Юрий Бурносов - Новелла по мотивам серии «Армагеддон». Игрок
— Ты не остри, а набирай девять один один, — сказал Мактирнан. — Давай, быстро!
Русский сел по-турецки и набрал номер на телефоне.
— Алло, — сказал он. — Мы тут сидим в банке, нас держат в заложниках. Надеюсь, вы знаете, о чем речь... Главного? Сейчас дам главного.
— Дай сюда! — рявкнул Мактирнан и выхватил трубку у русского. — Эй, вы меня слышите? Короче, я не собираюсь с вами устраивать переговоры, мои требования простые — вертолет на крышу, и не мешайте нам улететь, потому что я с собой возьму пять человек и стану сбрасывать их вниз, если только вы попытаетесь мне как-то помешать! Кстати, тут у нас русский вратарь «Рэнглерс», за него я хочу миллион долларов!
— Ох, твою мать... — пробормотал Жуков. — Не знал, что я так дорого стою. Наверное, мне нужно гордиться.
— Заткнитесь, — посоветовала русскому толстая старуха. — Не выводите их из себя.
— Мы уже убили одного человека, охранника. Он вздумал стрелять, жирный придурок... Короче, даю вам полчаса. Этого за глаза хватит, чтобы пригнать сюда вертолет. И не вздумайте устраивать штучки с мечеными купюрами или взрывающейся капсулой с краской!
Некоторое время Мактирнан слушал, а потом заметил:
— Вот, так-то лучше... Русскому? Хорошо, но болтать долго я не разрешу!
Жуков взял телефон.
— Это я... Да, в самом деле, охранник убит. Больше пострадавших нет, хотя... Один из налетчиков ранен. Остальные двое в порядке...
— Хватит! — Мактирнан ударил русского по руке. Телефон полетел на пол и скользнул куда-то под кресло. — Спасибо, что сказал им, сколько нас.
— Вообще-то им неплохо бы это знать. Вас трое, да пятеро заложников плюс пилот — это девять человек. Вам нужен большой вертолет. Прикинь, если бы они прислали четырехместный «Белл»?
Мактирнан злобно уставился на русского, но тот был совершенно прав.
* * *
Антонио сел на крутящийся стул с зеленой обивкой. Все летело к чертовой матери, в ад, и он не знал, что делать. Схема ограбления, которую представил ему Мактирнан, казалась простой и действенной, но она не сработала.
Да что там говорить, он с самого начала не верил в план Мактирнана. Но повелся. Когда они вместе сидели в колонии для подростков Уошо-Каунти, Мактирнан казался Антонио сверхчеловеком, героем комиксов, который все умеет и всех побеждает. Потом он понял, что Мактирнан совсем не такой, но пара ограблений бензоколонок показала Антонио, что он скорее на правильном пути, а главное — чрезвычайно везучий сукин сын. Однако они никогда не убивали. А сегодня... Антонио взглянул на труп охранника, лежащего вверх животом. Бедный толстяк... И чего, спрашивается, вылез со своим револьвером? Полежал бы на полу вместе со всеми, остался бы живой. Как будто это его личные деньги, а не банковские.
Антонио вздохнул.
Зазвонил телефон. Музыка играла где-то под креслом, и Мактирнан кивнул русскому:
— Найди и глянь, кто это.
Тот нашарил трубку.
— Видимо, полиция...
— Дай сюда!.. Алло? Я же ясно сказал! — Мактирнан мрачно зыркнул на русского. — Да, нас восемь человек, из них пятеро заложников. Вертолет должен сесть прямо перед входом, на улицу... Места там достаточно, и не надо ничего выдумывать! Мы выйдем и сядем в него, и пусть ваши снайперы уберутся подальше. Время, кстати, уходит, поэтому лучше бы вам поторопиться... Да, и вот еще что, совсем забыл: нам нужны три парашюта! Нет, стоп! Четыре парашюта. Я думаю, вы поняли, зачем!
— А зачем нам четыре парашюта, Мак, когда нас трое? — поинтересовался Свантессон. Кровотечение из раны уже остановилось, и он выглядел малость бодрее.
— Идиот. Они могут подсунуть нам испорченные. Хочешь брякнуться с высоты с нераскрытым парашютом? А так мы прихватим с собой одного заложника, и они побоятся устраивать лотерею — откуда копам знать, что за парашют ему попадется?
— По-моему, перебор, — сказал Антонио. — Копы на такое не пойдут, это же незаконно.
— Никогда не знаешь, что у свиньи в голове. Притом я уверен, что они попробуют нас подстрелить, когда мы будем садиться в вертолет. Поэтому на голове у каждого будет бумажный пакет с дырками для глаз, чтобы копы не могли понять, где заложник, а где — кто-то из нас.
— Сэр, может быть, в таком случае вы отпустите лишних? — вмешалась в разговор толстая старуха, которая недавно советовала русскому заткнуться и не раздражать Мактирнана.
— В смысле? — уставился на нее Мак.
— Ну, вам ведь нужно пять человек, не правда ли? Притом мужчин. Меня с вами полиции будет довольно сложно перепутать, правда?
