преждевременных выводах... Вы все-таки позволите мне сесть... - Я покосился на диван.
Она молча кивнула. Я осторожно поднялся, чтобы резким движением не разрушить то хрупкое доверие, которое, как мне казалось, на время установилось между нами. Я повалился в мягкие объятия дивана.
- Можете лечь, - расщедрилась хозяйка.
- О! Боже, как хорошо! - я вытянул ноги, предварительно сбросив тапочки. - Благодарю вас, вы так любезны.
- Не обольщайтесь. Так мне удобнее вас контролировать, - сказала она, напоминая мне о раскладе наших ролей.
Я окончательно понял, что даже если она мне поверит, все равно ей придется до конца выполнить свой гражданский долг. Объяснений с военными властями мне не избежать. Вряд ли я там найду доброжелательных слушателей. Я и решил пронаблюдать за реакцией Джейн, насколько правдивой покажется ей моя повесть.
- Знаете ли вы, что такое компьютер? - спросил я ее тоном школьного учителя. - Нет? Так я и думал. В сороковом году и в нашем мире о них ничего не ведали. Вот, кстати, вам одно доказательство в копилку моей невиновности. Компьютер! Это вычислительная машина. Но не просто какой-нибудь там арифмометр, действия которого основаны на механическом принципе... Это качественно новый принцип - электроника!
Я проглотил колючий комок воздуха, ощущая сухость языка. Мне показалось, что я стою над бездной. Предстояла нелегкая задача: объяснить человеку первой половины ХХ-го века, да еще женщине, принцип работы компьютера. Тут мой блуждающий взгляд наткнулся на радиоприемник. И вот от этого радио-мастодонта, прикрытого вязаной салфеточкой, как от печки, я начал свой словесный танец. Коротенько поведал об эволюции электроники: радиолампы - транзисторы - микросхемы. Электронно-вычислительные машины, вещал я, занимавшие раньше своим объемом целые комнаты, стали умещаться в ящики, размером с кухонный шкаф, а с внедрением микросхем, и того меньше. Вот тогда, собственно, и появился компьютер. Теперь уже ЭВМ не была шкафом, а помещалась на столе, занимая на нем место не больше, чем ваша радиола. Небольшой ящичек и экран. В некоторых моделях система бывает и того компактнее, но это уже не суть важно...