Жуков засмеялся, хихикнул и другой заложник, парнишка-негр в ярко-оранжевом балахоне с рожей какого-то популярного рэп-исполнителя.
Мактирнан молчал, что-то прикидывая, и даже не стал пресекать неуместный смех.
Старуха была права — лишний раз продемонстрировать свои благие намерения им не помешает, да и лишние люди — это лишние хлопоты. Хорошо, что они сидят тихо, а если вдруг попытаются удрать? Антонио только сейчас пересчитал заложников: оказалось, пять женщин и семеро мужчин.
— Бабка дело говорит, — подал голос Свантессон. — Давай отпустим всех женщин, Мак.
— Хорошо, — неожиданно согласился Мактирнан, хотя Антонио был уверен, что он откажется. — Вставайте, мэм, — обратился он к старухе. Та с кряхтением поднялась и принялась расправлять оборки старомодного розового платья. В руке у нее болталась такая же розовая лаковая сумочка. — Остальные женщины тоже могут встать с пола. Идите вот сюда, — стволом пистолета Мактирнан указал на центр банковского зала.
Три кассирши и две посетительницы заняли указанное место, испуганно переглядываясь, только старуха выглядела абсолютно спокойной. Она открыла свою сумочку и принялась смотреться в зеркало. Мактирнан покачал головой и сказал:
— Нашла время... Тони, встань у двери, откроешь ее, когда я скажу. Русский, звони копам. Скажи, что мы выпускаем женщин. А то еще начнут палить...
Жуков пожал плечами и набрал номер.
— Алло? Да, это снова я. Главный сказал, что хочет выпустить женщин. Их пятеро. Да, все выйдут с поднятыми руками, разумеется... Хорошо, сейчас они выйдут.
Русский положил телефон на пол рядом с собой и сообщил:
— Представитель департамента полиции очень обрадовался вашему поступку. Сказал, пусть выходят с поднятыми руками.
— Тони, открывай, — велел Мактирнан.
Антонио осторожно подошел к дверям, за ним потянулись освобождаемые заложницы. Банк был старый, двери — обычными, а не автоматическими, которые срабатывают от фотоэлемента. Чертовы традиции, подумал он, и потянул на себя тяжелую створку, ухватившись за большую медную рукоять. И в этот момент ему в висок уткнулся револьверный ствол.
— Что, милок, не ожидал? — ехидно спросила старуха.
* * *
Антонио стоял, боясь пошевельнуться.
— Это «Кольт детектив спешиал», пятая модель, — сказала старая леди. — Если я выстрелю, твоя глупая башка разлетится, как арбуз, поэтому лучше брось свой пистолет на пол, пни его ногой подальше и не дури.
Антонио выполнил все, как было приказано. Заложницы таращились то на него, то на старуху, то на застывшего с поднятой стволом вверх «береттой» Мактирнана. Русский присвистнул и что-то сказал по-своему. Мактирнан тут же направил пистолет на него.
— Убирайтесь отсюда поскорее, девочки! — велела старуха, благо Антонио так и держал створку двери открытой. Заложницы быстро выбежали на улицу, подняв руки, как и было велено полицейскими. Когда последняя — та самая блондинка, что дала Билли аспирин — оказалась снаружи, Антонио выпустил рукоять, и дверь медленно закрылась. Но старуха, казалось, никуда не спешила.
— Что дальше, мэм? — поинтересовался Мактирнан.
— Меня зовут Сара Джейн Кастер, мне семьдесят восемь лет. Я родственница того самого генерала Джорджа Кастера, командира Седьмого кавалерийского полка, которого убили индейцы в битве при Литл-Бигхорн, — с гордостью произнесла старуха. — Мой покойный муж был шерифом в графстве Першинг, именно он подарил мне этот «детектив спешиал» в девяносто втором. Я, к слову сказать, двадцать с лишним лет была помощником шерифа. Мои сыновья Эрл и Захария служат в лос-анджелесской полиции, а Майкл — агент ФБР в Пенсильвании. Поэтому, как ты понимаешь, я могла бы уйти вместе с остальными, но я не стала этого делать.
— Я глубоко поражен деталями вашей биографии, — учтиво сказал Мактирнан, продолжая целиться в русского, — но не понимаю, какое отношение она имеет к происходящему.
— Самое прямое. Бросай пистолет и будь хорошим мальчиком, или я пристрелю твоего приятеля.
— Боюсь, мэм, я не могу исполнить вашу просьбу. К тому же, если ваше зрение позволяет это видеть, у меня в руке армейская «беретта». Стоит вам выстрелить в моего товарища, как я сразу же выстрелю в этого господина. Полагаю, вас ведь такой вариант развития событий не устроит?
Антонио чувствовал, как по спине сбегают колючие и холодные струйки пота. Сумасшедшая старуха при желании прикончит его в любой момент. Ей-то что, может, она хочет, чтобы ее ублюдочные свинские сыновья запомнили ее героиней, а не пациенткой дома престарелых, загнувшейся от болезни Альцгеймера.
